Оксана Панкеева - Дороги и сны

— Да я-то что… — хмыкнул Толик, ничуть не удовлетворенный объяснением. — Я-то сделаю, как ты скажешь. Но спорим, что Кантор очень быстро сообразит, откуда вонь, сам найдет способ вернуться и очень на тебя обидится?

— Что до второго — могу поспорить. Или ты думал, я забыл заглянуть в посольство и предупредить Раэла?

— Да нет, — кисло усмехнулся инспектор. — Я думаю, что рано или поздно они с Санькой договорятся, и тогда… тогда мы с тобой узнаем о каких-нибудь новых способах перемещаться между мирами, о каких даже эльфы не слышали. Так на что спорим?

Мыш удовлетворенно оглядел результаты авральной уборки и бодро изрек:

— Вот видите, не так уж и сложно. Между прочим, все это можно было проделать и без магии, если приложить чуть больше труда и затратить немного больше времени. Теперь и гостей принимать не стыдно…

Тут его взгляд упал на Витькину застиранную майку и замызганные штаны, вобравшие в себя часть отмытой с пола грязи, и его энтузиазм несколько поутих. Уже не столь уверенно маг оглядел остальных, затем себя и огорченно охнул, обнаружив, что во время трудового свершения все они изгваздались по уши, и теперь вместо приличных людей в заросшей грязью хибаре мэтрессу Морриган будут встречать четыре чумазых поросенка в сверкающей чистотой комнате.

— Может, мы еще умыться успеем? — сочувственно предложил Жак. — Мэтр, да не огорчайтесь вы так, можно подумать, мэтресса никогда не видела вас грязным! Наверняка ведь во времена ваших геройских приключений вам доводилось щеголять перед ней и в пыли, и в грязи, и в крови, и в останках всяческих монстров.

— Это у вас что, профессиональное? — поинтересовался Кангрем, воздержавшись от злорадного напоминания, что он с самого начала был против этой дурацкой затеи с уборкой. — Вот только в понедельник мы выгребали из этой самой комнаты «останки монстров», которых нам от души навалил на пол ваш ушастый приятель…

— Ах вот почему вы в этот день решили помыть пол! — мигом догадался сообразительный волшебник. — Наверное, стоит делать это почаще…

Так ничего и не понявший убас толкнул в бок нерадивого переводчика, но объяснить ситуацию Витька не успел. Так же как не успел привести себя в порядок бедный Мыш.

— Кажется, на этот раз попали правильно, — донесся из серого облачка виноватый голосок юного эльфа.

— Что? — перебил его дрожащий от возмущения женский голос — Ты не домой направился, а продолжил искать? Мафей, я оборву твои уши вместе с бестолковой головой, которая, похоже, является исключительно держалкой для ушей, а не вместилищем для мозгов! Ты сам не мог догадаться, что, прежде чем продолжить путешествие, нам не помешало бы вымыться?

— А, ерунда, — отозвался мальчишка, — сейчас вы увидите это место и сами поймете…

Туман рассеялся, и долгожданные гости предстали перед встречающими.

— И стоило так надрываться… — вполголоса проворчал Кангрем, делая шаг назад, чтобы не вступить в стремительно растекающуюся по полу грязную лужу. Краем глаза он заметил, как убас непроизвольно выпрямился, втянул живот и торопливо застегнул верхнюю пуговицу на мундире. — Ну ты даешь, парень! То ты в гнездо жвальников вываливаешься, то в какое-то кишащее крокодилами болото… Куда! Сиди где сидел!

Игнорируя его крик и оставляя на чистом полу зеленоватый ручеек, Мафей взлетел с кресла и метнулся к вновь обретенному приятелю.

— Жак! Жак нашелся! А где же Кантор? И кто это с то…

Он замер на полуслове, уставившись на Мыша взглядом безумного сектанта, узревшего во плоти объект своего поклонения, и, к счастью, надолго заткнулся, подыскивая достойные слова для выражения восторга.

— Несносный мальчишка… — покачала головой его спутница, небрежно помахивая оторванным хвостом крокодила. Судя по размерам фрагмента, целиком сей зверь был в длину метра три, и у Кангрема с трудом укладывалось в голове, как хрупкая женщина и покалеченный подросток ухитрились обзавестись таким впечатляющим трофеем. — Прошу прощения, господа, мы здесь немного наследили… Куда бы это пристроить?

— Морковка, — прошипел над ухом Кетмень, — прекрати прихорашиваться и переводи!

Только тут Витька заметил, что одна его рука судорожно нашаривает пуговицы на куртке, чтобы застегнуться и прикрыть позорную майку, а вторая безуспешно пытается пригладить рыжие кудри. Нет, что ни говори, бывают же на свете женщины, которые умудряются оставаться величественными и неотразимыми даже с крокодильим хвостом в руках и капающей с подола болотной жижей… Они, заразы, как-то воздействуют на подсознание, и, кстати, для этого им совсем не обязательно разбираться в магии…

Мыш смущенно улыбнулся и сделал шаг вперед:

— Давай я выброшу…

— Куда «выброшу»?! — спохватился Кангрем. — Ты что, такой шмат мяса! Если не будете есть, давайте сюда!

— Вообще-то я не собираюсь ни выбрасывать этот уникальный образец местной фауны, ни раздавать голодающим, — отозвалась черноволосая красавица. — Думаю, мэтр Силантий будет в восторге, и такой подарок отвлечет его от переживаний о загубленном кресле. Кстати, он еще просил привезти ему пару экземпляров тех невероятных тараканов, которые, как уверяет Мафей, размером с мышь…

— Но это же… — наконец выдавил Мафей, задыхаясь от переполняющих его чувств. — Это же сам…

— Да, совершенно верно. — С мягкой улыбкой мэтресса шагнула вперед и протянула свободную от добычи руку. — Рада тебя видеть, Вель.

Судя по тому, каким счастьем полыхнули глаза молодого волшебника и с какой нежностью он поднес к губам нежные пальчики дамы, он тоже был очень, очень рад.

— Мэтр Вельмир! — дрожащим от благоговения голосом произнес вдруг Мафей, который нашел нужные слова аккурат в самый неподходящий момент, но от полноты чувств то ли не понял, как он не вовремя, то ли побоялся, что если не сказать сейчас, то через минуту все забудет. — Нижайше прошу вас, хотя бы ненадолго, пока не найдется мой пропавший наставник… хотя бы пару уроков…

Ллит, которая все это время пристально изучала смазливую мордашку ушастого недоучки, вдруг с сожалением покачала головой и произнесла:

— Нет, это не тот…

— Ну и как я должен все это переводить?!! — взвыл Кангрем, получив очередной тычок от господина начальника. — Давайте так: сначала познакомимся, потом кто-то один — повторяю, один! — объяснит ситуацию, чтобы я мог адекватно перевести это всем остальным. А потом дружно займемся поисками решения нашей общей проблемы.

За две недели сценической… то есть помостной деятельности Ольга, по словам новых коллег, «всему научилась», и теперь они могли выпускать ее на публику, не нервничая и не переживая за судьбу представления. Это не значило, что до сих пор она смиренно наблюдала за действом со стороны, оттачивая мастерство, — из-за острой нехватки артистов ее выпускали на помост с самого первого представления. Но при этом, соответственно, переживали и нервничали — а не случится ли из-за ее неопытности провала, позора или еще какого профессионального несчастья?