Наталия Некрасова - Мстящие бесстрастно

— Вот-вот, — заметила Маххати, — а что, если это действительно сумасшедший?

— Значит, либо кто-то им руководит, либо когда-то он был здорово обижен вашими. Может, его не сочли достойным стать эсо и он на этом спятил?

— Да уж, — ухмыляясь, подтвердил Суман. — Это я очень даже понимаю. Но я все равно никогда бы не поднял руку на тех, с кем воспитывался.

— Это делает тебе честь, Суман, — поклонился ему Аггваль, — но не все такие, как ты. Не все могут понять, что быть эсо, это как иметь талант художника или музыканта. Или редкий голос.

— Ладно, не напоминай, — отмахнулся Суман. — Я свое дело нашел…

— Но что же теперь нам делать? — спросила Маххати.

— Пока мы прекращаем вражду, — впервые нарушил молчание сухощавый, без возраста Темер-эсоахэ инут махта. — И будем настороже. И пусть каждый роан выберет эсо, о котором будет знать только он и старший эсо клана. Потом вы соберете их и начнете искать убийцу. Выбранные эсо должны знать друг друга, но больше никто.

Мы разошлись по домам, подозрительно глядя друг на друга и на всех прохожих. А утром был убит Суман.

Мы с Кайалем сидели у него дома. Весь день у меня все валилось из рук. Пожалуй, впервые со дня моего испытания в монастыре мне было страшно. Наверное, так чувствует себя жертва, когда эсо объявляет охоту. Теперь охотиться могли на любого из нас. Но никто не объявлял мести… Все было не так.

У Кайаля дома я чувствовала себя почти в безопасности. Я — женщина, которая очень даже может себя защитить. Но когда рядом сильный мужчина, когда на кого-то можешь опереться — это совсем другое. Все-таки я только женщина…

Кайаль и сам был встревожен. Все шло наперекосяк. Мы ничего не понимали.

— Давай попробуем поразмыслить, — робко сказала я, чтобы хоть чем-нибудь заполнить молчание.

Мы уже десятки раз обсуждали все известные нам детали, но Кайаль согласился.

— Знаешь, Шахумай, это нам кажется, что небо упало на землю. А на самом деле город живет как и прежде. Какие-то пять лишних трупов. В Араугуде каждый день по сотне покойников находят, и ничего. Это для нас ужас, а остальные ничего не знают. Даже не знают, что убитые — эсо. Мы и живем, и умираем незаметно, и легенды о нас появляются уже тогда, когда мы умираем или перестаем быть эсо. И почти всегда они врут напропалую…

— Может, и так, Кайаль. Но все же мы эсо, и, как бы глупо это ни звучало, я хочу отомстить за себя и за них.

— За себя?

— Они заставили меня испугаться.

— Они или он?

— Или она.

— Мы не знаем. Давай еще раз подумаем, что ли… чем боги не шутят, может, все-таки поймем чего…

— Давай, Кайаль. Лучше так, чем просто трястись от страха. Может, это будет началом нашего ответа.

— Хорошо, — вздохнул он. — Итак, что мы знаем. За пять недель убиты пятеро опытных эсо. Из них знали друг друга только двое инут.

— Инут друг друга всегда знают, — сказала я, чтобы только что-нибудь сказать.

— Да, — отмахнулся от моих слов Кайаль. Его лицо с резковатыми чертами сейчас было суровым и очень старым. — Остальные никогда не видели друг друга в лицо, хотя, несомненно, знали по слухам. Мести не объявлялось, между кланами относительный мир, так что убиты они не из мести.

— Может, кто-то мстил им за убийство своего родича?

— Мстил эсо?

— Мало ли. Сейчас время крушения всех старых законов, Кайаль.

— Положим. Но, насколько известно, на одного человека пятерых эсо не посылают. Да и убиты они по-разному.

— Какое-то тайное братство, убивающее эсо?

— Может быть. Я бы понял, если бы оно убивало клановых эсо, чтобы ослабить кланы и заставить их перейти к другим способам выяснения отношений. Но при чем тут инут? В последнее время они сами стали воспитывать своих преемников, так что молодые эсо инут известны только им. Но убивали старых, тех, кто пришел из клановых эсо. Тех, кого знали еще в их кланах.

— Стой! Может, инут и убивали? А своих убили потому, что были не согласны с чем-то?

— Может… — протянул Кайаль. — Нет, подожди. Во-первых, инут всегда помнили свою связь с кланами, пусть и былую. И эсо, и инут друг друга уважали. Во-вторых, насколько я помню, между эсо и инут особо сильной вражды никогда не возникало.

— Да, если не считать, что инут куда ближе к наемным убийцам, чем мы.

— Ладно тебе, Шахумай. Нам ведь тоже платят.

— Хорошо, не будем о плате. Но веь если не станет клановых эсо, то инут смогут диктовать условия роанам?

— Это вполне могут сделать и наемные убийцы. И уж их-то принципы и традиции не остановят. Однако Суман дал слово, что они тут ни при чем. Сам прибежал.

— И был убит. Кому-то не понравились его слова. Видимо, нужно было, чтобы заподозрили головорезов…

— Это все равно ничего не дает. Мы можем понять только одно — убивал свой. Тот, кто либо знал всех пятерых, либо имел какой-то знак, заставлявший ему поверить. Или разные люди…

— Кинжал, звездочка и яд. И толчок с крыши. Кинжал использовался три раза.

— Ну, по таким признакам мы кого угодно заподозрить можем.

— Меня больше волнует, почему они были убиты. Почему именно они… Должна же быть какая-то связь? — задумчиво сказал Кайаль. — Хоть намек бы мне…

— Все были уважаемыми эсо, к чьим словам прислушиваются. Тума-эсо еще не был эсоахэ, но его очень уважали. Поболее, чем многих махта.

— Что-то должно было их связывать. Что-то они знали… Как бы выяснить… И как со всем этим связано убийство Сумана?

— Он видел всех эсо. Наверное, от него хотели каких-то сведений.

— Или наоборот — чтобы он не вычислил кого-то из тех, кого видел тогда? Он что-то знал…

Мы уставились друг на друга. Значит, убийца свой? И тогда он был среди нас? Я помотала головой, отгоняя морок. Нет, нет, это никак не Кайаль… Я заговорила, чтобы разрушить это страшное молчание. Но в этот момент мы оба уже были уверены в том, что убивает кто-то свой. Я просто чувствовала это, как тогда, в пещере я чувствовала присутствие кого-то еще.

— Мы гадаем на пустом месте. А мне вот что пришло в голову, Кайаль. Никто не знает в лицо всех эсо. Но может знать о них все или почти все.

— Кто? — повернулся он ко мне. — Ну?

— Все эсо проходят обучение в различных обителях, верно? У каждого клана своя обитель, где знают всех эсо клана.

— Так.

— Значит, и всех инут — до последнего времени, пока они сами не начали обучать.

— Так.

— А все обители подчиняются…

— Боги… Ты хочешь сказать — архуш-баринах?

— Ему подчиняются все настоятели. Он может знать все.

— Да, да, но все это маловероятно. Зачем ему? И он ли это? Может, кто-то из его окружения?