Татьяна Каменская - Эртэ

У этой волны есть запах. Запах крови, что бьётся о подкорку мозга. Он чувствует как кровь заполняет мозг, извилины, глазные впадины, заливает красным светом длинный коридор поликлиники. Красный кровавый ореол возникает вокруг лампочек, что горят у дверей кабинета.

— Уходи! — бьётся в мозгу трепетная мысль. — Уходи быстрей…

Сергей Викторович интуитивно глянул на большие часы, что висят в коридоре над лестницей. Остаётся пять минут до окончания его рабочего дня. За пять минут можно многое успеть. Но самое главное, это нужно покинуть здание, в котором что-то есть…

А может это всего лишь его воспалённый мозг создаёт впечатление присутствия кого-то постороннего? С точки зрения медицины, этому явлению можно найти объяснение. Хотя объяснить можно любой поступок. Конечно, можно долго рассказывать, что его на самом деле задерживает в субботний день в поликлинике. И возможно, его поймёт самый безграмотный в делах медицины человек, и даже больничный сторож дядя Вася, что частенько бывает под явным хмельком. Хотя, опять же, о чём это он…

Сергей Викторович потёр ладонью лоб. Он запутался! Его, увы, никто не поймёт, если даже он расшибётся в лепёшку, доказывая, что имея на руках таинственный синий камень спасал когда-то людей от страшного заболевания, а теперь он сам нуждается в помощи.

Как доказать, что ты стараешься вернуть синий камень не из-за былого чувства собственного удовлетворения. Хотя к чему скрывать, приятно видеть процесс регенирирования, а иначе, обратный процесс развития злокачественной опухоли. Он сам наблюдал это явление с саркомой. Какое это необьяснимое наслаждение, увидеть человека в добром здравии, когда ему оставалось жизни, всего лишь какие-то дни, или часы…

Ярко вспыхнула, и тут-же погасла лампочка в углу кабинета. С какой стати ему могло показаться чья-то злобная физиономия над раковиной. Изображение не задержалось, а моментально ушло в отверстие раковины, сверкнув искорками света словно маленькими глазками. Мистика, да и только! Это же ожившее изображение…той опухоли, той самой, которую он наблюдал в последний раз в желудке молодого мужчины. Фантастика! Привидится же такое наяву! Хотя, синий камень это тоже из серии фантастики, но он был, и его результат ясен… даже на фоне последней саркомы…

Сергей Викторович торопливо надел толстый пуховик, на ходу натягивая на голову капюшон. Он не любит шапки, и редко их носит. Фактически не носит. И даже зимой обходится без них.

Ключ в дверях кабинета нехотя повернулся, и с трудом вылез из замочной скважины.

В коридоре стало темно и неуютно. Все уже давно покинули здание поликлиники, уходя, выключив за собой свет. Сергей Викторович уверенно идет по коридору, который кажется неимоверно длинным и бесконечным. И тем более удивительно, когда он вдруг упирается лбом в какую-то дверь, и она распахивается так неожиданно легко и быстро, что Сергею Викторовичу становится не по себе. С изумлением он видит, что опять попал в кабинет статиста. Тот-же шкаф в углу, тот-же огромный, уныло обвисший цветок наверху, посередине стол, а на нём призывно мерцающий монитор компьютера, где на ярко-голубом экране ощущается размытое пятно женского лица…

— Эртэ! — бросился к компьютеру Сергей Викторович. — Эртэ, выслушай меня! Моя жена больна, очень больна, ей надо помочь…

— У тебя есть камень! — звучит тихий голос в тиши кабинета, и едва ли стоит этому удивляться.

— У меня его нет! — с трудом подбирает слова доктор.

— Нет? — вскрикивает женщина на экране, и Сергей Викторович видит, как мелко дрожит размытое изображение.

Отчаяние, прозвучавшее неожиданно в голосе женщины, болезненным эхом отдаётся в сердце доктора, и заставляет его крепко сжать руки.

— Его надо найти! Найти, во что бы то ни стало! Энергия камня опасна в чужих руках. — звучит металлический голос, который совсем не похож на голос Эртэ. — Энергия камня очень опасна в больших дозах. Она может погубить не только этот город, страну или государство, но и весь мир…

— Мир… — эхом повторяет Сергей Викторович страшные слова, что опять болью отдают в виски. Он не верит этим словам. Не хочет верить, в то, что этот маленький синий камень способен разрушать…

— Он подобен ядерному взрыву, от которого ваша планета может разорваться как детский воздушный шарик… — бесстрастно звучит металлический голос.

— Но… — пытается возразить Сергей Викторович.

— Не медли доктор Апрель! Уже пять минут нового времени!

— Но моя жена? — отчаянно шепчет Сергей Викторович, видя как исчезает на экране монитора размытое изображение женского лица. — Как же она…Куда ты, Эртэ?

— Мы встретимся в долине Жизней и Смертей! — тихо звучит удаляющийся голос. — Там мы встретимся… Здесь стало опасно-но-но-но-но…

Но едва ли Сергей Викторович уже воспринимает эти последние слова, тихим эхом отдающие в его голове. Он разбит. Он в отчаянии. Эртэ исчезла, даже не обнадёжив его, а наоборот, указав своими словами на то, что он наделал. Благодаря ему может исчезнуть не только Марина, но и этот город, и… весь мир! Неужели он, умный взрослый мужчина способствовал такому страшному финалу. Почему чувство самосохранения не сработало, не подсказало, не подстегнуло к действию, а сыграло с ним злую шутку? Стыдно, как стыдно вспоминать прошлое. Это приятное успокоение, чувство сытости, вальяжности и может быть самого обычного простого самолюбования. Вот он каков! Был!!!Всего лишь был…

Он не помнил, как вышел из кабинета статиста. Не помнил, закрыл ли дверь на ключ, или она осталась открытой. Не помнил, как шёл по длинной лестнице, затем вновь по бесконечному коридору, как вышел на улицу, и кто закрыл за ним входную дверь. Лишь только колючий промозглый ветер, что яростно швырнул в его лицо горсть снега с крыши, немного привёл в чувство реальности происходящего.

Сергей Викторович натянул глубже на голову капюшон пуховика и, не спеша, двинулся по аллее.

Он шёл домой медленно, не торопясь. В его голове, словно черная виниловая грампластинка, навязчиво крутился последний разговор с Эртэ. Размытое изображение женского лица возникало в его воспоминании, и тут-же дрожа, исчезало, расплываясь в его воображении в обыкновенный блин…

Он опять шёл через шумный базарчик. Народу уже конечно поубавилось, покупателей почти нет, и продавцы, скучая, собрались стайками у полосатых палаток посплетничать, поумничать и как всегда традиционно посетовать на " низкую покупательскую способность". Кто-то читал свежую утреннюю газету, кто-то копошился в собственном товаре, перекладывая его с места на место, кто-то уже складывал сумки…