Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Второй Лабиринт

Только сейчас Ирми и Максим обратили внимание, что лицо Зямы гладко выбрито, и это производило несколько странное впечатление, вызывая ассоциации с другой частью тела. Максим прошептал на ухо Хели: "Этот уже поменял район обитания, перебрался подальше от Меирии…" – "И куда, если не секрет…" – "В Эранию-Бет, это почти рядом с Алеф-Цафон, чем он очень гордится. Тумбель ему помог купить там квартиру. А его дочечки с приятелями основали группировку зомбиков… которые…" – "Знаю, помню… – тихо проговорила Хели. – Давай, раз уж мы тут, послушаем, что они скажут…"

Поднялся залитый мягким светом прожекторов Мезимотес: "Таким образом, по результатам первого эранийского Большого музыкального Турнира, нашим Высоким Жюри вместе с МСС…" Но его голос почти потонул в поднявшемся со всех сторон шуме, который фанфарматоры вместо того, чтобы погасить, почему-то снова усилили:

"А какое дело МСС до наших внутренних дел? Какое нам дело до того, что диктует Силуфокульт-Жюри?" – "Долой силуфокульт!" Со своего кресла поднялся Арпадофель.

Его блиноподобный лик излучал нестерпимо яркое свекольно-багровое зарево.

Казалось, ещё немного – и всё вокруг вспыхнет. Свирепо стреляя во все стороны длинным очередями ядовито-зелёных искр из обоих глаз, он визгливо профанфарировал на всю "Цедефошрию": "Я серьёзно советую отдельным подстрекателям прекратить разлагающие наше единство клеветнические и подстрекательские выкрики! Высокое Жюри приняло решение, и вам придётся принять его к исполнению! То есть – подчиниться волеизъявлению масс!!! Таковы законы демократии и струи подобающей цветовой гаммы! Поэтому мой вам совет – тиха!!!" Наконец-то, фанфарматоры вспомнили о своих прямых обязанностях, и волна ропота была поглощега перекатывающимся эхом фанфарисцирующего гласа Арпадофеля.

Мезимотес невозмутимо продолжал: "…определён новый порядок народных предпочтений для финансирования исполнительских коллективов, которым были в своё время отданы Концертные Лужайки нашего любимого Парка. Наш Парк пережил серьёзную реконструкцию. Мы заранее учли – на основе уже упоминавшегося нами Колокола, а также закона окривевшего кольца! – предпочтения, которые народ в массе своей оказывает тем или иным направлениям культуры. Отцам Эрании, мне и всему коллективу бывшей "Лулиании" (ныне СТАФИ) весьма отрадно, что наши прогнозы оправдались и получили весомое подтверждение. Народ в целом проявил эстетическую и интеллектуальную зрелость, показав всему миру, что в нашей маленькой Арцене умеют ценить новейшие достижения культуры! Наша публика доказала со всей несомненностью, что она в подавляющем большинстве своём заслуженно вливается в струю подобающей цветовой гаммы, в силонокулл. Конечно же, дальнейшее мощное развитие получит прогрессивный и самобытный силонокулл Эрании и всей Арцены, а также группы и исполнители, удостоенные дипломов победителей нашего Турнира!" Миней помолчал, с его лица медленно схлынула сияющая улыбка, и он дёрнул щёчкой:

"Что же до остальных коллективов, которые с недопустимым самомнением дерзнули принять участие в нашем Турнире, то им в дальнейшем придётся рассчитывать исключительно на себя и на своих немногочисленных поклонников, – он снова сделал небольшую паузу, после чего его голос зазвенел льдом и металлом: – За исключением фиолетовой группировки "Хайханим", не говоря уж о банде подростков, назвавшей себя – в насмешку над публикой! – "Типуль Нимрац". С этой фиолетовой подстрекательской группировкой придётся разбираться особо – в рамках закона. А впрочем, не будем о грустном и постыдном. Такова правда жизни и искусства!

Такова неодолимая сила струи подобающей цветовой гаммы, она же силонокулл!..

