Камли Брайт - Талисман мага

Однако человеческое воображение имеет интересную особенность: со временем оно словно уплотняется, приобретая вполне зримые черты. И пока Амалия, ни разу не ступавшая на борт корабля, как могла, представляла себя в открытом море, ее мозг, получивший совершенно конкретное задание, помимо воли хозяйки, хладнокровно работал, прикидывая, где и примерно за сколько можно этот самый корабль нанять, к кому в первую очередь обратиться… Дальше больше — дочь Амалии, узнав о планах матери, пришла в полный восторг:

— Ты собираешься в Канду? Здорово!

Если Амалия чего и боялась, оставляя мужа, так это потерять дочь, однако Кэтлин в свои шестнадцать проявила удивительную взрослость. На вопрос матери, не рассердится ли она, девушка лишь пожала плечами: «По-моему, это твое дело, твой выбор». А сейчас то ли из сочувствия, то ли из какого-то юношеского азарта, по сути, подбивала на авантюру.

— Подожди-подожди, я ведь еще ничего не решила. Надо подумать.

— Да о чем тут думать? Тебе что, нравится, как ты живешь?

Амалия покачала головой.

— Тогда в чем дело?

«В чем дело… в чем дело… Да слишком много в чем…» Оставшись одна, женщина долго ходила из угла в угол, не зная, на что решиться.

С одной стороны, жизнь, которую она вела, Амалию не устраивала, но оставить дочь, отца… Кстати, он-то, в отличие от Кэтлин, вряд ли посочувствует и поймет, значит, придется все делать тайно и… самой — вот что еще пугало Амалию. Она не столько боялась самого путешествия, сколько того, что ему предшествует. Но это еще не все: Канда ведь не остров — придется нанимать проводников, идти через лес!..

Внезапно Амалия словно очнулась. О чем это она? Какие проводники? Какой лес! Всего лишь фантазии, игра… Однако мысль получилась на удивление неуверенной — мечты и реальность как будто начали меняться местами: привычная жизнь, постепенно бледнея, представлялась все менее значимой, зато воображаемое путешествие…

В конце концов, отношения с отцом после того разговора заметно испортились. Что же касалось Кэтлин, то, похоже, девочка как раз и ждет от всегда такой предсказуемой матери чего-нибудь яркого и необычного.

Другая жизнь… Легко сказать, хотя… Сердце у Амалии вдруг забилось часто-часто. Она боялась перемен, между тем как перемены в ее жизни происходили уже вовсю. Встреча с Михаэлем, первый неосознанный телепатический контакт, «Sunrise»… Одно за другим эти события органично вплетались в привычную жизнь, постепенно изменяя ее, и теперь оставалось сделать всего один — последний — шаг, чтобы уже полностью завершить процесс преобразования.

«Господи… Отец Небесный, помоги… подскажи, как быть…»

Амалия немного постояла молча, вслушиваясь в себя, затем перекрестилась и, открыв наугад лежавшую на столе Библию, прочитала:

«Ангел, вошед к Ней, сказал: радуйся, благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами…»

Глава 3

Свет под землей

То, что перед ним был отец, Ральф подумал лишь в первую секунду. «Дэвид, конечно…» — тут же сообразил разведчик, приподнимаясь на локте.

У человека в темном плаще были седые волосы, пола плаща, которой пришлось второпях перетягивать рану, оторвана, только вот… Ральф вздрогнул: человек скрестил руки, как это всегда делал отец — положив правую на левое плечо…

— Михаэль… — голос прозвучал низко и бархатисто.

— Отец? — почему-то по-немецки спросил Ральф.

— Иди за мной… — Странно: огонь факела — когда Карлос взял его в руку — даже не шелохнулся.

Ральф послушно вылез из спального мешка, двинулся следом.

«Подземелье! Господи, только не это…» Отец направлялся в сторону, противоположную выходу.

Остановился.

— Помоги мне.

— Отец, я…

— Помоги мне, — не поворачиваясь, повторил Карлос. Это был его… действительно, его голос — живой, настоящий, с характерным мягким акцентом.

Внезапно фигура с факелом в руке исчезла — растворилась в темноте.

— Отец, где ты? Я тебя не вижу!

— Я здесь, Михаэль, я везде — я столько ходил по этим коридорам, что я повсюду и везде. Дотронься до стены.

Ральф повиновался — к его удивлению, стена не была холодной.

— Так ты поможешь мне?

— Помогу.

— Тогда ты должен дойти до моей комнаты.

— Хорошо.

Впереди снова замелькал огонь.

— Запоминай дорогу, — как и тогда, при их первой встрече, сказал Карлос.

И опять, как в тот день, Ральфу вдруг почудилось, будто стены исчезли, и пространство вокруг, потеряв очертания, превратилось в бесконечность…

— Садись, — указал Карлос на кресло.

В камине пылал огонь.

Разведчик зажмурился, потом снова открыл глаза — отец присел на кровать, ту самую, на которой была его кровь.

— Прости, — тихо попросил Ральф.

— Ты стрелял не в меня, — улыбнулся Карлос. — А теперь — самое главное… Михаэль, ты меня слышишь?

— Слышу… отец.

— Ты сейчас проснешься… да-да, это всего лишь сон. Ты проснешься там, наверху… Приди сюда на самом деле, если… если хочешь мне помочь…

Тщетно пытаясь подстроиться под таинственный подземный ветер, огонь факела то нервно вздрагивал и мучительно тянулся куда-то в сторону, то, как бы в раздумье, снова выпрямлялся. Ральф осторожно вздохнул. Сердце билось медленно и тяжело, болью отдавалось в висках, в ребрах. Это, конечно, был кошмар — не удивительно после того, что здесь произошло. И почему он не остался ночевать наверху?

Комната отца… Она приснилась именно такой, как Ральф видел ее в последний раз, когда следил за покойным С'виком, — с выломанными дверями, с засыпанным осколками полом… Все точно. И сам Карлос… Ральф уже постепенно начал забывать его лицо, но сейчас, после сна, казалось, так и видел его глаза — не запавшие мрачновато-мутные, как у Дэвида, а блестящие; глубокий рубец на левой щеке; даже мелкие неровности на коже… Говорят, желания умерших надо исполнять.

«О чем это я? Это ведь был сон… Всего-навсего сон, хоть и на редкость ясный и отчетливый…»

Однако абсолютно разумная, трезвая мысль не принесла облегчения: проклятая интуиция била тревогу, и лишь когда Ральф, поеживаясь от холода, вылез из спального мешка и, прихватив с собой наполовину прогоревший факел, вышел в коридор, неприятное щемящее чувство стало как будто бы понемногу утихать. «Отец Небесный, ведь живут же люди: строят планы, рассчитывают, прикидывают — исходя из целесообразности, а не…» Ральф беззвучно выругался. Интересно, какой нормальный человек полезет ночью в разрушенный подземный лабиринт! Разумеется, в якобы бродивших по коридорам привидений (звуки, похожие на вой, действительно, иногда доносились откуда-то снизу) разведчик не верил, зато в том, что в любой момент на него могут обвалиться непрочные после взрывов своды, не сомневался. Так же как и в том, что под землей, наверняка, водятся какие-нибудь милые создания, вроде уже знакомого ему гигантского червяка.