Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

– Я бы никогда не стал соревноваться с сидхе.

– Китто пойдет в ванную, независимо от того, кто еще там будет, – сообщила я.

Все глаза устремились на меня.

– Что ты сказала? – спросил Дойл.

– Ты слышал. Я хочу заключить союз с гоблинами, а это значит, что я должна поделиться плотью с Китто. Именно это я и собираюсь сделать.

Гален пошел к дверям:

– Я позже зайду.

– Подожди меня, – окликнул его Рис.

– Ты уходишь? – спросила я.

– Как бы я ни хотел тебя, Мерри, с гоблинами я не якшаюсь.

Он вышел вместе с Галеном. Дверь за ними закрылась, Дойл ее запер.

– Это значит, что ты остаешься? – удивилась я.

– Я буду сторожить наружную дверь, – ответил он.

– А если нам понадобится кровать? – спросил Холод.

Дойл задумался, потом пожал плечами:

– Если вам понадобится кровать, я могу подождать за дверью номера.

Еще какое-то время шли переговоры и уточнения. Холод хотел четко оговорить, что ему не придется притрагиваться к гоблину. Я согласилась. Холод поднял меня на руки и понес в ванную. Китто уже был там, напускал воду в ванну. Когда мы вошли, он поднял глаза. Рубашку Галена он уже снял и остался в своей серебряной перевязи. Нам он ничего не сказал, только смотрел огромными синими глазами, одной рукой размешивая льющуюся из-под крана воду.

Холод оглядел тесноватое помещение, потом посадил меня на столик возле раковины. Он стоял передо мной, и вдруг как-то стало неловко. Поцелуй в машине – это было чудесно, но это было первое наше с Холодом прикосновение. А теперь нам предстоял секс – да еще и на публике.

– Правда неловко? – спросила я.

Он кивнул. От этого движения занавес его серебряных волос скользнул по телу.

Холод медленно, осторожно протянул руку к моему жакету. Он сдвинул бархат у меня с плеч, медленно спустил его вниз по рукам. Я стала помогать ему вынуть мои руки из рукавов, но он сказал:

– Нет, дай я.

Я снова опустила руки, и он стянул один рукав, потом другой и бросил жакет на пол. Кончиками пальцев он погладил мне голую кожу плеч. От этого у меня мурашки побежали до самых пальцев.

– Распусти волосы, – попросила я.

Он снял первую костяную заколку, потом вторую, и волосы упали вокруг сияющей новогодней канителью. Я протянула руку, зачерпнула их в горсть. На вид они были как серебряная проволока, но на ощупь мягче атласа и с текстурой витого шелка.

Он шагнул ближе, наши ноги соприкоснулись. Холод погладил меня ладонями по голой спине. Он касался меня так осторожно, будто боялся гладить.

– Если ты согласишься наклониться, я расстегну молнию.

Я наклонилась, уперлась головой ему в грудь. Ткань рубашки слегка царапалась, но руки, которые расстегивали мне платье, действовали медленно и ласково. Пальцы скользнули в раскрывшееся платье, кружа по гладкой коже спины.

Я попыталась вытащить его рубашку из брюк, но она не вылезала.

– Рубашка не вытаскивается, – пожаловалась я.

– Она пристегнута, чтобы лежала гладко, – объяснил он.

– Пристегнута?

– Мне придется сначала снять штаны, чтобы снять рубашку, – сказал он и покраснел – чудесный цвет бледно-красной розы.

– Что с тобой, Холод?

Шум воды прекратился. Китто объявил:

– Ванна готова, госпожа.

– Спасибо, Китто. – Я поглядела на Холода. – Ответь, пожалуйста.

Он опустил глаза под занавесом блестящих волос. Потом отвернулся от меня к дальней стене, так что даже гоблин не видел его лица.

– Холод, пожалуйста, не заставляй меня спрыгивать со стола, чтобы заставить на себя смотреть. Я не хочу вывихнуть вторую лодыжку.

Он ответил, не поворачиваясь:

– Я себе не доверяю, когда я с тобой.

– В чем именно?

– В том, что может сделать мужчина с женщиной.

Я так и не поняла.

– Все равно не понимаю, Холод.

Он резко обернулся ко мне, в серых глазах клубилась буря гнева.

– Я хочу на тебя наброситься, как бешеный зверь. Не хочу быть ласковым. Я просто – хочу.

– То есть ты боишься, что не сдержишься, и меня... – я поискала слово, но нашла только такое, – ...изнасилуешь?

Он кивнул.

Я засмеялась – ничего не могла поделать. Я знала, что ему это не понравится, но не могла с собой справиться.

Он снова сделал надменное и далекое лицо, глаза его похолодели, хотя остались сердитыми.

– Чего ты хочешь от меня, Мередит?

– Извини меня, Холод, но невозможно изнасиловать желающую.

Он нахмурился, будто не понял фразы.

– Я хочу сегодня с тобой заниматься сексом. Таков наш план. Какое же тут может быть изнасилование?

Он покачал головой, волосы колыхнулись искрящейся волной.

– Ты не понимаешь. Я боюсь, что не смогу себя сдерживать.

– В каком смысле?

– В любом!

Он отвернулся, обхватив себя руками.

Наконец-то до меня начало доходить, что он хочет сказать.

– Тебя беспокоит, что ты не сможешь достаточно долго продержаться, чтобы я получила удовольствие?

– Это, и еще...

– Что, Холод, что?

– Он тебя хочет трахнуть, – сказал Китто.

Мы оба повернулись к гоблину, стоящему на коленях возле ванны.

– Я это знаю, – ответила я ему.

Китто покачал головой:

– Не секс, а просто трах. Он так давно без этого, что просто хочет это сделать.

Я посмотрела на Холода – он отвел глаза.

– Это и есть то, чего ты хочешь?

Он повесил голову, скрылся за водопадом волос.

– Я хочу содрать с тебя трусы, посадить на раковину и засунуть. У меня не ласковое сегодня состояние, Мередит, а полубезумное.

– Так давай, – сказала я.

Он повернулся и уставился на меня:

– Как ты сказала?

– Давай делай как тебе хочется. Восемьсот лет – можно себе позволить небольшую фантазию.

Он нахмурился:

– Но тебе это не будет в радость.

– Это уж предоставь мне. Ты забыл, что я происхожу от богов плодородия. Сколько бы раз ты в меня ни вошел, я смогу снова пробудить в тебе желание одним прикосновением руки, использованием толики силы. И то, что мы начинаем ночь здесь, не означает, что здесь мы ее и закончим.

– Ты мне позволишь это сделать?

Я посмотрела на него с его широкими плечами, рельефной грудью, видной под завесой волос, узкой талией, неширокими бедрами, заключенными в невероятно обтягивающие штаны. Я подумала о том, как он сбросит эти штаны, как я впервые увижу его голым, как он будет проталкиваться в меня, жадно, столь полный желания, что ничего он не будет замечать, ничего иного не делать, как запихиваться в меня. Мне пришлось перевести дыхание, перед тем как ответить:

– Да.

Он двумя шагами оказался рядом со мной, поднял меня со столика и опустил на пол. Мне пришлось балансировать на больной ноге, но он не дал мне времени возразить. Одним резким движением он сорвал платье с моих рук – мне пришлось ухватиться за край столика, чтобы не упасть. Он сдернул платье, дал ему сползти на пол вокруг моих ног. Потом схватился за черный атлас трусиков и потянул их туда же, вниз.