Дэйв Волвертон - Рожденная чародейкой

Добрый выйдет посох, крепкий, могущественный и опасный. Ее посох. Дыхание Аверан участилось от волнения.

За спиной ее послышался голос Биннесмана:

— Хм-м… необычный выбор — черный лабурнум.

— А что это за дерево? — спросила Аверан. — О чем вам говорит мой выбор?

— Не знаю, — ответил Биннесман. Но при этом как-то подозрительно пристально всмотрелся в нее из-под лохматых бровей. — Раньше его никто и никогда не выбирал. Ни одного Охранителя Земли я не встречал, у кого был бы посох из ядовитого дерева.

— Ядовитого?

— В лабурнуме ядовито все — корни, кора, листья, ягоды, орехи. Черный лабурнум — самое ядовитое из всех растений. Жители Лисле, где он произрастает во множестве, называют его отравником.

— Отравник, — повторила Аверан. Название звучало зловеще. Но ей подумалось, что именно из такого дерева она и должна была выбрать себе посох в месте, где было отравлено столько опустошителей.

Она заглянула чародею в глаза. Никогда она не умела понять, говорят ей правду или лгут. Но слишком уж внимательно и странно смотрел на нее Биннесман. Явно знал о ней что-то или хотя бы догадывался, увидев, какой посох она себе выбрала.

Габорн развернул коня и поскакал вверх по склону холма. Лицо его было мрачным как никогда. Он вез печальную весть и, подъехав, сказал своему Хроно:

— В этой схватке погибла королева Хейрин Рыжая.

Затем устало помотал головой и повернулся к девочке.

— Аверан, — сказал он, — я видел у прудов опустошителя с тридцатью шестью щупальцами. С большими передними лапами. Посмотришь на него?

Аверан сглотнула комок в горле. Ну, не могла она больше есть этих мозгов, тем более мозгов отравленного чудовища!

Девочка вскинула посох, совсем как Весна, когда та отражала вчера удары капитана. И поняла, что и впрямь пыталась отразить удар.

Затем она подняла посох высоко над головой, как это делал Биннесман, благословляя Каррис. Почему его надо держать именно так, она не знала. Просто чувствовала, что так, а не иначе.

И тут же перед внутренним взором ее явился образ Пролагателя Путей, со всеми его тридцатью шестью щупальцами и большими передними лапами. Он по-прежнему находился в орде, бежал вместе с остальными в Подземный Мир. На боку у него был шрам, след копья. Щупальца поникли от усталости. Вокруг шли такие же измученные опустошители, и он чуял запах идущих впереди, тихие стоны отчаяния и боли. Он слышал тысячи голосов, которых не дано было услышать ни одному человеку. Аверан захлестнуло волной запахов.

— Он жив! — сказала она Габорну. — Пролагатель еще жив.

Габорн смотрел на нее открыв рот.

Девочка, горя желанием испытать свои силы, оглянулась на вильде.

— Весна, помоги! — сказала она. — Возьмись за мой посох. Помоги мне его вызвать.

Зеленая женщина подошла и встала за спиной Аверан, так близко, что девочка едва не уперлась в нее лопатками. Затем вильде взялась руками за оба конца посоха.

Аверан, закрыв глаза, удерживала в уме образ опустошителя, пока не начала дышать в одном ритме с ним, не почувствовала, что повторяет каждое его движение.

Он был измучен и умирал от жажды. Ноги его едва держали. Каждый шаг отдавался болью в коленях. И он понимал, что умирает.

Сил у него больше не было, чтобы поспевать за ордой. Но он пытался побороть страх, считая неровные удары своего сердца.

Аверан вошла в его разум. У него оказался необычайно развитый интеллект. Ей ни за что не удалось бы даже коснуться его, не будь при ней посоха и вильде.

Но сейчас она видела в воздухе что-то вроде призрачных пальцев, протянувшихся от нее к Пролагателю. Словно усики виноградных лоз, они обвивали измученный рассудок опустошителя. И, завладев его сознанием, она позвала: «Иди ко мне».

И на другом краю долины среди уходивших опустошителей один вдруг остановился. Постоял немного, повернулся и медленно, устало побежал в сторону Аверан.

Все рыцари были далеко, на южных холмах. На пустой равнине никто не угрожал одинокому чудовищу.

Он пошел к ней! Аверан изо всех сил пыталась унять волнение. Теперь, когда он повернул обратно, она могла удержать его сознание одна, без помощи вильде.

Девочка взглянула на Габорна.

— Видите? Это идет Пролагатель. Давайте подъедем к нему.

Габорн взял ее за руку и подсадил в седло перед собой.

Аверан высоко подняла посох. И они поехали по вытоптанной равнине мимо рыцарей Габорна, мимо Лангли и барона Кирки, мимо серных прудов и мертвых опустошителей.

Аверан вся взмокла. Удерживать чужой разум было трудно.

Пролагатель Путей шел все медленнее и наконец остановился.

Аверан ощутила его растерянность. Он ответил на ее зов, не мог не ответить. Но в присутствии человека-чародея он испытывал страх. Девочка засомневалась, что сможет удерживать его долго.

Тогда она, сидя в седле, всмотрелась в его разум. «Покажи мне путь, — попросила она. — Ради блага обоих наших народов, покажи мне путь».

И его сознание раскрылось перед ней легко, как цветок, обнажив все его мысли и воспоминания.

Пролагатель Путей был старым и мудрым, обладал глубоким умом и обширной памятью. Он поедал мозги бывших до него Пролагателей Путей на протяжении не одной тысячи лет. И все его знания теперь принадлежали Аверан.

Опустошители помнили запахи лучше, чем помнят люди слова и образы. И карта Подземного Мира, которая начала разворачиваться перед внутренним взором Аверан, была картой запахов.

Вся она была испещрена надписями, пояснявшими, как открываются потайные двери, где находятся скрытые туннели и как можно обойти опасных тварей.

Пролагатели Путей, исходив Подземный Мир вдоль и поперек, даже плавали за море Айдимин на своих каменных кораблях. Ходили тропами, которых опасались все другие опустошители. Они видели множество чудес среди древних руин даскинов, знали массу заброшенных городов и мест, где когда-то творилась история.

Девочка соскочила с седла, встала перед опустошителем.

Тот, побежденный усталостью, рухнул на колени. Он был огромен и высился перед ней горой. И слабо подергивались его щупальца, когда он впитывал ее запах.

А она все смотрела, перебирая его мысли.

Он пришел в Верхний Мир, чтобы изучить его пути, проложить новые тропы и составить карту. Для него это было захватывающее приключение, обещавшее и опасности, и радость открытий. Но теперь он понимал, что завершится оно его смертью.

ГЛАВА 61

ПОВОРОТЫ

На жизненном пути нас часто поджидают повороты, и мы не знаем, что откроется за ними — тьма или свет.

Вскоре после того как Боринсон отдал тело Мирримы водам ручья, он выехал к Фенравену. От усталости у него мутилось в голове, глаза застило пеленой. Он остановил коня и некоторое время тупо смотрел на жалкий городишко, раскинувшийся на невысоком холме. Соломенные крыши домов уже золотили первые лучи солнца. Но вересковые пустоши вокруг еще густо покрывал туман, и холм торчал из него, как остров. Городские ворота были наполовину открыты, рядом с ними стояли жаровни, где догорали сторожевые огни. Серебряные зеркала, установленные позади жаровен, отбрасывали свет этих огней на дорогу.