Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу
Мо Жань увидел, что ему уже трудно говорить, и прервал его:
— Старейшина, не волнуйтесь. Я понимаю.
Водяной пробормотал:
— Хорошо... тогда я могу... я могу… быть спокоен...
Он посмотрел в небо, губы его слегка задрожали.
— Говорят, что когда кто-то приходит к озеру Цзиньчэн в поисках оружия, существа из озера… изучают его. Большинство... просто смотрят на моральные качества соискателя, но были и случайные исключения…
Голос Ванъюэ становился все тише и тише, тысячелетия проносились перед когда-то ярко сияющими глазами...
— У меня было соглашение с моим хозяином: пока он отсутствовал, я не мог покинуть озеро Цзиньчэн, охраняя его богатства до возвращения Гоучень Шангуна… Но кто мог знать, что пройдут миллионы лет? Эти прекрасные горы и реки… что я видел, когда был молод... Жизнь прошла… а я… не смог… увидеть их… вновь...
Он медленно повернул голову и умоляюще посмотрел на Мо Жаня, его глаза блестели от непролитых слез.
В этот момент юноша отчетливо понял, что собирается сказать дракон.
— Молодой заклинатель, у подножья горы круглый год пышно цветет слива. Когда я был молод, так любил… эти цветы. Даже если ты уже получил свое божественное оружие, мог бы ты.... не хотел бы ты…
Мо Жань как раз собирался сказать: «Конечно, я принесу цветущую ветвь для вас…»
Но было поздно что–то говорить. Свет в золотистых глазах Ванъюэ померк.
К югу от Янцзы не осталось ничего, чтобы вернуть мне весну.
Вдали возвышаются вечные снежные горы.
Водная гладь пронизана золотым сиянием.
Алым утреннее солнце окрасило светлые воды.
В пене волн рубиновыми брызгами утонула нежная грусть.
Полная луна[3] окунулась в безмолвие.
[3] 望月 wàngyuè ванъюэ «полная луна».
Он был Первым Великим Драконом при сотворении мира.Когда-то его духовная мощь сотрясала землю и небеса, призывая ветер и дождь, но пришло время и он склонил голову, сдавшись сильнейшему. Общеизвестно, что наложенное на него проклятие не позволяло Дракону нарушить приказ хозяина и покинуть озеро Цзиньчэн. Но, на самом деле, на протяжении тысячелетий Ванъюэ держал свое слово и оставался в озере лишь из-за глубочайшего уважения к Гоучень Шангуну.
В этом огромном мире мало кто помнил историю основания мира. Но Ванъюэ знал, что хотя в жилах Бога Оружия текла демоническая кровь, он был зачат против воли его матери. Гоучень ненавидел демонов и сражался против них вместе с Фуси[4]. Используя свою собственную демоническую кровь, он выковал первый Истинный Меч Мира для Небесного Императора. Силой этого оружия демоны были повержены и изгнаны из этого мира.
[4] 伏羲 Фуси — легендарный первопредок, первый правитель Китая. 2852 по 2737 год до н.э.
Однако после объединения неба и земли Фуси начал опасаться Бога Оружия, ведь лишь половина его крови принадлежала небесной расе. Гоучень Шангун не был глуп: сто лет спустя он по собственной воле покинул Небесное Царство и отправился в Царство Людей.
Во время своего путешествия Бог увидел бесконечные человеческие страдания. Он осознал, что не должен был создавать Тот Меч, и исполнился раскаяния. Поэтому, собрав оставленное им в человеческом царстве оружие, он запечатал его в Арсенале, созданном на дне озера Цзиньчэн. Перед тем, как покинуть Цзиньчэн, Гоучень оставил Дух Ивы и Ванъюэ охранять Арсенал и наказал существам в озере награждать оружием лишь тех, кто чист сердцем и помыслами.
Теперь пришло время Ванъюэ покинуть этот мир.
Отныне в озере Цзиньчэн нет больше божественного оружия, нет больше водяных и духов зверей.
С падением Чжайсинь Лю все грехи и покаяние, преступления и самоотверженность рассеялись и исчезли без следа, как пепел и дым.
Некоторое время никто не произносил ни слова. На снегу ярко алели слова на табличке, тысячелетия назад установленной на берегу озера Цзиньчэн: «путь вперед труден». Все было точно так же, как в тот момент, когда они впервые прочитали их. Гладь озера надежно скрыла все бедствия и страдания, произошедшие на дне.
Когда они поднялись на пик Сюйин, то не могли и предположить, что за кровавая история скрыта за предупреждением: «путь вперед труден».
Мо Жань посмотрел в небо. Над снежной пропастью парил одинокий орел.
Он вдруг подумал: «В прошлой жизни Ванъюэ дал мне Бугуй, но в этой жизни клинок, что я видел, лишь подделка. Оригинал был уничтожен Чжайсинь Лю, прежде, чем я смог даже увидеть его...»
Воспоминания захватили его.
Тогда он тоже пришел к озеру Цзиньчэн в поисках оружия.
Когда Ванъюэ вынырнул из воды, его золотые глаза смотрели на него нежно и ласково. Дракон обратился к нему:
— Слива у подножия горы в полном цвету. Можешь выбрать цветущую ветвь и принести ее мне?
Мо Жань закрыл глаза и прикрыл рукой веки.
В прошлой жизни он не знал о том, что происходило на дне озера, и думал, что просьба Ванъюэ была просто блажью старого дракона.
Прошло много дней, прежде чем они вернулись на Пик Сышэн.
Плечо Чу Ваньнина было серьезно повреждено, а трое его учеников были истощены морально и физически, поэтому все они отдыхали в Дайчэне в течение нескольких дней, прежде чем вернуться на Пик Сышэн.
Сюэ Мэн ничего не рассказал родителям о том, как он просил меч. Независимо от того, будут ли они сочувствовать ему или разочаруются в сыне, это была бы соль на незаживающую рану его гордости. Чу Ваньнин тоже понимал это, и на сердце его как будто лег тяжелый камень. Поэтому он уединился в Библиотеке, пытаясь отыскать какой-нибудь другой способ получить божественное оружие для Сюэ Мэна. Может все же есть какой-то способ, что позволит смертному конкурировать с божественным оружием?
Кроме того, его тревожил этот фальшивый Гоучень Шангун. Где сейчас находится его истинная личность? И на что намекал Белый Камень той своей последней фразой?
Было о чем беспокоиться! Свечи в библиотеке Павильона Алого Лотоса сияли день и ночь, вода в водяных часах текла, отмеряя минуты и часы, исписанные бамбуковые дощечки валялись повсюду. В самой глубине Архива можно было разглядеть измученное и бледное лицо Чу Ваньнина.
— Юйхэн, ты рискуешь! Посмотри, в каком состоянии твое плечо! — держа в руках теплую чашку чая, Сюэ Чжэнъюн сидел рядом с ним и болтал, не переставая:
— Старейшина Таньлан хорош в искусстве исцеления, у тебя же есть время встретиться с ним.
— Не стоит, рана уже начала заживать.
Сюэ Чжэнъюн прищелкнул языком:
— Нет,
