Роман Папсуев - Верлойн

Тот, кто хорошо подготовил Верлойна, стремительно поднимался по лестнице, Тиглон бежал следом. Внизу вопили гвардейцы, которые бросились за ними в погоню.

Алдруд начал уставать. Флоэр, хоть и была не очень тяжелой, давила ему на плечо да еще и вырывалась, так что Странник тратил огромные силы, чтобы случайно не уронить девушку и при этом бежать как можно быстрее.

На очередном пролете Алдруд повернул направо и бросился по коридору. Но тут в конце галереи появились пятеро гвардейцев, и Странник, с проклятием развернувшись, побежал обратно. Чуть не столкнувшись с Тиглоном, он пробормотал что-то нелестное в адрес Баксарда и ринулся наверх.

На следующем этаже он услышал какой-то подозрительный шум. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел статую дракона, придвинутую к одной из дверей. Статуя мелко дрожала, а в припертую дверь кто-то с проклятиями долбил чем-то тяжелым.

Алдруд пожал плечами и побежал по коридору – главное, что там никого не было. Тиглон следовал за Странником, потом остановился, подошел к двери, прислушался и с трудом придвинул статую поближе к дубовой двери. Удовлетворенно хмыкнув, он похлопал дракона по каменным крыльям и бросился догонять Странника.

Нуброгер стал уставать, как, впрочем, и Верлойн. Бесконечное мелькание мечей, защита и нападение повлияли на восприятие барона. Он отключился, как отключился во время битвы за Гулэр. Его движения стали чисто автоматическими – удар, выпад, снова удар. И так бесконечно.

Верлойн видел лишь своего противника, им владело лишь одно чувство – жажда убивать. Первобытные инстинкты захлестнули Верлойна, превратив его в бездумную машину войны. Его нельзя было в этом винить – он оборонялся, чтобы не быть убитым, и мстил за своего отца. Внезапно он вспомнил фразу Алдруда: «В поединке, как ни смешно это звучит, нужно думать». И будто бы очнулся. Он вдруг увидел, что Нуброгер устал, что держит меч двумя руками, а не одной, как в начале поединка, что он не очень ловко отбивает удары слева...

Барон провел стремительную атаку, сделав двойной удар слева. Первый удар Нуброгер отразил, но второго не ожидал, и поэтому Лодрейст прорвал прежде неуязвимую защиту Повелителя Тьмы. Меч Верлойна рассек доспехи и кольчугу на руке Нуброгера и нанес глубокую рану в плечо. Пролилась первая кровь.

Нуброгер зарычал и сделал выпад, но Верлойн уже полностью контролировал ситуацию. Он легко отбил удар, провел ложную атаку справа и, взмахнув мечом, по восходящей подрубил Нуброгеру правую ногу.

Повелитель Тьмы всерьез забеспокоился – мальчишка не получил еще и царапины, а он, Черный Рыцарь, уже дважды ранен, причем довольно серьезно.

В какое-то мгновение поединка взгляд Верлойна упал на эфес Лодрейста. Там мерцал меняющий цвет камень. Барон мрачно усмехнулся, провел атаку и мощным ударом отвел меч Нуброгера в сторону. Не ожидавший такого удара, Повелитель Тьмы раскрылся, Верлойн направил острие своего меча ему в грудь и нажал на камень.

Лезвие волшебного меча стремительно удлинилось, превращая Лодрейст в двуручный меч, и острие проткнуло Нуброгера насквозь. Повелитель Тьмы непонимающе посмотрел на лезвие, вонзившееся ему в грудь и прошедшее сквозь доспехи, как нож сквозь масло, затем он выронил меч и, не произнеся ни звука, рухнул на пол.

Верлойн смотрел на тело Нуброгера, и мысли его путались. Он ненавидел убийство, но только что он сделал это. Он убил Зло. Миссия окончена. Он отомстил за смерть отца и уничтожил тирана. Возможно, он спас тысячи жизней... Что ж. Он исполнил свой долг и может возвращаться.

Малс, снявший ремень-невидимку, испуганно смотрел на барона, стоявшего над телом Нуброгера. Сведущий в медицине манкр подумал, что Верлойн, очевидно, находится в состоянии глубокого шока.

– Господин Верлойн! – робко позвал Малс.

Барон медленно повернулся и устало посмотрел на манкра.

– Я сделал это, – сказал барон внезапно охрипшим голосом. – Я выполнил свою миссию и отомстил за смерть отца!

Верлойн уронил меч, упал на колени и закрыл лицо руками.

– И как же мне плохо, – еле слышно сказал он. – Беллар... Где ты?

– Господин Верлойн, осторожнее! – вдруг заверещал Малс.

Барон отнял руки от лица и понял, что уже слишком поздно. Полумертвый Нуброгер навис над ним, занеся над головой меч. Из груди короля хлестала кровь, заливая черные доспехи, светящиеся глаза пылали ненавистью, острые хищные зубы были оскалены.

Верлойн молча смотрел на тусклое лезвие черного меча и ощущал полное равнодушие. Смерть была неизбежна – он понимал это. Лодрейст слишком далеко, а Нуброгер через мгновение опустит меч на голову барона.

И вдруг что-то маленькое мелькнуло в воздухе, Нуброгер потерял равновесие и упал на пол. На груди Повелителя Тьмы, вцепившись маленькими лапками в ворот кольчуги, барахтался Малс. Нуброгер, свирепо зарычал и, схватив левой рукой вопящего манкра, сдернул его с груди. Тряхнув тщедушное тельце малыша, он отшвырнул его к трону. Малс, ударившись о каменные ступеньки, дернулся и затих.

Нуброгер начал медленно оборачиваться, переводя взгляд на Верлойна, но успел услышать только полный ярости крик барона и заметить сверкнувший в воздухе меч. Лодрейст рассек горло Повелителя Тьмы, и фонтан крови брызнул на золотые доспехи Верлойна.

Нуброгер схватился за горло, стараясь остановить поток крови. Над Баксардом загремел гром.

Над замком повисли тяжелые и низкие тучи зеленоватого оттенка. Молнии сверкали каждую секунду, высвечивая ровные линии башен Цитадели Тьмы. Над равниной перед замком рокотал гром.

Внезапно сверкнула яркая белая молния, задержалась на секунду, будто хотела, чтобы все смогли полюбоваться ее мощью, и ослепила три пары глаз, напряженно глядящих на стены Баксарда.

– Проклятие, – пробормотал Дрюль. – Только грозы нам не хватало!

Лэнарда, прижимая руки к груди, взглянула на дримлина и натянуто улыбнулась. Она понимала, из-за чего ругается Дрюль. Его не волновало, что скоро пойдет дождь, он был обижен, что его не взяли в Баксард. Все пошли, даже Малса взяли, а его оставили, конечно, обидно, тем более что Дрюль и Верлойн были первыми членами отряда, направлявшегося в Цитадель Тьмы.

– Не расстраивайся, Дрюль, – сказала Лэнарда. – Подумаешь – дождь.

– Угу, – пробурчал дримлин, надув губы, – у них там в замке крыша над головой, а мы мокни тут!

Блюклох невесело усмехнулся.

– Ты думаешь, им легче, чем нам?

Дрюль не ответил, насупившись и глядя на стены Баксарда.

– Интересно, что там происходит? – прошептал дримлин.

Флоэр вроде бы притихла – то ли устала вырываться, то ли смирилась с положением пленницы. В любом случае это было на руку Алдруду, который уже изрядно утомился таскать девушку на плече по коридорам замка.