Майкл Муркок - Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красная игра.Бегство из сумерек

— Может, сынок, ты и прав.

— Я собираюсь это выяснить.

— Тебе нужна моя машина?

— Да. Если захотите мне помочь, то не откажусь.

— Конечно. — Фарлоу взглянул на Марту: — А что вы думаете, Марта?

— Думаю, он победит, — сказала она. — Удачи, Ли! — Она улыбнулась Сьюарду, и тому жутко захотелось остаться…

— Хорошо, — сказал он. — Я пошел. Надеюсь, там увидимся.

— Я могла и ошибиться, Ли, — сказала Марта. — В конце концов, это всего лишь теория…

— Лучшая, которую я когда-либо рассматривал. До свидания!

Он вышел из дома и сел в машину.

6

Белая дорога, голубое небо, красная машина — на изумрудном фоне окружающего ландшафта. Но той прозрачной чистоты пейзажа, которая запомнилась Сьюарду по прошлому разу, почему-то не было. Может быть, из-за того, что мозг его был перегружен работой и эмоциями и не хватало успокаивающего общества Фарлоу?

Что-то постоянно тревожило его, и наконец-то он понял, что именно: все здесь выглядело ненатуральным, как бы чересчур новым. Похоже, тот, кто сотворил этот мир, потрудился неплохо, но все-таки некоторые детали упустил. Вот и машина Фарлоу выглядела, несмотря ни на что, будто только что сошла с конвейера.

К полудню его первоначальный запал несколько поубавился и он начал уставать. Пришлось остановиться на обочине, чтобы отдохнуть и размять ноги.

Сьюард вышел из машины и перешел на другую сторону дороги, которая пролегала по склону холма. Впереди была видна неглубокая, широкая долина с уютными домиками и стадами на полях; блестела река. Горизонта не было видно, поскольку его закрывала гряда красноватых облаков, клубящихся и бурлящих, как океан в ненастье. Несмотря на признаки обитаемости, местность выглядела безлюдной, словно ее все покинули. Трудно было поверить, что в этих домах живут люди, что кто-то пасет скот… Весь пейзаж выглядел как декорация к кинофильму. Или — к изощренной игре, изобретенной Человеком без Пупка, в которой ставкой была судьба мира, а может быть, и не одного…

«Скоро ли она закончится», — подумал Сьюард, поворачиваясь к машине.

Рядом с машиной стояла женщина в великолепном красном костюме, черной блузке и черных туфлях, с черной сумочкой в руке.

Наверное, она появилась со стороны холма, пока профессор созерцал долину. Ее кожа отливала темно-золотистым загаром, волосы были длинные, черные. Полные, чувственные губы и большие темные глаза, вместе с прочим, создавали впечатление некоей робкой, глуповатой барышни. Она отвела рукой смоляную прядь, упавшую на глаза.

— Привет, — сказала она. — Везет же мне!

— Разве?

— Никак не рассчитывала найти машину. — И с тревогой спросила: — Вы ведь не поломались?

— Нет, — ответил Сьюард. — Я остановился передохнуть. Как вы здесь оказались?

Она махнула рукой в сторону холма:

— Там есть тропинка — коровья, наверно… Мою машину занесло, и она врезалась в дерево. Одни обломки.

— Я могу взглянуть, если хотите.

Она покачала головой.

— Нет смысла, она разбита вдребезги. Вы не могли бы меня подбросить?

— Куда вам надо? — неохотно спросил Сьюард.

— Это около шестидесяти миль в ту сторону. — Она махнула рукой в нужном ему направлении. — Небольшой городок.

Проскочить шестьдесят миль по такой пустынной дороге, без видимого ограничения скорости — конечно, плевое дело.

Но он колебался и злился: это была совершенно неожиданная помеха! Однако… Она была очень привлекательна, и профессор не смог ей отказать. К тому же ни одной колеи, ведущей от дороги, не было заметно. Похоже, дорога была единственной, хотя он мог бы и пропустить что-то, поскольку плохо знал этот мир. Он решил, что эта незнакомка навряд ли участвовала в противостоянии обитателей крепости и друзей Фарлоу. Она могла быть одной из подопытных, жить себе на свете и ничего не подозревать. К тому же можно будет кое-что от нее узнать.

— Садитесь, — пригласил он.

— О, благодарю! — Она скользнула в машину, обнажив, словно случайно, свое бедро. Сьюард открыл со своей стороны дверь и уселся за руль, попутчица устроилась максимально близко к нему. Мотор взревел, и машина выскочила на дорогу.

— Я не здешний, — начал Сьюард. — А вы?

— Я прожила здесь всю жизнь. А откуда же вы приехали? Вы чужестранец?

Он улыбнулся:

— О, я издалека…

— Там, у вас, все такие симпатичные?

Эта была откровенная лесть, но она подействовала.

— Теперь уже нет, — ответил размягченно профессор. И это было правдой, поскольку симпатичных маньяков не бывает. Беседа хотя и была приятной, но все же протекала не в том направлении, как ему хотелось. Он попробовал свернуть.

— У вас тут не слишком-то людно. Я никого не видел, с тех пор как выехал утром.

— Конечно, тоскливо что-то, — с усмешкой сказала она.

Эта улыбка, близость ее пышного тела, ее влекущий запах заставляли профессора дышать тяжелее. Вот и еще одна, бросающаяся в глаза особенность здешнего мира: местные дамы куда менее сдержанны, чем земные. Возможно, это произошло из-за малой обитаемости этих мест? В перенаселенном мире социальное поведение должно быть гораздо более строгим.

Сьюард крепко держался за руль, не сводя с дороги глаз, поскольку не был уверен, что сможет с собой справиться. Не хватало еще из-за этой роковой дамы вляпаться в аварию. Чувства, которые он испытывал к Сэлли и Марте, совсем не походили на то, что было сейчас. Такого животного влечения к женщине он еще никогда не ощущал. Может быть, решил он, она и не осознает этого. Он посмотрел на смуглую незнакомку. Да… а может, все понимает…

Если женщина заставила его позабыть о своих проблемах, то это кое-что значило.

— Меня зовут Магдалена, — улыбнулась она. — Язык сломаешь. А вас?

Наконец-то нашелся один, кто не знает его имени: хоть какое-то разнообразие! Вместо нелюбимого им имени Ли он назвался Биллом Уордом.

— Коротко и мило, — заметила она. — Не то что у меня.

Сьюард что-то пробормотал в ответ, пытаясь превозмочь охватившее его чувство, для которого было короткое, верное название — похоть. Ему нравилось называть все своими именами. В своем мире он слыл сдержанным, замкнутым человеком, а здесь все происходило по-другому.

Он продержался не слишком долго.

Остановив через некоторое время машину, он поцеловал Магдалену, удивившись, с какой легкостью это сделал. Он забыл и про транквиломаты, и про «МА-І9», и даже про крепость — забыл обо всем, кроме прекрасной смуглянки.