Проклятые души

Не знаю как, но я нашла в себе силы сказать:

- Я не могу…

Ян остановился, глубоко дыша, поднял голову и посмотрел хищным взглядом.

- Почему? – хрипло.

И, если девственность меня не особо беспокоила, то вот месячные – это не очень-то гигиенично. Но сказать об этом в слух?

- Почему? – повторил глухо, наблюдая за моим растерянным лицом.

- У меня…

- Если ты сейчас вспомнишь про своего жениха, я клянусь, что швырну тебя прямо на кровать и… - продолжил он раздраженно, но был перебит торопливым:

- У меня месячные!

Я выпалила это и начала стремительно краснеть, ожидая его реакции. И она последовала.

Напряженность во взгляде сошла на нет, а на губы скользнула тонкая усмешка.

- Я надеюсь, это единственная весомая причина для отказа?

Кивнула в ответ.

Ян снова усмехнулся и склонился к моим губам.

- Ну, тогда я не вижу смысла прерывать начатое. Потому что кровь на простынях – это очень даже завораживающее зрелище для такого, как я.

И вновь поцелуи. Жадные, обжигающие, глубокие. Его пальцы то пробегались по моей груди, мягко гладя соски, то стискивали талию, стараясь придвинуть меня поближе.

Когда я уже вообще ничего не соображала от застившего глаза возбуждения, меня подхватили на руки и унесли в душ, где была включена тёплая вода. Халат полетел на пол, тугие струи воды ударили в спину, а сам Ян прижал меня к прохладной кафельной плитке грудью и снова тихонько укусил в шею, вынуждая меня цепляться за гладкую поверхность стены.

- Ты очень вкусная…

Его рука скользнула в трусики и протиснулась между ног, где он нащупал тоненькую ниточку, за которую и потянул, одновременно сжимая сосок. Сладкий спазм плеснул внизу живота. Я выгнулась, откидывая голову на его грудь.

- Хочу тебя… - шепчет и снова тянет за нитку, окончательно вытаскивая мини-тампон.

Коротко целует в висок и вновь прижимает меня к кафельной плитке, а сам медленно скользит губами по спине, попутно стягивая трусики и щедро присыпая каждый сантиметр кожи острыми мурашками.

Боже, я лопну от возбуждения… или взлечу.

Ян поднялся и мягко повернул меня к себе лицом. Я заметила, что от своих брюк он уже избавился и сейчас стоял передо мной в одних боксерах, не скрывающих ни размера, ни степени возбуждения. Улыбнулся, чувственно поцеловал и взял на руки, чтобы отнести в постель, на которой от чёрных тварей не осталось и следа.

Было ли страшно? Возбуждение и обжигающий ком внизу живота превалировали. От моего страха не осталось даже мыслей, когда этот невероятный мужчина рукой осторожно раздвинул мои ноги, посмотрел на меня, темнея взором и глубоко и жадно вдохнул.

- Сумашествие…

А после склонился, поставив руку над моим плечом и снова жадно поцеловал, скользя свободной рукой по моему животу.

Мне казалось, что я сгорю, если он ничего не сделает. Пальцы всё время гладили его спину, осторожно царапали, будто прося пощадить. А когда настал ответственный момент и его горячая плоть прикоснулась к моей, я нервно вздрогнула…

Толчок!

Во мне вспыхнула боль такой силы, что я взвыла, вцепившись в его спину ногтями. Дёрнулась, стараясь стащить его с себя, царапала и проклинала, но Ян только вжался сильнее, сграбастал в свои руки и уткнулся носом в шею.

- Надо было сказать! – рыкнул в ухо. – Твою мать, надо было сказать!

Всхлипнула, когда боль постепенно стала отступать.

Кто же знал, что это так больно?

Я вообще всегда думала, что девственность терять, как уши прокалывать. Вроде больно, но только секунду.

Яну ничего не ответила, ощущая, как подрагивает от возбуждения его плоть внутри меня.

- Если бы сказала, этого бы не было, Лина, – прошептал едва слышно. Приподнялся на локтях и посмотрел в мои глаза. – О таком нужно предупреждать сразу, чтобы не было подобных ситуаций.

- И что бы это дало? – прошептала я. – Мы стали бы друг друга меньше желать?

- Нет, - улыбнулся он. – Точно нет.

Медленно коснулся губами моей щеки, сцеловывая застывшую слезу и осторожно двинулся внутри, отнимая дыхание.

Пронзительная сладость растекалась по телу, с каждым его толчком. Я горела, как спичка и плавилась, как воск. Особенно остро было, когда он заглядывал в мои глаза. Будто я обрела нечто давно утраченное. Будто вся моя жизнь была ради одного этого момента. Ради него внутри меня.

Ян обхватил ладонью мою шею и прижал к себе. Толчки стали более напористыми и жесткими, они взрывали моё нутро калёным острым удовольствием. А когда он сделал последний жесткий толчок и буквально вонзился в меня, внутри всколыхнулось что-то старое, как мир, а перед глазами запульсировали звёзды.

Я лежала без дыхания, боясь прогнать острый миг удовольствия. Ян тоже замер, но долгие секунды спустя выдохнул мне в губы и нежно поцеловал.

- Спасибо… и прости.

В синих глазах плескалась странная эмоция, которую не было ни сил, ни желания разгадывать.

Я никогда не думала, что два коротких слова, призванных пробуждать в человеке самые лучшие чувства, могут так ранить.

«Спасибо» за секс и «прости» за девственность. Вот и всё…

Ян осторожно слез с меня и обнял, похоже никуда не собираясь. Тем лучше. Пока он рядом, глюки не так страшны.

Я осторожно поднялась, держась за саднящий живот, но тут же была остановлена твердой рукой.

- Ты куда?

Посмотрела красноречиво вниз на окровавленные бёдра.

- В душ.

Руку убрал, но всё равно проводил моё неуверенно идущее тело взглядом. Я чувствовала, как он обжигал между лопаток.

***

Тихая трель смартфона под утро выдернула из приятного сна. Ян потянулся и схватил гаджет. Едва разлепив глаза увидел, что звонит Алиса. Время пять тридцать утра.

- Алло?

- Спишь? – раздалось виноватое.

Ян повернулся и скользнул взглядом по бедру спящей Лины. Сердце в груди ёкнуло от укола совести, что пронзило острой иголкой.