Лорел Гамильтон - Гамильтон

- Меня это тоже слегка расстроило. Это было бы так удобно.

- Что бы ты не решила, это нужно сделать сейчас, - произнес Мика.

Я застыла. Я не могла решиться. В экстренных случаях я обычно веду себя по другому. Я отошла от них так, чтобы не прикасаться к ним. Сделала глубокий, успокаивающий вздох, затем еще один. Все, о чем я могла думать, это о том, что из-за меня едва не погиб Питер. В свои шестнадцать он вполне мог стать ликантропом. Убьют ли из-за меня Малькольма? Мне не хотелось больше никем рисковать. Я не могла допустить мысли о том, чтобы сообщить семье Зебровски о его смерти. Я не могла…

Меня обхватили чьи-то руки, и в следующее мгновение я смотрела в лицо Натаниэлю.

- Я чувствую это, - сказал он. - Она вселяет в тебя неуверенность.

Его руки крепко ухватили меня за запястье, на лице застыло решительное выражение. Я внезапно почувствовала уверенность. Уверенность, построенную на нерушимой вере. Он верил в меня. Верил абсолютно и безоговорочно. Я попыталась было испугаться того, что кто-то мог настолько в меня верить, но этот страх тут же смыло волной его веры. Он просто знал, что все, что бы я ни сделала, будет правильно. Он знал, что я спасу Малькольма. Знал, что я накажу плохих и спасу хороших. Он просто верил в это. И то было одно из самых успокаивающих ощущений, какие я когда-либо испытывала. Меньшая часть меня вопила на заднем плане: «Он верит не в бога, а в тебя». Я снова попыталась испугаться, или попытаться с этим бороться, но не смогла. Я чувствовала его уверенность, и в ней не было места сомнению.

Я подняла на него взгляд и улыбнулась.

- Спасибо, - поблагодарила я его.

Он улыбнулся мне той улыбкой, что могла бы быть у него, кабы не тяжелая жизнь. Эта улыбка появилась у него всего несколько месяцев назад. Я помогла ему обрести эту улыбку. Я и Мика.

Мика подошел и встал рядом с нами, но не сделал движения, чтобы прикоснуться.

- Сила исходит от вас волнами. Нечто похожее иногда происходит, когда ты дотрагиваешься до Дамиана.

Я кивнула и снова посмотрела на Натаниэля. Я никогда не задумывалась, что получила от Натаниэля, когда тот стал зверем моего зова. Дамиан, как вампир-слуга, делился со мной своим самоконтролем, выработанным за века, в течение которых он находился в зависимости от самого жуткого мастера-садиста, о каких я только слышала, и то, что я слышала, было ужасно. Я никогда не спрашивала Жан-Клода, что он получил от Ричарда. От меня он получил определенную беспощадность; мы вроде как удвоили присущую нам обоим практичность. Когда мы переживем эту ночь, обязательно спрошу, что дал ему Ричард. Но сейчас я просто поцеловала мужчину в своих объятьях.

ГЛАВА 41

Я-то думала, что отвязаться от полиции будет непросто, но никто меня остановить даже не пробовал. Некоторые из копов бросали на меня нервные взгляды либо игнорировали, а кое-кто даже недобро таращился. Но никто не спрашивал, куда это я собралась в компании Мики и Натаниэля. Никого из офицеров я не знала достаточно хорошо, но такое поведение все равно меня огорчало. На тот момент это было даже хорошо, но не сулило ничего хорошего в будущем, когда мне придется с ними работать.

- Они думают, что ты одна из нас, - шепнул мне Мика.

- И это имеет для них настолько большое значение? - мрачно спросила я.

- Очевидно, да, - ответил он.

Когда мы проходили мимо группы людей, пришедших навестить раненую полицейскую, Натаниэль приобнял меня одной рукой. Они пришли, потому что считали меня своей. Но по выражениям их лиц я ясно видела, что сейчас они так уже не считают. Задело ли это мои чувства? Еще как. Но о своей репутации я подумаю позже. Сейчас предстояла схватка.

Тут я осознала, что едва не уехала без своего единственного полицейского эскорта: Эдуарда, и, как ни странно, Олафа. Мне не хотелось ехать в одной машине с Олафом. Там слишком мало места, чтобы его хватило на нас двоих. Словно отвечая моим мыслям, из дверей вышел предмет моих мрачных раздумий. Эдуард шел на шаг позади, и Олаф на мгновение остановил взгляд на мне. На мгновение я увидела неприкрытое выражение его глаз. Оно, а еще выражение лица, заставило меня задержать дыхание. Сегодняшней ночью мне предстояло столкнуться со многим, что вселяло в меня страх, но в эту минуту я боялась только Олафа, и боялась, как никогда.

Мика сделал было движение, чтобы встать передо мной, как обычно защищают своих женщин мужчины. Если бы причиной был не Олаф, а кто-то другой, то я, пожалуй, позволила бы ему это. Шагнув вперед так, чтобы Мика оставался за моей спиной, я встала перед обоими своими парнями, чтобы единственной мишенью для взгляда Олафа была я сама. Я ему нравилась, а вот мои бой-френды - нет. Они ведь стояли у него на пути. А интуиция подсказывала мне, что люди, оказывающиеся на пути у Олафа, надолго на этом свете не задерживаются.

Выражение его глаз изменилось с до дрожи пугающего до чуть ли не восторженного. Олафа я почему-то понимала лучше, чем многих других. И Эдуард его тоже понимал прекрасно. Нас обоих должен бы беспокоить тот факт, что мы понимаем кого-то вроде Олафа.

Эдуард прибавил шагу, обгоняя здоровяка. Заговорил он еще на ходу.

- Анита, тебе бы стоило спасти своего друга от лейтенанта.

- Какого друга?

- Грэхема, - ответил Эдуард, и в его взгляде на секунду промелькнуло выражение испытываемого им гнева. Из-за чего он злился? Из-за Питера, Олафа или чего-то еще? Спросить не представлялось возможным, а позже, если шанс представится, он наверняка соврет.

Эдуард взял меня за руку, чего на моей памяти никогда раньше не делал. Он подхватил меня за локоть, словно мне была необходима поддержка. Я могла бы запротестовать, если бы не увидала краем глаза выражение лица Олафа. Он смотрел на то, как Эдуард меня держит - словно женщину - и удивлялся, поскольку раньше никогда такого не видел в нашем исполнении. Для Эдуарда я была чем угодно, только не женщиной. Он провел меня мимо нависавшего грозовой тучей Олафа, Мика с Натаниэлем последовали за нами. Олаф наблюдал за нашей небольшой процессией оценивающим взглядом. Я уже прошла через двери, ведущие на прохладную стоянку за ними, прежде чем поняла, что Эдуард сделал то же самое, что я не позволила Мике. Он защищал меня, встав между мной и Олафом. Его поступок был не настолько очевиден, как движение Мики, и я не стала вырываться, даже когда поняла ситуацию. Из всех знакомых мне мужчин Эдуард, пожалуй, лучше всех мог себя вести, даже в присутствии крупногабаритного серийного убийцы.

Грэхем тоже был большим мальчиком, знал это и наслаждался фактом. Но, стоя перед Дольфом, он выглядел замухрышкой. На мгновение я задумалась, какой крошечной должна казаться на его фоне я сама. Эдуард отпустил мой локоть, как только мы подошли к ругавшимся. Вообще-то, это пока нельзя было назвать дракой, но ощущение складывалось такое, что к этому все и идет. А времени на подобные разборки у нас не было. Жан-Клод со своими вампирами уже на пути к церкви. Нам тоже пора поспешить.