Андрэ Нортон - Сокровища Зарстора

С того времени, как она вошла в подземный ход в крепости, девушка не видела кошку и теперь начала сомневаться, что Ута вообще проходила верхней тропой. Почему-то ей казалось важным, чтобы Ута была с ними. И она беспокоилась, не бросила ли их Ута.

Тьма еще больше сгустилась, и девушка шла все более и более осторожно. Может быть, эти странные невидимые создания сверху и не последовали за ней, но у нее сохранялось ощущение, что она не одна, что кто-то подглядывает за ней, и это ощущение с каждым шагом становилось все сильнее.

Остановиться здесь она не могла. Ей нужно было общество — любое общество, лишь бы избавиться от странного чувства, что она оказалась во власти неизвестного. Время от времени Бриксия останавливалась и прислушивалась — и обнаружила, что в долине нет обычных успокаивающих ночных звуков. Не жужжали насекомые, не кричали птицы — царила полная тишина, так что собственное дыхание казалось Бриксии очень громким, а скрип копья о камень звучал, как призыв боевого рога.

Бриксия старалась подавить свое воображение. Неправда, что она идет в толпе невидимых существ! Ничто не движется, кроме нее самой. Вздрагивая, но не от ночной прохлады, Бриксия прислонилась к камню высотой ей по плечо.

Пальцы коснулись выпуклости, впадины… Она повернула голову. Лицо!..

Какое волшебство позволило этой грубой резьбе выделиться, стать видимой в темноте, она не могла догадаться. Как будто ее прикосновение пробудило искру жизни в самом камне.

Лицо?.. Нет, ничего даже отдаленно человеческого не было в этой каменной маске. На Бриксию уставились огромные круглые глаза, и в каждом светилась искорка, точка зеленовато-белого цвета. Рот и нос были намечены лишь слегка, с каким-то дьявольски реалистическим искусством, широкий рот-пасть чуть приоткрылся, показав концы острых, длинных клыков.

Остальное… Бриксия, преодолев первый испуг и изумление, заставила себя смотреть… Она не позволит запугать себя… Остальное — всего лишь линии в камне… ничего больше… только глаза и рот. Наверное, тот, кто это сделал, рассчитывал на воображение зрителя, оно должно было восполнить недостающее. Стыдясь, что на нее подействовала эта уловка, Бриксия ударила копьем по камню и быстро пошла вперед, не обращая внимания на боль в ногах. Она не оглядывалась, не смотрела по сторонам, но ощущение, что за ней следят исподтишка, не оставляло ее.

Бриксия больше не сомневалась, что находится в одном из мест Древних. И это такое место, думала она, где вторжение людей не приветствуется. Это не убежище, как то место, куда ее привела Куниггод. Напротив. Тут, скорее, таилась угроза ее племени.

Узкая долина, насколько она могла судить, перешла в более широкую равнину. Девушка снова начала колебаться. Идти вперед ночью без проводника, наверное, глупо. Даже если те, кого она преследовала, и дальше шли втроем, — она все равно не видела никаких следов после спуска с лестницы. Но теперь по крайней мере жесткий гравий под ногами перемежался полосками травы.

Переходя от одной такой полоски к другой, девушка больше не могла двигаться по прямой, зато это избавляло ее ноги от дальнейшей пытки. А впереди… неужели эти двое настолько неосторожны, что разожгут костер? Здесь, на открытой местности, они только привлекут к себе внимание всех, кто бродит в ночи.

Пустыня всегда считалась злым местом, ходили слухи о чуждой жизни, которую можно было там встретить. Зловещая пустота образовывала западную границу Долин, и там жили только разбойники и те странные и неприятные люди, которых больше всего интересовали следы Древних. К Пустыне лорды Долин обратились в прошлом году за помощью в борьбе с захватчиками. И помощь пришла: Всадники-Оборотни, не люди, а страшное сочетание человека и дикого зверя. Об этом Бриксии рассказывали те немногие встречные, к которым она решалась подойти, чтобы выменять на шкуру прыгуна пригоршню соли.

За последние два года своих скитаний она не раз приближалась к Пустыне. Главным образом потому, что между нею и убежищами, которые она могла отыскать дальше на востоке, по-прежнему находились многочисленные враги. Она следила за отрядами разбойников, выходившими из Пустыни или скрывавшимися в ней. Но в глубь Пустыни никогда не уходила.

Можно было ожидать, что лорд Марбон, с его поврежденным разумом, решится на это. Но что она должна идти за ним… Бриксия присела на полоске травы, растирая ноги, широко раскрыв глаза, настороженно приглядываясь и прислушиваясь… Во тьме ничего не было видно, но теперь она слышала обычные звуки ночи, здесь не было той пугающей тишины, что царила в долине.

Девушка высоко подняла голову… Ноздрей ее коснулся аромат, прямая противоположность грязному запаху узкой верхней тропы. Сладкий, свежий… она подумала о луговой траве ранним утром, о паутине на покрытых росой травинках, о цветах, раскрывающихся навстречу дню. Сад… раннее утро… цветы раскрылись, их можно сорвать и высушить, чтобы потом освежать ими постель и белье…

Не сознавая, что делает, Бриксия снова встала, двинулась в ночь, привлеченная ароматом, который становился все сильнее. И подошла к подножию дерева… Его ветви были странно изогнуты, и на них не было листьев. Но зато ветви сплошь покрывали белые цветы. И над каждым цветком, как маленькая свеча, — язычок пламени.

Бриксия подняла руку, но не решилась коснуться ветви или цветка. Долго стояла в удивлении и благоговении, но внезапно пришла в себя от резкого хрипа.

Девушка оглянулась, держа копье наготове. В слабом свете цветков она увидела тех, что окружали ее. Они были невелики, но когда поняли, что она их заметила, подняли громкий шум. Да, это были маленькие существа, но они вызывали ужас.

Если бы жаба встала на задние лапы, если бы в ее выпуклых глазах засветился злой разум, а в пасти появились клыки — она стала бы похожей на этих квакающих существ. Кожу жабо-образных созданий покрывали пучки жестких волос… волос… или тонких щупалец. В углах пасти и над глазами эти щупальца были длиннее. И они непрерывно двигались, словно обладали собственной жизнью.

Бриксия прижалась спиной к стволу дерева. Но существа не стали приближаться к ней, как она того ожидала. В том, что цель у них самая недобрая, девушка не сомневалась. Сознание ее уловило холодную ненависть ко всему, что представляет она и чего нет у них. Однако существа не напали открыто, они закружились у дерева, идя одно за другим, — и это выглядело как ужасающая пародия на хоровод, какие бывают на пирах.

Теперь они молчали, но каждое, проходя мимо девушки, смотрело в ее сторону, и в каждом взгляде она читала злобу и нечестивое желание. Бриксия обошла вокруг ствола, продолжая касаться его плечами, проверяя, плотно ли она окружена.