Кира Измайлова - Случай из практики 2

Вейриш задумался, видимо, прикидывал, о чем можно рассказывать без вреда для своего племени.

– Ну… – протянул он наконец. – Что, к примеру?

– Я совсем ничего не слышала о ваших женщинах, – сказала я. – Гарреш сказал, что их меньше, чем мужчин, я помню. Это значит, они совсем не появляются среди людей? Сказок о похищении принцесс драконами полным полно, но я ни разу не слыхала истории о том, чтобы драконица похитила принца!

Вейриш расхохотался.

– Вы правы… – проговорил он сквозь смех. – Такого не бывало… Вернее, к людям-то наши женщины иногда отправляются, кто им запретит? И с мужчинами встречаются… А сказок нет, ну… – он замялся.

– Я знаю про особенности союзов между человеческими женщинами и драконами, – сказала я.

– А! – успокоился Вейриш. – Ну тогда сами должны понимать: у меня, например, намного больше шансов встретить и полюбить молодую девушку, которая к тому же окажется девственницей, что даст нам шанс обзавестись потомством, чем у моей сестры – найти взрослого девственника!

– А, то есть это работает в обе стороны? – хмыкнула я.

– Вроде как да, – с некоторым сомнением ответил Вейриш. – Потому что о союзах ваших мужичн с нашими женщинами я знаю, но детей у них никогда не бывало… Вот вы слышали, например, что одной из ваших императриц была драконица?

– Что? – неподдельно изумилась я. – Императрицей? Но это было…

– Ужасно давно, – согласился Вейриш. – До той войны и всего прочего, когда тут была империя. И вот… Император вдовел. Однажды на пиру он увидел женщину, влюбился без памяти, она ответила взаимностью, и тогда он женился на ней.

– А он знал, кто она такая? – спросила я. Странно было слушать о существовавших в действительности, но давно безымянных людях…

– Да, знал, – кивнул Вейриш. – Его это не остановило. Вот так появилась императрица Иррашья. Никто не знал, кто она и откуда, но… Многие ее полюбили, а другие боялись.

– Неудивительно, – хмыкнула я. – И что же дальше?

– Дальше… У них не было детей. Не было у императора наследников и от первого брака, зато имелись дальние родственники. Иррашья не менялась, а он-то моложе не становился. Начали бродить всякие разговоры о том, что империя останется без правителя, сами понимаете, кто их распускает…

– А вы неплохо осведомлены о таких вещах! – отметила я.

– Я родился и вырос на юге, там только об этом и слышишь, – усмехнулся Вейриш. – В общем, Иррашья нашла какую-то женщину, даже благородного рода и то ли уговорила, то ли заставила ее родить ребенка от императора, выдав, конечно, за своего. Куда потом пропала та женщина, никто не знает, а Иррашья не говорит.

– Не говорит? – нахмурилась я. – Она еще жива?

– Она моя прабабка… троюродная, кажется, – неохотно ответил Вейриш. – Но это не имеет отношения к истории! Словом, наследник появился, толки поутихли… Кто-то еще сплетничал о том, что император слишком стар, а ребенок – незаконнорожденный, но стоило ему подрасти, как ясно стало – он одно лицо с отцом. Усиленную наследственную линию не подделаешь, сами знаете, да и Иррашья тут постаралась.

– Она, наверно, сильно любила мужа, раз пошла на такое…

– Не только мужа, – тихо ответил дракон. – Она и страну полюбила, где жила и правила, и не хотела, чтобы началась война за престол… – Он помолчал. – Император скоро умер, он и правда был немолод. А императрица Иррашья правила до тех пор, пока не убедилась, что может передать корону пасынку. И еще какое-то время оставалась при нем: снова поползли слухи о том, что он бастард. Ну, мало кто отважится раскрыть рот, если мать-императрица – из драконьего народа!

– Так и люди знали? – поразилась я.

– Пришлось ей как-то показаться… – усмехнулся Вейриш. – После этого настала тишь да гладь, а тот парень получил прозвище Крылатый, хотя никто отродясь не видел, чтобы он превращался в дракона… Иррашья потом вернулась домой, а он правил много лет. Не самый добрый был император, ну да его так воспитали, зато держал страну крепкой рукой… – Он перевел дыхание. – Как вам сказка, госпожа Нарен?

– Потрясающе! – сказала я искренне. Знать бы еще, кто был тот император, сколько лет назад это случилось, но… нельзя объять необъятное.

– Еще историю, госпожа Нарен? – предложил Вейриш насмешливо. Видимо, мой интерес от него не укрылся.

– Хватит пока что сказок, – усмехнулась я, поудобнее устраиваясь в кресле и раскуривая трубку заново – погасла, я так увлеклась историей, что позабыла про нее! – Лучше вот что скажите… Помните, вы сказали, что вас не интересуют женщины, в которых нет внутреннего огня? Что это такое? И как вы это определяете?

– Просто вижу, – пожал плечами Вейриш. – Я… нет, я не смогу объяснить. Просто он или есть, или его нет, вот и всё. В той вдове есть, а в женщине господина Лауриня – нет…

Я задумалась: нейра Керм, хоть и не слишком красивая, была обаятельна, она привлекала взгляды; Инора, хорошенькая и славная, в подметки ей не годилась. Может, этот внутренний огонь – то, что мы зовем обаянием личности?

– Это только женщин касается? – спросила я.

– Конечно, нет, – усмехнулся Вейриш. – У многих людей он есть. У кого меньше, у кого больше… Знаете, объяснить я не могу, а показать – пожалуй, получится, вы ведь маг… – Он сделал паузу. – Если вы мне доверитесь, конечно.

– Почему нет? – я отложила трубку и встала. Было любопытно и немного… да, страшновато. На себе я драконью магию еще не испытывала! Дед обзавидуется, когда узнает… – Что нужно делать?

– Ничего, просто встаньте у окна и позвольте мне положить руку вам на затылок, – я проделала требуемое, почувствовала теплую тяжелую ладонь. – Закройте глаза.

Я опустила ресницы. Ровным счетом ничего не чувствовалось, никаких всплесков магической энергии.

– Открывайте. И просто смотрите.

Я выглянула в окно. Теперь, после перестройки дома, окна моего личного кабинета выходят на улицу. Заречная – место тихое, так что мне это не мешает… Сейчас, среди дня, по улице сновало не так уж мало народу. Я присмотрелась… и чуть не разинула рот. Вот, значит, что видят драконы в людях! Даже описать сложно, нет в нашем языке подходящих слов для этого, но если прибегать к сравнениям – это были именно искорки, огоньки, у кого яркие, у кого тусклые, у некоторых большие, у некоторых совсем крохотные, а у кого-то внутри оказался только мертвый пепел, а у кого-то – пустота… Я смотрела на соседей, как на незнакомцев: оказывается, в этой толстушке-купчихе горит такой яркий огонек, а я удивлялась, отчего это о ней не распускают сплетен даже злые на язык соседки – не о чем распускать, ни она мужу не изменяет, ни он ей, потому что… А вот и он сам – им повезло встретиться, двум людям с искорками… неведомо чего. Я невольно вспомнила о Верене и Малене Шлосс – какими бы я увидела их? А Ференца и Мажею Лагарста?.. Голова пошла кругом, я отвернулась от окна, успев только заметить, что в душе всадника, показавшегося вдалеке, горит чистое и ясное пламя…