Кассандра Клэр - Механическая принцесса

- Хм, сказал он сейчас, слегка покачиваясь на каблуках, внимательно осматривая пол бального зала. - Может быть, ты права. Я думаю, что это было где-то на Рождество, когда я получил татуировку валлийского дракона.

Услышав это, Тессе пришлось очень сильно постараться, чтобы не покраснеть. - Как это случилось?

Уилл неопределенно взмахнул рукой. - Я был пьян ...

- Чепуха. Ты никогда не был по-настоящему пьян.

- Наоборот - для того, чтобы научиться притворяться пьяным, надо напиться хотя бы раз, в качестве точки отсчета. Шестипалый Найджел был в горячем сидре -

- Ты же не имеешь в виду настоящий Шестипалый Найджел?

- Конечно, именно его и имею ввиду, - начал Уилл с усмешкой, которая внезапно исчезла, он смотрел мимо Тессы, на банкетный зал.

Она повернулась, чтобы проследить за его взглядом и увидела того же высокого, светловолосого человека, который ранее разговаривал с Шарлоттой, прокладывавший ??путь через толпу к ним.

Он был коренастым, возможно, далеко за тридцать, с шрамом через всю щеку.

Взъерошенные, светлые волосы, голубые глаза и загорелая кожа. Она казалась еще темнее на фоне накрахмаленной белой манишки.

В нем было что-то знакомое, что вызывало в Тессе смутные воспоминания.

Он остановился перед ними. Его глаза уставились на Уилла. Они были не такими синими, как глаза Уилла, которые были почти васильковыми. Кожа вокруг них была загорелая, с едва заметными морщинками. Он спросил:

- Вы Уильям Херондейл?

Уилл молча кивнул.

- Я - Элиас Карстаирс, - сказал мужчина. - Джем Карстаирс был моим племянником.

Уилл побелел и Тесса поняла, что в этом человеке ей показалось знакомым – в нем было что-то, в том, как он вел себя и в форме рук, что напомнило ей о Джеме. Так как, казалось, Уилл потерял способность говорить, Тесса сказала:

- Да, это Уилл Херондейл. А я - Тереза Грей.

- Девушка, изменяющая форму, - сказал мужчина; Элиас, напомнила себе Тесса; Сумеречные охотники использовали имена друг друга. - Вы были обручены с Джеймсом, до того как он стал Безмолвным Братом.

- Да - тихо сказала Тесса. - Я очень сильно его люблю.

Он посмотрел на нее - не враждебно или вызывающе, лишь любопытно. Затем он перевел взгляд на Уилла.

- Ты был его парабатаем?

Уилл подал голос.

- До сих пор, - сказал он сквозь зубы.

- Джеймс говорил о вас, - сказал Элиас. - После того, как я покинул Китай и вернулся в Идрис, я спросил, будет ли он жить со мной. Мы отослали его подальше от Шанхая, считая, что там ему небезопасно, пока приспешники Янлуо оставались на свободе и по-прежнему жаждали отмщения. Но когда я спросил его, приедет ли он ко мне в Идрис, он сказал нет, что он не мог. Я попросил его пересмотреть свое решение. Сказал ему, что я был его семьей, его кровью. Но он сказал, что не может оставить своего парабатая, что есть кое-что более важное, чем кровь. - Голубые глаза Элиаса были спокойны. - Я привез вам подарок, Уилл Херондейл. То, что я собирался отдать ему, когда он станет совершеннолетним, потому что его отца больше нет в живых, чтобы отдать это ему. Но теперь я не могу дать это ему.

Уилл был напряжен, как туго натянутая тетива. Он сказал: - Я не сделал ничего, чтобы заслужить подарок.

- А я думаю, что сделал. - Элиас вытащил из-под ремня на поясе короткий меч в замысловатых ножнах. Он протянул его Уиллу, и тот, поколебавшись, взял его. Ножны были покрыты причудливыми узорами из листьев и рун, искусно вырезанных и поблескивающих при золотом свете. Решительным жестом Уилл вытащил меч, держа его перед собой.

Рукоять была покрыта тем же узором из рун и листьев, но лезвие было простым и на нем не было ничего, кроме строчки слов, идущей по центру вниз. Тесса наклонилась прочитать слова на металле.

Я - Кортана, из той же стали и закалки, как Жуаёз и Дюрендаль.

- Жуаёз был мечом Карла Великого, - по-прежнему натянуто сказал Уилл, но Тесса знала, что сейчас это означало, что он пытался подавить эмоции. - Дюрендаль был мечом Роланда. Этот меч - живая легенда.

- Выкован первым Сумеречным оружейным мастером, Вэйландом Смитом. В его рукояти перо из крыла ангела, - сказал Элиас. – Он принадлежал семье Карстаирс сотни лет. Отец Джема наказал мне отдать его Джему, когда он достигнет восемнадцати лет. Но Безмолвным Братьям нельзя принимать подарки. - Он посмотрел на Уилла. - Вы были его парабатаем. Меч должен быть вашим.

Уилл вернул меч в ножны. - Я не могу принять его. Я не приму его.

Элиас выглядел ошеломленным. - Но ты должен, - сказал он. - Ты был его парабатаем и он любил тебя.

Уилл протянул меч Элиасу Карстаирс, рукоятью вперед. Через мгновение Элиас взял его, а Уилл повернулся и пошел прочь, исчезая в толпе.

Элиас посмотрел ему вслед с недоумением. - Я не хотел обидеть.

- Вы говорили о Джеме в прошедшем времени, - сказала Тесса. - Джем не с нами, но он не умер. Уилл - он не выносит, когда считают, что Джем умер или забыт.

- Я не имел в виду, что о нем забыли, - сказал Элиас. - Я просто имел в виду, что у Безмолвных Братьев нет эмоций, как у нас. Они чувствуют не так, как мы. Если они любят -

- Джем по-прежнему любит Уилла, - сказала Тесса. – Неважно, Безмолвный Брат он или нет. Есть вещи, которые магия не может уничтожить, потому что в них самих есть магия. Вы никогда не видели их вместе, а я видела.

- Я хотел отдать ему Кортана, - сказал Элиас. - Я не могу отдать его Джеймсу, поэтому я подумал, что меч должен взять его парабатай.

- Вы правильно думаете, - сказала Тесса. - Но, простите мою дерзость, мистер Карстаирс - вы разве не собираетесь когда-нибудь иметь своих собственных детей?

Его глаза расширились.

- Я не думал...

Тесса посмотрела на мерцающее лезвие, а затем и на человека, держащего его. Она видела мало Джема в нем, как будто она смотрела на отражение того, что она любила в рябь воды. Эта любовь, запоминающаяся и настоящая, сделала ее голос нежным, когда она говорила.

- Если вы не уверены, - сказала она, - тогда сохраните его. Держите его для собственных наследников. Уилл хотел бы этого. Уиллу не нужен меч, чтобы помнить Джема. Какой бы прославленной не была его родословная.

Было холодно на ступеньках института, холодное где Уилл стоял без пальто и шляпы, смотря в морозную ночь. Ветер задувал крошечные вихри снега на его щеки, его голые руки, и он услышал, как всегда, голос Джема в голове, сказавший ему, чтобы он не был смешным, чтобы вернулся внутрь, прежде чем он заработает себе грипп.

Зима всегда казалась Уиллу самым чистым сезоном - даже дым и грязь Лондона охлаждались и промерзали начисто. В то утро он разбил слой льда, который образовался на его кувшине с водой, до брызг ледяной жидкости на его лице и дрожа, когда он посмотрел в зеркало, его мокрые волосы окрасили лицо в черные полосы.