Людмила Астахова - Армия Судьбы

Демоны всех девяти преисподних, он не мог потерять эту женщину!

Он не мог потерять никого.

Если бы тремя днями ранее вражеская стрела вместо живота Малагана не вонзилась в бок Ириена, застряв между ребрами, то Джасс не увидела бы на его лице, в его глазах такого восторженного облегчения. Прикрыть друга – дело святое, особенно для лангера, тут ничего удивительного нет. Но Альс и не подумал ругаться, когда из него вытаскивали копьецо, и Эдорэттову магу-целителю не досталось по соплям за паршивое заклинание, плохо срастившее кровоточащее легкое. Более того, Ириен даже не попробовал плюнуть кровяным сгустком в неловкого фельдшера, попытавшегося сделать ему перевязку.

– Ты становишься большим специалистом по эльфам, чем я, – хмыкнул Пард в ответ на пересказ ее смутных выводов. – Видимо, есть что-то такое, чего мы не знаем еще.

– Кабы не поздно было узнавать.

– Молчи, женщина, накаркаешь нам беды, – охнул оньгъе и изобразил на могучей своей груди знак Вечного Круга, отгоняя сглаз, который, по поверьям, исходит от всех черноглазых людей. А от женщин в особенности.

Стиаль петляла меж холмов. Вода шумела и пенилась на камнях, вращалась серебристыми водоворотами в заводях. Ее хотелось пить. Опустить лицо в прохладные струи и долго-долго пить, не отрываясь, потому что день был нестерпимо жарок, а лангеры и воины Эдорэтта, не останавливаясь, скакали всю ночь, все утро и пока солнце не перевалило за полдень, только и делая, что попеременно меняя коней на запасных.

– Видите, там вода поспокойней, леди Улес? – показал Ириен, махнув рукой чуть выше по течению.

– Там, где песок?

– Да. Там можно перейти вброд, не рискуя погубить лошадь. Возьмите пару воинов и попробуйте перебраться на другой берег. А мы задержим отряд Дин Гаала здесь. Если отобьемся, то люди вашего брата вернутся в Тарн-Ки.

К чести благородной леди, она не стала заламывать руки и изображать из себя героиню старинного рыцарского романа. Она лучше всех понимала, что эльф прав. Так у нее больше шансов спастись самой и не отвлекать воинов от их прямого назначения – сражаться и убивать.

– Я сделаю все как нужно.

– Вот и замечательно, миледи. Счастливого вам пути, – с нескрываемым облегчением пробурчал Ириен и отвернулся.

Впереди у него намечался отличный бой. Дело, ради которого ковались его мечи, а Мастер Фьеритири тратил свое драгоценное время. Дело, получавшееся у Ириена Альса лучше всего на свете. Как ни прискорбен сей факт в глазах его более миролюбивых и утонченных сородичей. Если ты родился эльфом, то ты изначально умеешь видеть красоту во всем; если ты воспитан воином, то стезя твоя устлана телами врагов. Но, возведя умение сеять смерть в степень искусства, даже в гуще смертельной схватки можно увидеть истинную красоту. И не только можно, но и должно. Нет, это вовсе не означает, что в смерти есть что-то прекрасное. Смерть всегда уродлива и страшна. Но и собственную жизнь нужно отдавать достойно и с честью. А главное, красиво.

– Во всяком случае, мы спасли хорошую женщину, даже несколько женщин, – сказал Торвардин.

– И, возможно, убьем сейчас Деровеера, – добавил Унанки.

– И сами, глядишь, не помрем, – усмехнулся оньгъе.

Тем временем леди Улес и два парня, которых она выбрала в сопровождающие, преодолели стремнину, держась за конские гривы, и благополучно выбрались на противоположный берег.

– Идут! – крикнул Яримраэн.

– Хэй! Пшли! Пшли!

Это Пард взял на себя труд прогнать прочь лошадей. Сражаться в конном строю лангерам уже приходилось не раз, но если кого в напряженный миг битвы стоило пожалеть, так только несчастных коняшек, чья судьба всегда оказывалась чрезвычайно печальной. На берегу Стиаль, густо усеянном разного размера валунами, кони могли стать помехой, причем существенной.

Погоня приближалась, лангеры засели за камнями.

– А-а-а-а! – донесся крик преследователей.

– Радуются. Сволота! Ща мы вас… – прорычал Пард, пунцовея лицом от прилива крови.

Сийгин и Яримраэн одновременно натянули тетивы, прицелились и начали стрелять по воющему авангарду. Орк выпускал стрелу за стрелой, опережая принца на три выстрела, словно желая побить старинный рекорд эльфийских лучников. Те, помнится, умели держать в воздухе пять стрел, когда первая уже попала в цель, а пятая оставалась в тетиве. И ни единый выстрел Сийгина не проходил мимо цели, нанося воинам Дин Гаала существенный урон. Говорят, что душераздирающие вопли людей слышны были далеко вниз и вверх по реке. Но фора, даваемая лучниками остальным ратникам, рано или поздно кончается. Два отряда схлестнулись меж собой в бешеной рубке.

Первый из Альсовых врагов, лихой усач, пытавшийся проткнуть верткого эльфа копьем, почти сразу допустил ошибку и с воплем повалился на землю, располосованный точным ударом. Зато на его место тут же проник новый соперник, более умелый и продержавшийся против Ириена чуть дольше обычного. Стараясь не выпускать из поля зрения Джасс, которая прикрывала спину Малагана, эльф вспрыгнул на камень. Крутнулся вокруг своей оси и врезал по челюсти подвернувшемуся наемнику. Он не мог пропустить появление Деровеера, который обычно прибывал к финалу баталии, чтобы без лишних проблем пожинать плоды чужого кровавого труда.

– Где ты, паскуда?!

От напряженного ожидания у эльфа судорогой сводило челюсти. Он с легкостью перешиб древко брошенного в него копья, пригнулся, отскочил в сторону. Что там поделывает Джасс?

Бывшая хатами ни в чем не уступала лангерам.

«Пусть тебе будет покойно в твоих небесах, ренегат!» – жарко и искренне мысленно благодарил Альс Хэйбора из Голала за его упорство и науку.

Тор традиционно паровался с Унанки. И тут-то Альс с ужасом обнаружил, что он не видит Сийгина с Пардом. Вернее, Сийгина он видел отлично, а вот оньгъе – нет.

– Яр, прикрой меня! Пард! – проорал эльф, сразу же срывая себе голос.

Мордатого парня, попытавшегося дубинкой сшибить Ириена с камня, пришлось неэстетично рубить из очень неудобного положения, чуть не вывернув себе правую кисть. И пока Яримраэн отмахивался от двух других наемников, Альс осмотрелся вокруг повнимательнее.

– Пард!

Оньгъе оказался жив и почти здоров, только слегка помят. Его прорезная секира без устали трудилась, собирая более чем кровавую жатву. Сколько бы ни жаловался Аннупард на подступающие годы, сколько бы ни пенял на грядущую старость, но эльф до сих пор не сумел разглядеть даже признаков усталости в крепком, как столетний дуб, соратнике.

И тут эльфа согнали с удобного валуна два ушлых наемника с топорами, работавшие ими настолько слаженно, что отбиться от них оказалось непростой для Альса задачей.