Макс Каменски - Надежда

– Мессир, – спросил Ольвен, до боли в руках сжимая красту. Он сам не мог поверить и боялся признаться себе: ему было страшно!

– Да? – нахмурился маг.

– Разве есть что-то, чего вы боитесь?

Чародей призадумался на несколько минут, а потом ответил:

– На самом деле я боюсь очень многого, мой друг. Есть такие вещи, которые не поддаются объяснению здравого рассудка. А что касается этого места, то в прошлый раз я приобрёл здесь свой замечательный цвет волос.

Глаза Ольвена расширились от удивления. Впервые за долгое время он дал волю эмоциям. И тут же одёрнул себя: негоже Стражу Последнего Часа бояться простого тумана!

– Не кори себя. Здесь самые отчаянные храбрецы теряют мужество. – загадочно проговорил Даратас.

Больше не произнося ни слова, чародей двинулся вперёд. В этом месте цепь Серых Холмов делала большой полукруг, глубоко уходя внутрь скалы, поэтому до первого склона было не меньше двухсот метров.

Ольвен старался держать себя в руках. Ему казалось, что за последние двадцать лет он забыл, что такое страх! В Подземельях он встречался со всякими ужасами, и ни разу не проявил малодушия. А здесь… Словно нечто непостижимо кошмарное существовало в каждом белоснежном локоне тумана. И Ольвен чувствовал, как постепенно теряет самообладание. В какой-то миг ему захотелось бросить всё и убежать! Но сердце истинного воина сделано из стали! Принц до крови прикусил губу. Пусть лучше страшная смерть, чем позорное бегство!

Холод сковал тело. Ольвену показалось, что воздух уплотнился, и двигаться стало тяжелее. Движения давались медленно. дико медленно. Ступавший впереди Даратас постепенно отдалялся, двигаясь чуть быстрее. Ольвен попытался прибавить шаг, но не получилось! Ноги не слушались его! Ещё пару секунд, и маг исчез в клубах белой смерти!

Ольвен остановился. Крупная дрожь пробежала по телу. Эльф почувствовал, как затряслись колени. Встрепенувшись, Ольвен изо всех сил крутанул вокруг себя крастой и застыл в боевой стойке. Но уверенности ни в ногах, ни в руках не чувствовалось. Только многолетняя выучка и опыт сдерживали бойца от паники. Примитивный страх грозился пожрать сознание.

К своему удивлению, он не дрогнул, когда увидел тени. Они были бесформенными, совершенно неразличимыми. Ольвен не смог разобрать очертаний. Тени замелькали совсем рядом, в тумане.

Ольвен закричал и принялся с такой силой крутить крастой, что мышцы под доспехами свело от напряжения. Но принц не останавливался. Он орал и рубил туман, который отвечал душераздирающим воем. Ольвен рубился с ним, и остановился только когда тени исчезли.

Ольвен опёрся на красту, и замер, стараясь отдышаться. Удивительно: скоротечный бой измотал его. Он был готов упасть на камни и заснуть!

Но принц себе такого не позволил.

– Мессир! – позвал он. – Мессир Даратас! Где вы?

Вокруг царила мёртвая тишина.

А затем раздался плач. Детский жалобный плач.

Ольвен, не раздумывая, поспешил в сторону, откуда раздавался терзающий сердце звук. Пробежав с десяток метров, Ольвен наткнулся. на ребёнка!

У эльфа перехватило дух. Откуда он здесь взялся?!

Маленький отпрыск человеческого рода сидел на земле, и, обхватив колени, горько плакал. Судя по всему, мальчик.

– Дитя! – стараясь не выдать дрожи в голосе, позвал Ольвен. – Дитя! Тебе здесь не место! Где твои родители? Почему ты один?

Говоря это, принц медленно подходил к несчастному ребёнку, и, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, мальчик вскинул голову и оглушительно заверещал, указывая куда-то за спину Ольвена. Принц был готов поклясться, что лицо мальчика отсутствовало: вместо него зияла тёмная воронка!

Несмотря на ужас, охвативший его с головы до пят, Страж среагировал моментально: краста с воем рассекла воздух и глубоко вошла в живот стоявшему сзади человеку. Когда Ольвен увидел его, то обомлел: зажимая рану, перед ним стоял Даратас! Маг захрипел, изо рта потекла кровь. Ольвен еле успел подхватить его, прежде чем тот ударился об камень.

– О Тира! О Великие Отцы! Что я наделал! – зарычал Ольвен и из его глаз брызнули слёзы. – Мессир, мессир! Вы слышите меня? Мессир! Где же ваша магия! Примените её!

Даратас молча раскрывал окровавленный рот и таращил выпученные глаза. Его тело дёргалось в конвульсиях. Через несколько секунд его взор застыл, и дыхание прервалось.

Ольвен глупо уставился на бледное лицо погибшего мага. Солёные капли медленно текли по щекам принца, и он не находил в себе сил ни на что большее, чем читать молитву. Для него всё было кончено. Он не справился. Его путь окончен.

– Ты подвёл меня, сын, – прозвучал голос за спиной. Ольвен обернулся, и вместо ребёнка обнаружил там… отца! Царь Кельвин с каменным лицом взирал на сына и его взгляд был полон чёрного презрения!

– Отец! – вскинув руки, закричал Ольвен.

– Не смей называть меня отцом! – зарычал Кельвин. – Ты больше мне не сын! Ты не справился с моим заданием! Ты опозорил моё имя и весь наш род!

– О, Тира! Видят предки, я не хотел… я… – Ольвен плакал и полз на коленях к отцу.

– Предки плюют тебе в лицо, недоносок! А Тира готовит для тебя самое мерзкое место в дальних уголках Серых Пределов, где твоя беспомощная душа будет терзаться муками позора!

– О, Тира! Как я мог… – когда принц почти подполз к Кельвину, тот отскочил от него, прижав подол мантии.

– Не смей касаться меня! – завопил он. – Ты теперь проклят!

– Отец! Кельвин! мой Царь!

– Хватит причитать, слабак! Надеюсь, у тебя хватит сил лишить себя этой никчёмной жизни?

– Отец… – слёзы залили лицо Ольвена. От его мужества не осталось и следа. – Я теперь ничто…

– Именно! – подтвердил Кельвин и медленно двинулся сквозь туман. – Идём со мной, несчастный отпрыск. Пора покончить с этим.

– Да, да… – закивал принц и с трудом поднялся на ноги. Безвольно повесив руки, Ольвен послушно поплёлся за неторопливо ступавшим Кельвином.

Шли они недолго: через пару минут оперлись в скалу. Перед ними зияла широкая щель – вход в пещеру. Подойдя к порогу, Кельвин остановился и обернулся к принцу.

– Иди внутрь. И не вздумай сопротивляться. Если ты достойно встретишь смерть, я, быть может, смогу называть тебя. своим… ублюдком.

– Да, отец… Я готов, – пробормотал Ольвен, и, понурив голову, пошёл вперёд. Когда подошёл к краю пещеры, увидел впереди чёрное ничто, сплошную тьму, сотканную из непроглядного мрака. Однако душой Ольвен чувствовал: внутри что-то есть. И эта мимолётная мысль, прорвавшаяся через пелену забвения, задержала его на считанные секунды.