Такова сила свободного волеизъявления и автоматизированной демократии в рамках силонокулла!" Поднялся и густым басом загудел Клим Мазикин: "Мне, представителю современной мировой музыкальной культуры, особенно приятно отметить, что в маленькой солнечной Арцене пробились к свету ростки прогресса, а именно – культура струи подобающей цветовой гаммы. Результаты настоящего Турнира показали…" Максим махнул рукой: "Ну, всё, этого демагога можно не слушать. Только интересно, кто ему речь писал? Как всегда Офелия?" – "Да нет, – покачал головой Ирми. – Он и сам по части баблата парень не промах…" – "Собственно, мы первый раз его речи слушаем…" – неожиданно прозвучал хриплый голос Арье – они с Амихаем не побоялись вернуться к своему столику. Ирми удивлённо воззрился на них обоих и отозвался: "Не ожидал вас тут снова увидеть… Вы, право, как мальчишки!" – "Ну, не могли мы не проголосовать за наших! Да и о наших мальчиках хотелось узнать…" – буркнул Арье. – "Смотрите… Вы взрослые люди! А что до говорильни, то ты, Арье, прав: этого стоит послушать. Именно от него исходило предложение о запрете шофара…" – "Но откуда? Что он знает о шофаре?" – "Я имею в виду – он первый озвучил это на весь мир… после того, как появилась первая статья Офелии…" – "Вот-вот! – воскликнул Амихай и тут же опасливо оглянувшись, понизил голос: – Мы с братом не сомневались, что эта мерзость исходит от наших силуфолюбов, а Клим всего лишь подходящий транслятор, как и…" – и он сконфуженно смолк. – "Потише, пожалуйста… Снова Мезимотес речь толкать собрался…" – обернулся к ним Максим, подавшись вперёд в сторону экрана.

До друзей донеслась неторопливая и уверенная речь Мезимотеса: "…впредь до окончания более серьёзных исследований мы единогласно решили – считать так называемый концертный шофар Ронена в Эрании недозволенным и вредным инструментом.

В этом, кстати, нас поддерживают весьма влиятельные и уважаемые раввины из Шалема".

Услышав эти слова, Амихай раздражённо взмахнул и саданул раненой рукой по углу стола, сморщившись и крякнув от боли. Арье погладил его по плечу: "Тише, братишка, спокойней… Береги руку… Оно того не стоит…" – "Но он же по самому больному…" – "И она того не стоит!" – "Рука?" – удивлённо спросил Ирми, но братья ему не ответили.

Миней меж тем продолжал: "Мы очень сожалеем и раскаиваемся, что проявили излишний либерализм и слишком поздно объявили о запрете применения этого опасного звукового наркотика. И вот результат: на психику публики, на сложные процессы восприятия было оказано массированное воздействие. Были использованы даже не шофары, как таковые, но гораздо более опасное устройство, которое протащили обманом на Турнир, – так называемый угав, суть которого – мультишофар.

Кроме того, мистеру Мазикину удалось опытным путём выяснить: вредное воздействие на организм, особенно молодой и неокрепший, хотя и не такое сильное, оказывают и инструменты типа флейты и свирели, обладающие слишком большим количеством вредных обертонов. Сочетание упомянутых инструментов с шофаром оказывает эффект гораздо вреднее, нежели шофар, и даже мультишофар сами по себе. Нет никакого сомнения, что в дальнейшем даже наличие у кого-то во владении одного или нескольких упомянутых источников звуковой агрессии будет пресекаться всеми возможными и доступными средствами – в рамках закона! В дальнейшем мы примем решение и касательно классического шофара, используемого в синагогах – после исследований, проводимых сейчас учёными зоологами… На данном этапе подписан приказ о запрете не только использования шофара, мультишофара и флейты (а также свирелей всех видов) для извлечения звуков, но и хранения этих вредных акустических приборов. Для сведения: указ вступает в силу с завтрашнего утра…" Ирми обернулся к Арье и Амихаю и веско заметил: "Вот так! Не духовые музыкальные инструменты, а вредные акустические приборы, источники звуковой агрессии и… как-там-ещё?.." – "Звуковые наркотики!" – подхватил Амихай. Ирми сакрастически продолжал: "Зато фанфары и фагот – этого они никогда не запретят! Или в сочетании с шофаром тоже влияет на… э-э-э…" Сидящие по соседству мужчины выразили мрачное изумление – они не поняли, почему Максим в ответ нервно расхохотался. Хели взглянула на него с мрачным удивлением: "А, по-моему, нисколько не смешно, особенно если иметь в виду нормальный классический фагот.