Сергей Бадей - И снова полет

Сема поднял руку и осторожно пощупал этот вернейший признак. Я, тем временем, обратил свой испытующий взор на Валерку. Тот, самым нахальным образом трансформироваться не пожелал. Как был, так и остался. Может потом? Семен тоже не сразу проявил свою эльфийскую сущность, когда мы тут появились в первый раз.

— Чего на меня уставился? — нервно поинтересовался Валера.

— Да вот жду. Может быть, ты все-таки обернешься в орка. Тогда бы я тебя быстренько зарубил и получил бы бонус от наших друзей местных эльфов.

— Разогнался! — сердито огрызнулся Валерка. — Между прочим, как ты это собираешься сделать? Меч-то у меня!

— Ты так думаешь? — мило улыбнулся я.

Я стряхнул спальник с лезвия и оценивающе взглянул вдоль клинка.

— Эй! А ну, отдай! — заволновался Валера. — Влад, тебе вором не приходилось работать? Когда это ты успел?

— А, это мое эксклюзивное свойство — всегда успевать! — усмехнулся я. — Это я сделал на всякий случай.

— Сема, а ведь нас отправляли на Землю как-то иначе. Ты не находишь?

— Да потому, что здесь сосредоточие силы, — отозвался мой друг, внимательно всматриваясь в заросли кустарника. — Отсюда отправить проще, чем сюда попасть. И потом, нас отсюда отправляли силами семи магов, если ты помнишь.

— Не помню, — безмятежно отозвался я. — Я тогда был несколько не в себе. Да, кстати, а почему я не вижу комитета по встрече? Где твои сородичи?

— А они уже здесь, — спокойно отозвался Семен (или уже Семенэль?).

Я услышал, как рядом изумленно охнул Валера. Мгновенно включилась защитная программа моего организма. Клинок в нижней позиции, острие указывает на носок левой ноги, чуть отодвинутой назад. Упор на правую ногу. Хотя, это, наверное, не поможет, принимая во внимание количество и расположение взявших нас на прицел.

— Эй! А ведь они же в нас целятся! — сообщил Валерка, видимо решив, что мы этого не заметили.

— Я тебе больше скажу, — процедил я, рассматривая диспозицию. — Они целятся, конкретно в меня с тобой. Сему они не тронут.

— Мы рады видеть тебя, брат! — вдруг, услышал я знакомый голос.

Сквозь строй лучников, не спеша, шел, улыбаясь, Мармиэль. За ним, чуть отстав, следовал и Орантоэль. Вот уж, не думал, что так обрадуюсь, увидев их. Но, тем не менее, какое-то теплое чувство все-таки всколыхнулось в моей душе. Неужели я становлюсь сентиментальным? Не замечал за собой такого!

Семен в несколько шагов оказался рядом с ними и (ну, никогда бы не поверил, если бы не видел) начал обниматься с Мармиэлем. Быть может, я бы и умилился, если бы не ощущал всей поверхностью кожи направленные на меня стрелы.

— Орантоэль! — окликнул я, впрочем, не двигаясь с места. — Мне тоже хочется принять участие в вашем празднике обнимания, но ваши лучники меня напрягают! Подозреваю, что они могут мне существенно испортить организм, если я брошусь к вам для проявлений своей искренней радости от встречи.

— Узнаю голос! — откликнулся Мармиэль, высвобождаясь из объятий Семы. — Единственный голос в своем роде. Вот что значит дружба!

Орантоэль сделал знак, от которого мы с Валеркой облегченно вздохнули, и приблизился ко мне.

— Владиэль! А знаешь, я даже рад, что и ты к нам пожаловал. Но кого это вы взяли с собой?

Я оглянулся на третьего участника нашей группы. Вот такое лицо становится типичным для человека, попавшего в город за границей. Языка не знаем, но поговорить хочется. Валерка напряженно прислушивался к нашему непринужденному общению, пытаясь уловить, хоть что-то знакомое. Так, ситуацию надо исправлять. Я посмотрел на Мармиэля. Тот что-то оживленно говорил Семену, положив руку ему на плечо.

— Мармиэль! Если вы уже закончили обниматься, то нельзя ли тебя отвлечь на секунду?

— Все такой же, да? — Мармиэль повернул ко мне голову. — Я уж думал, что то состояние, в котором ты пребывал, когда уезжал от нас, поселилось в твоей душе прочно и надолго. Чего тебе сейчас от меня надобно?

— Надобно! — кивнул я и ткнул пальцем в Валерку. — Но не мне, а ему.

— Да? И что же ему требуется? — спросил Мармиэль, тоже подходя к нам, в сопровождении Семы.

— Понимания! — вздохнул я. — Понимания, хотя бы того, о чем мы говорим. Ты что, забыл, что и мы не знали вашего языка, когда здесь появились?

— Признаться, забыл, — хмыкнул местный маг.

— Склероз, батенька? — ехидно осведомился я.

Валерка, услышав слово «батенька», встрепенулся. Хоть что-то знакомое!

— Все так же нагл! — восхищенно среагировал Мармиэль. — Но мне это, пожалуй, нравится. Скажи ему, чтобы он не дергался, пока я буду это делать!

— Валера! — повернулся я к другу. — Сейчас тебя экспресс методом обучат местному наречию. Для этого тебе, вот этот ушастый, положит ладонь на лоб. Ты не дергайся, ладно?

Валерка обалдело кивнул. Мармиэль наложил длань на лоб Валерки и вдохновлено возвел глаза к кронам окружающих нас деревьев.

— Ты понимаешь меня? — спросил он через некоторое время.

— Ух, ты! — выдохнул Валера.

— Я, когда это происходило со мной, сказал, примерно, то же самое, — сообщил я доверительно. — Но учти, те слова, для которых нет аналогов в местном лексиконе, звучат в первозданном виде. Это касается нашей гордости, а именно — матов.

— Значит, если я буду ругаться, то они меня не поймут? — уточнил Валерка.

— Поймем! — невозмутимо отреагировал Орантоэль. — Твой друг провел у нас достаточно времени, чтобы мы узнали много нового. Владиэль, так кто это? И почему он прибыл с вами?

Глава 7

Я взглянул на Семена, который, вдруг, плутовато подмигнул мне и понял, что настало время для вдохновенного монолога.

— А знаешь ли ты, Орантоэль, что у нас самое лучшее число — три? Ну, семь — это тоже неплохо, но три, все же, лучше. Легче собрать и сообразить.

— Что собрать и сообразить? — не понял Орантоэль.

— Не что, а на кого, — уточнил я. — Мы, люди, очень часто там, на Земле, соображаем на троих. Тройка вороных, три богатыря, три товарища и, наконец, «третьим будешь?». Так вот, мы как раз из трех товарищей и, частично, из трех богатырей. Это наш третий друг — Валерий.

— И что? — прищурился на нашего друга Орантоэль.

— А вот «что», я пока сказать не могу, — улыбнулся я. — Но мечник он не из последних.

— Да? — правая бровь наставника поползла вверх. — Посмотрим.

Ох, как мне знаком этот тон!

— Валера! — задушевно обратился я к другу. — Учти, транс — это когда тебя не могут пнуть ногой. Если пнули, то это уже не транс, а сон.

— Хорошо, — нетерпеливо сказал Орантоэль. — Но зачем вы его посвятили в это дело и взяли с собой?