Наталья Авербух - Ведьма и вампир

— Ну-с, — с ноткой добродушия произнёс председатель, который надеялся так же быстро закончить с этой девушкой, как и с её предшественниками, и спуститься вниз, присоединиться к устроенной ведьмочками оргии. — Посмотрим, посмотрим…

Он мог бы взглянуть не в книгу — абсолютно пустую, которую ему протянула, против всех правил, одна из этих ведьмочек, давеча со скандалом аттестовавшаяся Магда, — а на лицо вампирши — и не надеяться на быстрый исход дела. Книгу пришлось листать долго, председатель не оставлял надежды, что глупая девка вписала туда хотя бы одну запись, по рассеянности открыв на первой попавшейся странице. Ничего. Совсем. Только на обложке с внутренней стороны чётким мужским почерком короткая заметка: «Пыталась задушить оборотня. Есть свидетели».

— Так, — тихо и зло произнёс председатель. — Так. Вы отдаёте себе отчёт в том, что сделали?

— Да, — произнесла Вейма, гордо глядя ему в лицо. Про себя девушка думала: «Только бы это скорее кончилось… скорее бы…»

— Прекрасно, — прошипел председатель аттестационной комиссии. — Превосходно. Ученицы клана нападают на собратьев-оборотней! Новое слово в служении Врагу! Уничтожение других проклятых! И вы ещё так спокойно в этом признаётесь?!

Вейма попятилась. Вир её выдал, нарочно, хотел отомстить! Гад! Подлец!

Но чего именно он добивался своим предательством?

Председатель со всей силы стукнул по столу молотком так, что оба едва не треснули, и рявкнул:

— Где этот недодушенный щенок?! Тащите его сюда, пусть сам говорит за себя!

— Не надо, — произнёс Вир, только что лежавший волком недалеко от председательского стола, а теперь взвившийся в воздух, и приземлившийся на склон уже человеком. Члены комиссии переглянулись и принялись шептаться об увиденном. — Я здесь. Написанное подтверждаю. Вероломно напала, зачаровала, едва не убила. Угрожала убить — до и после. Свидетели — ведьма Магда и вампир Лим.

Магда взвыла, поняв, что подлый оборотень втянул её в своё предательство, заставив своими руками обречь подругу на новое мучение. Она бы бросилась к Виру, но Лим, вовремя вернувший себе человеческий облик, успел остановить девушку.

— Мы подтверждаем всё сказанное, — поспешно подтвердил он, зажимая ведьме рот. В любом случае, хуже, чем сейчас, Вейме уже не станет, в крайнем случае, отдадут оборотню… развлечься до казни. А то и — чем Враг не шутит — вместо казни…

— Это не обязательно, — растерянно произнёс председатель, — в книге нельзя сделать лживую запись. Стая имеет к клану претензии, оборотень?

— Я пока никому не жаловался, — пожал плечами Вир, и вампиры, входящие в комиссию, оживились.

— Что же так? — хмыкнул председатель, радуясь возможности уладить дело без крупного скандала. Вир снова пожал плечами. — Эта девушка должна быть исключена из клана и наказана за своё упрямство. Тебя удовлетворит такое решение, оборотень?

— Нет, — коротко ответил тайный следователь Совета, но после решил пояснить: — Я слышал о вашем наказании. Она только станет более опасна.

— Но, подумай, виновная будет вполне унижена, и, если хочешь…

Что предлагал председатель, никто так и не узнал, потому что оборотень покачал головой и повторил:

— Нет. Я оскорблён. Дочерью клана. Что с ней будет дальше — не меняет оскорбления, нанесённого кланом.

Вампиры зашумели, возмущённые наглостью «жалкого пса», однако председатель постучал молотком по столу, и все утихли.

— Чего ты хочешь, оборотень? — вкрадчиво спросил председатель. — Денег? Власти? Положения в стае? Места в комиссии?

— Её, — оборвал «заманчивые» предложения Вир, указывая на Вейму. Девушка, до того с трудом осознающая происходящее, словно ожила и бросилась к оборотню, как будто надеялась закончить начатое и, наконец, прикончить наглеца. Вир без труда перехватил вампиршу за протянутые руки и продолжил: — эту женщину в мою полную собственность.

— Но, позвольте! — вскричал главный из присутствовавших в комиссии вампиров. — Отдать дочь клана в рабство шелудивому псу?! Да где такое видано?!

— Вы собираетесь её исключить, — напомнил оборотень, с некоторым трудом удерживая бьющуюся в исступлении девушку. — Исключите и отдайте мне. Навсегда.

— И ты не боишься? — язвительно спросил председатель, наблюдая как остервеневшая вампирша не руками, так зубами пытается дотянуться до горла ненавистного мужчины.

— Нет, — коротко ответил Вир, и председатель вопросительно посмотрел на представителей клана.

— Она не выполнила своего предназначения и должна понести наказание, — настаивал главный из вампиров.

— Она и понесёт наказание, — обещал оборотень. Устав бороться с девушкой, он сжал её запястья одной рукой, а другой отвесил оплеуху, надеясь хоть так привести в чувство. Вейма обалдело встряхнула головой и затихла.

Вампиры зашептались.

— Может быть, ты возьмёшь её на время? — предложил председатель, не слишком надеясь переспорить упрямого оборотня. — Наиграешься, вернёшь клану?

— Не наиграюсь, — отрезал Вир. — Эта женщина, на всю жизнь, и никаких претензий от клана — ни ко мне, ни к ней, ни к её потомству, ни к моему.

— Она не может творить себе подобных, — вскинулся глава присутствующих в комиссии вампиров.

— Тогда, полагаю, пункт о потомстве не вызовет разногласий, — дипломатично заметил председатель. Ему очень хотелось поскорее закончить с делами, а передача строптивой девчонки её, по-видимому, любовнику, требовала меньше затрат времени и сил, чем показательная казнь, после которой вампирша в самом деле стала бы абсолютно неуправляемой и опасной даже для своих. Бывших своих.

— Но она дочь клана! — не унимались вампиры.

— Вы её выгоняете, — стоял на своём оборотень. — Отдайте мне, так будет лучше для всех.

— Нет! — закричала опомнившаяся Вейма. — Не отдавайте! Лучше убейте меня! Превратите в монстра, всё, что хотите, но не отдавайте ему!

Это решило дело, и вампиры, наскоро посовещавшись, согласились отдать девушку оборотню, раз уж преступница так этого не хочет.

Раздался пронзительный свист, и молодые вампиры, реющие в воздухе над горой, по одному опускались на склон — в человеческом обличье. По одному они проходили перед Веймой, каждый повторяя одно и то же — вслед за своими более старшими собратьями, членами аттестационной комиссии:

— Я отрекаюсь от нашего родства, сестра, я не делю с тобой крови. Ты не следуешь нашему пути, мы изгоняем тебя.

Вейма плакала, закрыв лицо руками и уже не вырываясь из рук оборотня, который продолжал крепко прижимать её к себе.