Искандер Севкара - Черный рыцарь

— Гельмут, мы еще не выбрали отеля и я приеду вместе со своей секретаршей на такси. Жди нас к ленчу.

Айрис, взглянув на шефа, у которого лоб был покрыт бисеринками пота, а руки слегка подрагивали, ласково сказала:

— Мессир, тебе нужно срочно принять магическую купель, она освежит тебя и напитает силой.

Устало взглянув на девушку, он сказал с некоторой долей раздражения в голосе:

— Айрис, еще один мессир и я срочно вызываю Аркадия, это будет намного удобнее, тем более, что это как раз он нас и познакомил. Понимаешь, Айрис, Гельмут Фишер, - атеист, жуткий циник, без пяти минут аферист и жулик, да, и вообще жук, каких еще надо поискать. К тому же он полностью лишен какого-либо романтизма, так что, если ты станешь ко мне так обращаться, это вызовет длительную дискуссию. В молодости этот тип был хиппи, отъявленным бунтарем и даже отсидел два года в тюрьме за то, что поколотил полицейского во время демонстрации. Так что, дорогая моя, мне совершенно не нужны никакие осложнения и лишние вопросы от доктора Фишера. Мне и без этого будет довольно трудно объяснить ему то, как это мы с тобой умудрились въехать в Швейцарию без виз, а ты даже без загранпаспорта.

С тем, что ему нужно принять магическую купель, Михалыч согласился. Благо идти было совсем недалеко. Это магическое сооружение находилось в его малых апартаментах позади кабинета. Когда они проходили через его новый кабинет, Айрис, обратившись к нему весьма странным образом, сказала:

— Алекс, ты поступил необдуманно, когда полностью сменил обстановку в этом кабинете. Этот кабинет был задуман мной и целиком изготовлен из Первичной Материи еще в Парадиз Ланде и все золото и драгоценные камни в нем были практически натуральными и ничем не отличались от природных, кроме своего происхождения. Возможно, тебе следовало найти им иное применение, если ты не хочешь, чтобы твой кабинет поражал всякого, кто в него войдет, своим великолепием и пышностью. Позволь мне все восстановить, пока это еще возможно и после этого я сотворю для тебя точно такой же интерьер из какого-нибудь мусора и грязи, которые найду поблизости от твоего дворца.

Айрис смогла найти самые верные выражения, чтобы вогнать Михалыча в краску и заставить его смутиться. Он жалобно залепетал в ответ:

— Айрис, милая, извини меня. Я просто грубый чурбан и совсем не подумал о том, что оскорблю тебя. Если ты того хочешь и это еще возможно, то верни все в прежний вид, а я уж как-нибудь постараюсь привыкнуть ко всем этим золотым финтифлюшкам, пузастым ангелочкам и прочему блеску.

Сказав это, Михалыч, пряча взгляд от девушки, шмыгнул в дверь и, на ходу расстегивая пуговицы жилета и рубахи, быстрыми шагами направился в маленький летний сад, который он уже назвал про себя, спортзалом. Сбросив одежду, он с разбегу прыгнул, вздымая брызги, в небольшой овальный бассейн огромной ванны-джакузи, целиком изготовленной из сапфира и червонного золота. Волшебная, золотистая и пенистая, словно шампанское, вода, принялась массировать его тело и буквально в считанные минуты вымыла из него даже малейшие намеки на усталость.

Еще меньше времени у Айрис ушло на то, чтобы кабинет вновь заблистал золотом, драгоценными камнями и не менее драгоценными тканями. Покончив с этим девушка вошла в летний садик, в котором росло не более дюжины небольших кипарисов и магнолий, и было не так уж много цветов и, смело подойдя к магической купели, обратилась к своему шефу, с несколько необычной для него просьбой:

— Алекс, можно я тоже приму магическую купель вместе с тобой?

Вжимаясь в сапфировый бортик бассейна спиной, Михалыч вымученно улыбнулся и пробормотал:

— Ну, если ты этого хочешь, Айрис, тогда пожалуйста…

Девушка улыбнулась и, без какого-либо кокетства, шагнула вперед, к сапфировому бортику бассейна. При этом её строгий, темно-зеленый костюм, да и все прочие дамские одеяния остались позади и она взошла на драгоценный постамент прекрасная, как богиня любви, и грациозная, словно серна. Михалыча будто окатили ледяной водой и он едва сдержался от того, чтобы не застонать. Заставляя себя смотреть на Айрис так же, как он смотрел когда-то на обнаженных натурщиц в годы ученичества, то есть отрешенным от плотского желания взглядом художника, он беспомощно таращился на прекрасное, совершенное тело девушки, даже боясь подумать о ней с вожделением. И это ему удалось, хотя он, даже в своих собственных глазах выглядел чертовски глупо.

Девушка же грациозно соскользнула в золотую воду и тоже откинулась спиной на темно-синий, прозрачный бортик драгоценного бассейна. Золотые струи принялись ласкать её тело и Михалыч, вдруг, остро позавидовал, что это не его руки, а магическая вода. Внезапно, осознав со всей ясностью, что рано или поздно это должно будет случиться, он решил занять несколько иную, более хитроумную, но все же вполне созидательную и конструктивную позицию. Прекрасно сознавая то, что уже с первых же минут он безнадежно влюбился сразу во всех четырех дочерей Великого Маниту, Михалыч решил повести себя не как пылкий юнец, а как старый, опытный боец любовного фронта, прекрасно изучивший сложную науку любовного флирта и обольщения. Хотя, по большому счету, не так уж и много у него и было любовных побед, да и не всеми из них он мог бы гордиться по настоящему.

Глядя на девушку хотя и с любопытством, но несколько отстранено, он чуть шевельнул руками и заставил золотую воду двумя нежными, но сильными и трепетными струями, коснуться её тела, быстро пройтись по нему ласками, а затем рассыпаться тысячью мимолетных поцелуев. Айрис, конечно же, сразу поняла, кто был виновником этой шалости, но этот парень, который так привлекал её внимание, застенчиво косясь на неё одним глазом, лишь рассеяно смотрел в потолок и что насвистывал себе под нос.

Девушка была готова топнуть ногой от досады, но ей это было очень трудно сделать, будучи наполовину погруженной в воду, которая, вскипая тысячами пузырьков, непрестанно массировала её тело. Поэтому она лишь обиженно нахмурилась и бросила на него гневный взгляд, однако, вместе с этим сердитым взглядом Михалыч, до этого практически не улавливал ни единой мысли девушки, вдруг отчетливо прочел в её сознании:

— Господи, как же мне достучаться до сердца этого обормота? Да, он просто какая-то, насквозь промерзшая ледяная глыба, а не человек! Неужели нам так и не удастся пробудить его душу к любви? Да, плохими же мы окажемся солдатами армии любви Создателя Ольгерда. Вот уж будут смеяться над нами его подруги его подруги и особенно Розалинда.

Поразившись тому, что даже в мыслях Айрис относилась к своему родному брату, как к Создателю, Михалыч поднялся на ноги и, шагнув к девушке, подал ей руку. Дочь Великого Маниту послушно встала. Она посмотрела на него пронзительным взглядом, ожидая пылкого и страстного поцелуя, но вместо этого ледяной обормот просто помог девушке подняться и выбраться из бассейна. Глядя на неё чуть насмешливо, он вежливо сказал: