Александр Марков - Пирровы победы

Но не для людей! Не для людей!

— Крег! — простонал Стивр.

Прежде их озарили вспышки. Огонь ударил по врагам, прокатился по их рядам. Стивр знал, что сейчас со склона горы бегут тролли Крега, врубаются в этот вал, пробуя пробиться к паланкину, и единственное, чем он мог помочь им, это оттянуть на себя как можно больше врагов.

— А-а-а!!! — Обезумев, он бросился вперед, ведя за собой всех, кто еще мог бежать, идти, ползти.

— А-а-а-а!!! — услышал он позади себя оглушительный рев.

Это крик ему показался громким, но разве можно в голос хрипеть, когда горло пересохло от усталости?

С нечистью случилась удивительная метаморфоза. Вал отхлынул, спешно отступая. Враги натыкались друг на друга. Люди легко доставали их, сносили головы, прорубали доспехи, кололи в спины. Началось побоище, а потом произошло и вовсе нечто удивительное. Вал остановился, замер. Нечисть встала, нерешительно покачиваясь, — так должны выглядеть тела, у которых похитили души, — а люди, не дожидаясь, когда души опять вернутся в них, все рубили и рубили… И откуда у них только силы взялись?!

Стивр уже понимал, что это победа. Он знал, Крегу как-то удалось убить того, кто находился в паланкине. Убить матку. Там в палатке, накануне битвы, он объяснил Крегу, что из себя представляет нечисть и как ее можно победить.

— Муравьи? Разумные муравьи? Вот ведь чего природа только не навыдумывает.

— Боги, — поправил его Стивр.

— Какая разница, — сказал Крег.

Крег удивлялся, откуда Стивр все это знает, а тот рассказал ему, как в детстве, поддавшись уговорам приятелей, забрался на чердак дома, в котором жил колдун. Этим днем его забрали инквизиторы, обвинив в том, что он общался с потусторонними силами, но досмотр в его жилище учинили слишком поверхностный, почти ничего не забрали. Они должны были вернуться попозже. Вместе с собакой-ищейкой, которая ни одной колдовской вещи не пропустит, пусть та и будет замаскирована под обычные тарелки или горшки для цветов.

…Их было пятеро. Всем лет по тринадцать. Родители отправили их в столицу на смотр к королю, который собирался выбирать себе пажей, но мероприятие отчего-то отменили. Мальчишки на какое-то время были предоставлены сами себе. Стивр уж и не помнил, как они узнали о том, что инквизиторы забрали колдуна на допрос, как выяснили, где этот дом находится, и как ускользнули из дворца. Он лишь помнил, что у них сердца замирали от страха, когда, проскользнув в неприкрытую дверь, они бродили по пустому особняку. Почему его не додумались запереть на замок? Инквизиторы полагали, что в дом к колдуну никто не сунется? Прежде этот замок сам запирался, дверь открывал только своему хозяину, но теперь что-то испортилось в наложенном на него заклинании, и он больше не охранял входную дверь.

Воздух был сырым, затхлым. Так должен пахнуть склеп. На полках вдоль стен стояли баночки с заспиртованными органами. Стивр не стал бы утверждать, что среди них не было человеческих. Просто он не знал, как они выглядят. Еще долго он не мог вспоминать без содрогания, как скрипели под ногами доски пола, как они, оглядываясь по сторонам, ждали, что в любой миг на них может броситься адское страшилище. Даже реторты, колбы и другие сосуды, предназначенные для химических опытов, им тогда казались не иначе как приспособлениями для вызывания злых духов. Может, какой дух и наблюдал за ними, сидя на балках, поддерживающих потолок, и выбирая, кого ему забрать с собой. Застань их здесь инквизиторы — не избежать бы допросов, а то и на костер могли бы угодить, но обошлось. Там было много интересного, очень много. Например, банка, почти до краев заполненная глазами. Казалось, они присматривают за всем, что происходит внутри дома, вот только никому они ничего не скажут, ведь банки с заспиртованными губами нигде не было.

Ребята исследовали особняк до самого чердака. Стивра манил именно он. Мальчишка точно зов услышал. Там ему попался пыльный, окованный по краям ящик, запертый на большой замок. Приятели Стивра пробовали его открыть, но ничего у них не получалось, а когда за дело взялся Стивр, замок отомкнулся сам. Они-то думали, что сундук окажется набитым золотом, в которое колдун превратил ртуть или медь, и были разочарованы, увидев, что там лежит всего лишь толстая книга в потертом кожаном переплете. Стивр наглотался пыли, пока ее доставал.

— Да брось ты ее, что в ней интересного? — сказал кто-то из приятелей.

Он вспомнил, что пыль может оказаться опасной. Если ее долго не тревожить, то в ней поселяются разные неведомые болезни, которые способны погубить человека, который ее вдохнет. Так случалось с теми, кто тревожил древние захоронения. Но большинство людей считало, что грабители умирают от проклятий, охранявших гробницы.

Стивр, открыв книгу где-то посередине, расчихался, на глаза навернулись слезы, и он не сразу понял, что на пустом еще секунду назад листе пергамента проступают слова. Ему стало страшно, когда он осознал, что они означают. Он видел будущее.

— Что с тобой? — спросили приятели. Стивр протянул им раскрытую книгу.

— Но здесь ничего нет. Пусто.

— Нет? — удивился Стивр и снова посмотрел в книгу. Слова стали бледнеть, но все еще были различимы.

Выходило, что только он мог их прочитать. Отчего? Детский мозг не в состоянии был это понять. Не хотел понимать.

— Пойдем отсюда. Вдруг кто явится. Брось ты эту книгу, — заторопили его приятели.

Дом сожгли на следующий день, а колдуна — через три дня, на центральной площади города. Его обрядили в бесформенную холщовую хламиду, спускавшуюся до самых пят, видимо для того, чтобы огонь побыстрее добрался до нее, а потом и до тела. Колдуна привязали к деревянному столбу, пропитанному смолой. В его глазах была боль, но боль не от перенесенных пыток, потому что он легко мог заглушить ее. Какая-то другая. Седая всклокоченная борода и длинные волосы развевались на ветру. Посмотреть на это зрелище собралась толпа. Не часто такое представление увидишь, поэтому никто не хотел его упустить.

Инквизитор зачитал приговор. Слова разносил ветер. Никто их не слушал. Все ждали, когда же наконец к куче сваленных под столбом веток поднесут факел.

— Они придут, и не будет им числа! — начал кричать колдун, когда огонь только стал лизать его ноги. — Сперва они захватят земли троллей, а потом придут и в земли люде-е-е-ей! — Огонь подпалил одежду, кожа на ногах вздулась волдырями, сгорела седая борода и брови, запылали волосы. — Вы должны успе-е-е-еть подготовиться!..

Его обезумевшие глаза шарили в толпе, выискивая кого-то, и наткнулись на Стивра. Остановились, впились в него. Стивр вдруг почувствовал, что колдун проникает в его сознание, копается там, как еще недавно он сам на чердаке его дома.