Ирина Котова - Королевская кровь

«Кембритч,

Я обсудил с коллегами вашу просьбу.

Оставив детали, возвращение ветви Рудлог на трон необходимо. Миру предстоят нелегкие времена. К сожалению, никакой возможности оставить их в покос нет — рано или поздно им придется делать свой выбор. И если сделать его слишком поздно, последствия будут катастрофическими. И трагическими для них самих.

Артефакт, как я уже говорил, изготовлен мной. Это простейшее, но мощное защитное заклинание, единственная цель и суть которого — при активации обеспечить абсолютную защиту для носителей королевской крови и их ближайших родственников. Оно переносит их в самое безопасное для них место, меняет внешность, обеспечивает непроницаемость для магического сканирования и физического изучения. Их ментальные и физические параметры не меняются, но аппаратура даст сбой при изучении, а сканирующие видят обычного человека. Только аура не меняется, потому что это невозможно.

Заклинание завязано на личный магический резерв каждой из принцесс и питается от него. Со временем становится немного слабее, но работать может годы и годы. Так как резервы у Рудлогов огромны, необходимо длительное физическое, психическое и мощное магическое истощение, наложенное на сильнейшие опустошительные эмоции, чтобы оно больше не имело ресурса для продолжения действия. Кроме этого способа, других не существует. Даже я не мог бы сейчас снять его, потому что за столько лет оно уже срослось с аурой девушек. Возможно, с несколькими коллегами мы могли бы попробовать.

Но они решают действительно глобальные проблемы, на фоне которых ваша — просто мелкое недоразумение, и отвлекать их невозможно.

Удачи в поисках. Не наделайте ошибок, Кембритч. Не заставьте меня пожалеть о своем поступке. Обязываю вас обеспечить их безопасность, иначе прокляну.

Кстати, одна из них сейчас в Лесовине, вряд ли старшая, слишком слабое для старшей, но пламя ауры рудлогов я ощущаю уже несколько дней, со своего возвращения.

Старов».

Глава 23

Марина

Я, нервно поглядывая на дорогу сквозь заливаемое ливнем стекло, быстро набирала телефон Валентины — нашей соседки. Видимость была почти нулевая, погода сошла с ума, и молнии, и редкие встречные машины, проносящиеся мимо, заставляли меня сжиматься. Слава Богам, что магистраль была широкая и почти прямая, иначе в какой-нибудь резкий поворот я бы точно не вписалась.

Все-таки я никогда не водила спортивные машины, и управление было сложным — чуть пережимаешь педаль и уже летишь так быстро, что не можешь сориентироваться. Да и шла машинка, в отличие от моей старушки, легко, реагировала на малейшее движение руля, и не грохотала и хрюкала, а с шипением скользила по дороге.

Да уж, проклятый Змей знает толк в автомобилях, гонщик все-таки. Урод лживый, лучше б он в той аварии шею сломал! Скотина подлая! Предатель! И почему изо всех миллионов жителей Иоаннесбурга мы встретили и решили подвезти именно этого подонка? Что за шутки Богов такие? Знала бы — пролетела бы мимо. Никогда. Никогда больше никого к себе не подпущу. Хватит, уже подставила всех так, что хоть выворачивай руль и в дерево.

При мысли о Люке меня снова затрясло, и я включила печку посильнее.

Будить Валю было стыдно, трое детей в доме, но предупредить сестренок и отца было важнее. Она долго не брала трубку, хотя телефон должен был перебудить весь дом. Затем что-то щелкнуло, и наступила тишина.

Странно. Я снова набрала ее телефон, но гудки не прошли. Видимо, отключила на ночь аппарат от сети. Что же делать?

Уже чувствуя тошнотворный привкус паники, набрала Василинку. Два номера, которые я знаю наизусть. Больше звонить некому.

Опять долгие звонки, но трубку сняли. Сонный голос горничной:

— Да?

— Это Марина. Позовите к телефону хозяйку.

— Но… госпожа спит, — растерянно произнесла трубка, и я, не сдержавшись, заорала:

— Позовите Василину быстро!!!!

Ойканье, торопливые шаги, тишина. Какое-то пиликанье в трубке — я глянула на нее, шел параллельный входящий звонок. Ага, сейчас. Так я и ответила.

Дождь стал еще злее, хотя, кажется, больше уже было некуда. Молнии вспарывали небо, а я упорно гнала вперед, слушая тишину в телефоне, периодически прерываемую входящими звонками. И кто это у нас такой упорный?

«А то ты не знаешь, кто…»

— Тварь ползучая!!!!

Я выругалась вслух, и удивленный тихий голос Васюши в трубке спросил:

— Марина, что случилось?

«Сестричка моя любимая…прости меня дуру…» Начала рассказывать, все, с нашей первой встречи, и меня прорвало, зарыдала на середине рассказа. Пришлось свернуть на обочину, иначе суицидальный план стал бы реальностью. Рассказывала, давясь слезами, а сестра слушала без слов, так, что мне иногда казалось, что связь прервалась, и я нервно спрашивала «Ты здесь?». «Здесь», — отвечал родной голос Васютки, и я продолжала плакать и рассказывать.

— Мариш, успокойся, — в голосе сестры проскользнули материнские нотки. — Где ты сейчас?

— Где-то в часе от Лесовины, Васюш. Еду к нам. Приеду, заберу девчонок, отца, если успею, и через границу. Там попросим убежища. Но, боюсь, не успею, если за нас взялись всерьез.

— Марин, разворачивайся. Приезжай к нам, Мариан нас защитит. Ангелинке позвоню сейчас.

Я снова почувствовала ревнивый укол в груди. «Мариан нас защитит» — сказала она. С такой спокойной, непоколебимой уверенностью. Ну почему ей достался идеальный мужчина, а мой первый опыт оказался таким грязным?

— Я уже звонила Валентине, она не берет трубку. Зря мы сэкономили на телефоне. Теперь расхлебываем.

— Марин, я сейчас позвоню мужу. Он что-нибудь придумает. А ты езжай, делать нечего. Надеюсь, все обойдется. Что за номер, новый твой? Я перезвоню, когда поговорю с ним.

И добавила уже мягче:

— Не накручивай себя. Мы все забыли об осторожности, но не повезло только тебе. Твоей вины здесь нет, просто случайность. Мы все знали, что когда-нибудь это случится, рано или поздно.

Легче мне не стало, но я хотя бы выговорилась. Попрощалась, положила трубку. Вытерла слезы, завела машину, хотя дождь не стал слабее.

Снова входящий вызов.

— Да?

— Бежишь, принцесса? — хрипловатая издевка самого ненавистного человека на Туре.

— Ты еще не сдох? Мало показалось?

— От тебя хоть удавку, злая девочка, — я зашипела, дернулась от пронесшейся навстречу машины, выругалась матом.

— Сбавь скорость, дурочка. Все равно не успеешь. Ты стране нужна живой. А лучше возвращайся. Больше не обижу, обещаю.

— Слушай, дойди до окна и выбросись из него, а? — боль и ярость от пережитого снова накрыли меня, да так, что перехватило дыхание.