Генрих Мамоев - Сет из Хада

Набросав примерный рисунок допроса, Сет с нетерпением ожидал, когда матерящийся все цветистей и изощренней Посмертный, остановит, наконец, экипаж и, открыв дверцу, проорет свое: «Прибыли, шеф!»

Копыта разгоряченных лошадей громко цокали по булыжной мостовой, ведущей к низким металлическим воротам, а Сет физически чувствовал, как нарастает давление. Давило где-то в области груди и, чтобы не помереть раньше срока, о котором говорил Агварес, ему пришлось прошептать несильное, но действенное заклинание первого порядка. Вроде полегчало, но хватило ненадолго — как только храпя и отфыркиваясь вороные втащили экипаж во внутренний дворик тюрьмы, Сет вновь почувствовал какую-то прямо-таки неизбывную тоску, сжавшую его внутренности с силой не знающего жалости чудовища.

Пришлось применить заклинание третьего порядка, что, в принципе, уже считалось достаточно серьезным прегрешением, но Сету было все равно. Никто не посмел бы упрекнуть его в том, что, будучи при исполнении, он позволил себе не быть раздавленным тюремной аурой, с которой жители Хада были знакомы не понаслышке. Недаром, несмотря на то, что тюрьма стояла едва ли не в центре города, все окрестности ее можно было назвать одним емким словом — пустошь. Вокруг тюрьмы не было ни одного дома, в котором жили бы демоны, исконные обитатели Хада, лишь общежития «обращенных». Крайне редко бывая здесь, и лишь по делам службы, Сет удивлялся крепости нервов работников тюрьмы, их толстокожести и безразличию к невидимой, опасной силе, таившейся в стенах древнего здания. Но ответ был, и был как всегда прост и гениален — крепкое хадское вино!

Алкоголь «боролся» с невидимым давлением не хуже (а то и лучше) всяких заклинаний, и имел неоспоримое преимущество — распитие огненных напитков в Хаде не считалось грехом. Можно было напиться до бесчувствия, и никто не сказал бы ни слова, если ты еще в состоянии двигаться. Единственная опасность заключалась в том, что алкоголь в больших дозах буквально валил демонов с ног. А учитывая вечно царивший в Хаде холод, риск был в том, что прилегший «отдохнуть» рисковал замерзнуть… до смерти. Таких случаев было более чем достаточно, поэтому в тюрьме существовало неписаное правило — строго запрещалось пить в одиночку. В компании, да сколько угодно, одному — никогда! Уличенный в этом мгновенно лишался не очень престижной, но щедро оплачиваемой казной работы. А то, что надзиратели медленно, но верно превращались в алкоголиков, считалось «издержками службы», за которую платили так, что даже родовитые, но обедневшие демоны стремились устроиться на работу в городскую тюрьму…

Посмертный прервал мысли Сета, резко отворив окошко и рявкнув:

— Прибыли, шеф! Вот она, тюряга гребаная!

Взглянув на своего возницу, Сет подумал, что «обращенные» единственные обитатели Хада, на которых эта «скала» никак не действовала — они просто не чувствовали никакого давления. А весь секрет состоял в том, что «обращенные», как правило, не знали что такое чувства, эмоции, боль. Ну, что, может болеть у мертвеца?

— Вижу, — ответил Сет, выбирая между заманчивым решением глотнуть огненного пойла, несколько бутылок которого всегда имелось в подобных экипажах, и повторным применением заклинания третьего порядка.

— Шеф, — Посмертный побил себя руками по бокам, — скажи этим ублюдкам, чтобы разрешили посидеть у них! А то замерзну здесь на хрен!

— А что же теплее не оделся? — Спросил Сет, глядя на приближающуюся к нему небольшую процессию.

— Так меня ж директор, мать его, из кабинета прямо в конюшню и переместил, чтоб лошадей приготовил — когда бы мне одеться?!

В голосе Посмертного слышались явственные нотки возмущения — вольность, за которую можно было и схлопотать. Но привыкший к его манере речи, Сет не стал заострять на этом.

— Пойдешь со мной, найдем тебе теплое местечко.

— Только не там, мать его! — Посмертный ткнул пальцем в землю.

— А это уже от меня не зависит, — Сет отвернулся, скрывая улыбку, и увидел приближающихся к ним трех демонов, учтиво начавших кланяться еще за несколько шагов, — это ты у них попроси.

— Да уж, у них, блин, допросишься! — Пробурчал Посмертный, — Хрен с ним, здесь посижу! Попробую не одуреть от холода.

— Ладно, пойдешь со мной, — негромко сказал Сет, и обернулся к подошедшим к ним демонам.

— Приветствуем графа Раума! — Глядя на Сета, произнес убеленный седыми волосами, ресницами, бровями и бородкой демон.

Это был первый помощник начальника тюрьмы и его дальний родич Влазас. Сет никогда не видел его на сборищах родни, и знал о родстве лишь потому, что в свое время изучал генеалогию рода. Сам Влазас никак не упоминал об этом, и вообще, вел себя учтиво и уважительно, как и полагалось — на иерархической лестнице клана Сет стоял повыше престарелого родственника, да и должность у него была внушающая уважение, если не сказать страх.

— Долгих ночей, Влазас, — спокойно ответил Сет, стараясь не показывать, как неприятно ему находиться рядом с этими рыжими, насквозь пропитанными чужими страданиями и болью стенами.

Влазас поднял костлявые жилистые руки, в которых вдруг оказалось два бокала весьма приличных размеров, а другой, невысокий ростом демон наполнил их черным напитком из большого кувшина.

Дождавшись, когда бокалы будут наполнены, Влазас протянул один из них Сету, и сказал:

— За твои долгие ночи, граф Раум!

— И за твои, Влазас, — вежливо ответил Сет.

— Мои уже прошли, — философски заметил старый демон, и бодренько отпил половину бокала.

Сет осторожно пригубил напиток — судя по крепости это было знаменитое тюремное вино Амон, названное так в честь знатного узника, придумавшего его рецепт во время затянувшегося процесса, который закончился смертью самого маркиза — перепив своего напитка, Амон захлебнулся во сне, окруженный кувшинами с вином собственного изготовления.

— Никто не знает конца своих ночей, Влазас, — проговорил Сет, отдавая почти нетронутый бокал.

Тот спокойно ответил:

— В моем возрасте считаешь уже не века, а часы, — он тряхнул головой, словно отгоняя грустные мысли, и продолжил, — я полагаю, ты прибыл по важному делу?

— Мне нужно допросить Гибеллину Баст.

Влазас кивнул седой головой:

— Я провожу тебя.

Влазас двинулся к небольшой двери мрачного и неприветливого здания. Сет оглянулся на Посмертного, и сделал ему знак следовать за ним…

Глава третья

…Небольшой кабинет, который предоставили Сету для проведения допроса, был довольно уютным и мало походил на тюремное помещение. Камин, кресла, столик, на котором стояли бутылка знаменитого вина упившегося насмерть маркиза и красивые бокалы, висящие на стенах картины неизвестных графу мастеров кисти — все вместе это создавало впечатление, что он находится не в самой страшной после Тартара тюрьме, а в отдельном кабинете респектабельного заведения. Стоя у окна, Сет задумчиво смотрел на усиливающийся снегопад, продумывая ход предстоящего допроса. Он наметил себе несколько основных тем, к которым хотелось бы подвести Гибеллину так, чтобы она сама рассказала ему все, что знает, хотя и подозревал, что осужденной известно не так много.