Дмитрий Вернидуб - Морская пена

— Ка-га-га! — услышав заветное слово, откликнулся пеликан.

Суровые воины смеялись как дети. А общение с загробным Брю вызвало у них просто бурю восторга. Однако лица их потемнели, когда речь зашла о морках.

— Спешить нам надо. Видимо, штурма не миновать, — заторопил старший. — Так вы сможете нам помочь?

— Для того мы и здесь, — веско заявил Олли. — Без нас вам Горха не одолеть.

— Вот уж чистая правда, подавись ею скат! — кивнул паромщик с таким видом, будто ему было известно то, чего другие не знали.

Удивительно, как быстро обживаются на новом месте пострадавшие от каких-нибудь катаклизмов. Слово двойная сила питает их души, заставляя вопреки всему налаживать свой быт и стремительно пускать корни в непривычной для себя обстановке.

Несмотря на то, что пограничники по пути довольно подробно и образно рассказывали друзьям о Норном поселке и Черед-Бегасской крепости, путешественники от неожиданности охнули, увидев мощные укрепления в долине.

Все переселенцы сбежались смотреть на чудесное прибытие Олли Виндибура и компании. Любопытства было, хоть отбавляй, но вот открытой радости — нет. Как-то уж очень нехорошо все совпало. И возвращение блудных чародеев, и угроза со стороны морков, и слухи о потусторонних связях папаши Уткинса, которого, кстати говоря, к великому огорчению Тины, нигде не было.

Только Годо и Мэд Виндибуры искренне радовались чудесному обретению непутевого племяша, не переставая хлопать его и приговаривать: «Ну, ты и вымахал! Поздравляем!» Да еще детвора, вездесущая и легкомысленная, шумно восторгалась героическим облачением Олли и Болто.

То, что не состоялось принародного обретения папашей Уткинсом своих чад, расстроило многих обитателей поселка, кроме, может быть, бывших Тининых подружек, умиравших от желания оказаться на ее месте. Они шептались, что у нее, дескать, было хоть и настоящее, но очень «подозрительное» приключение, а, мол, ее сестра Пина «даже не соизволила появиться». Но мнение толпы есть мнение толпы, а с праздных зевак что возьмешь — они ведь не обязаны докапываться до истины.

Объединенный Совет решили не откладывать ни на час, и усталые путники, в сопровождении сразу посуровевших и ставших молчаливыми пограничников, проследовали в пастушью пещеру-святилище.

Все-таки правильно, что загробный Брю и папаша Уткинс обратились к Рыжему Эрлу. Старый ратник, а ныне еще и главный наставник по военному делу, вместе с командиром пограничников Бьоргом обошли членов Совета, предварительно рассказав каждому неправдоподобную историю о призраке-шпионе — бывшем хойбилонском паромщике и его друзьях, спешащих на помощь переселенцам. Зная характер Эрла и его послужной список, трудно было предположить, что он на старости лет взял да и сбрендил, ни с того ни с сего, а уж Бьоргу подобного не решился бы сказать ни один властитель. К тому же сведений о передвижении морков уже накопилось достаточно. Аргумент Бьорга был настолько весом, насколько и прост: «Если у нас всего два дня до войны, то лучше поверить в доброго призрака, нежели пренебречь собственными жизнями».

Готовиться к обороне, несмотря на наушничество Грейзмогла, стали сразу же. В ополчении набралось около шести тысяч людей, гномов и невысокликов. Естественно, центральной ударной силой становился отряд Бьорга численностью под триста человек, плюс к нему примыкало еще полторы тысячи скотоводов. Невысокликов набиралось около двух тысяч, гномов было примерно столько же.

Теперь члены Совета воочию увидели тех, о чьем прибытии ходили слухи и пересуды. Перед ними в ряд стояли два молодых невысоклика, гном, и чуть поодаль девушка-невысоклик, еще совсем юная. Тина собрала вокруг себя всех животных-помощников и потихоньку шикала на них, чтобы вели себя прилично.

— Ну что, это и есть Олли Громовержец, который должен нас спасти? — скептически произнес Магистр невысокликов. — Да знаю я его — он внучатый племянник Дрого Виндибура. А это, — Алебас Кротл указал на Нури Орбужа — никак твой пропавший алебардщик, а, Грейзмогл?

Если бы Гуго мог испепелить взглядом Нури, он бы это сделал. Но Орбуж спокойно стоял, полон достоинства, опираясь на нетеряемую алебарду.

— Зря вы так, ваша милость, — вдруг раздался голос Болто. — Нури лучший из воинов и заслуживает уважения. Особенно тех, — Хрюкл храбро указал пальцем на Грейзмогла, — кто обязан ему жизнью. Ведь это он укокошил моркского хана тогда, на Верченой.

— Что-то я ничего не слышал про такое, посланник, — левая бровь Амида Будинрева удивленно взлетела. — Впрочем, ты, невысоклик, должен говорить с Магистром, когда он этого хочет. Откуда ты такой взялся?

— Так это же младший Хрюкл, — усмехнулся Алебас Кротл. — Надо сказать его папаше, чтобы выдрал как следует этого «волшебника». Кто вам вообще позволил плавать по морю, и откуда у вас большой корабль?

Но Болто, на удивление, даже глазом не моргнул. Он и не ожидал, что кто-то будет говорить уважительно с совсем молодым невысокликом, пока он сам не заставит себя уважать. Олли хотел одернуть его: «постой, не упрямься», но не успел.

Посреди пещеры возник вихрь и, бешенно закрутясь, выломал большой древний сталактит, соединявший пол с потолком. Каменное образование юлой завертелось перед носами высокого Совета, угрожающе подпрыгивая. И тут Нури ловким движением метнул свою алебарду. Сталактит раскрошился в пыль, а оружие непонятно как вновь вернулось в руку гнома. У присутствующих наступил легкий шок, особенно когда крылатая собачка, вывернувшись из Тининых рук, подскочила к Магистру невысокликов и предупредила, что ее хозяин может продемонстрировать удар молнии. На сей раз члены Совета решили поверить на слово.

Только Магистр гномов Будинрев потребовал уточнений относительно морочьей численности и вооружения.

— Пронять меня подобными фокусами трудно, — он величаво приосанился, при этом его глаза гневно сверкали. — Я хотел бы увидеть того покойника, который, как утверждает Эрл, ходил в разведку.

— Да тут он, ваша милость, смотрите, сколько хотите. — Брю выпорхнул из клюва Проглота и завис посреди зала. — Спрашивайте, а паромщик Брю ответит. Не даром же я с того света удирал, три венка мне на шею.

Неожиданно для всех Амид расхохотался. Даже Рыжий Эрл не помнил, когда видел своего бывшего воспитанника таким веселым. Присутствующие гномы изумились такому эмоциональному поведению Магистра даже больше, чем появлению привидения. Будинрев хлопнул себя по колену:

— Ну надо же… У этих невысокликов на все есть ответ. Как теперь не поверить в собственное бессмертие? Теперь все ужасы подлунного мира нам нипочем!