Лариса Деминская - Песочные часы вселенной. Возвращение.

- К сожалению, ошибаются.

- Но, если  говорить о подозрении, то в первую очередь следует подозревать тех, кому смерть Джеймса была бы выгодна. Давайте подумаем с вами вместе, кому была нужна смерть дяди?

- Наш разговор принимает неприятный оборот.

- Данный оборот всего лишь следствие вашего вопроса о том, собираюсь ли я разбираться в смерти  Джеймса. Так что давайте, начнем по– порядку. Я – тот, кто является наследником Джеймса Блора, следовательно, его смерть выгодна для меня. Вы – человек, который не мог вернуть карточный долг, следовательно, смерть дяди выгодна и вам.

- Что вы себе позволяете, молодой человек? Ваше предположение ужасно и бессмысленно! - крикнул доктор и поднялся со своего кресла.

- О… какая у вас реакция. Отчего вы промолчали, когда я говорил о себе, как о возможной причине смерти? А предположение мое ни так, уж, и бессмысленно. Во всяком случае, оно покажется любопытным любому полицейскому.

- Все, что вы говорите, ужасно. Я – врач, мой долг помогать людям, спасать их жизни, а не убивать.

- Долг… Какое емкое слово.

- Довольно, Артур Блор, я не убивал вашего дядю.

- Допустим.

- Никаких «допустим», черт вас побери, никаких. Я не очень успешный врач, но никогда, слышите, никогда в смерти моих пациентов не было моей умышленной вины. Иногда я просто ничего не мог сделать и… человек умирал. Но, если бы вы знали, что это значит для врача - видеть смерть своего пациента, к которому только вчера приходил с визитом, выписывал лекарство, пил с ним чай. Если бы вы только могли себе представить, молодой человек, какое чувство вины я испытываю до сих пор перед теми, кого не смог спасти. Если бы вы могли это понять, то никогда бы не подумали, что я могу лишить жизни своего друга из-за денег.

- А знаете что, доктор, вы не смогли бы убить только лишь по причине вашего эгоизма. Вам не друга было бы жаль, нет. Вам себя жаль, свои нервы. Вас ужасает не смерть сама по себе, а те переживания, которые вы бы при этом испытывали. Будь вы человеком с более крепкими нервами, менее сентиментальным и впечатлительным, кто знает, какие поступки вы бы совершали. Однако, мне пора. Не смею отнимать у вас больше времени. До свиданья, доктор.

Доктор Морис ничего не ответил Артуру. Подошел к окну и долго смотрел вслед удаляющейся фигуре своего гостя.

Дом мистера Хаббарда стоял в центре живописного парка, окруженный высокими деревьями и густыми кустарниками. Аккуратно постриженные лужайки были украшены яркими цветами.

Артура Блора встретил дворецкий, который, узнав о цели визита гостя, недоуменно спросил:

- Вы хотите видеть секретаря мистера Хаббарда, не будучи знакомым и представленым самому мистеру Хаббарду? - медленно и слегка высокомерно спросил дворецкий.

- Милейший, вы собрались учить меня правилам хорошего тона? Насколько я понимаю, передо мной дворецкий? – также медленно, словно слегка передразнивая, ответил Артур.

- Да, - удивленно ответил дворецкий, который явно не ожидал подобного ответа от гостя.

- Что, да? Вы будете меня учить или вы – дворецкий? – насмешливо спросил Артур.

- Простите, сэр. Я подумал, может, вы захотите видеть мистера Хаббарда.

- Он дома?

- Да, сэр, - ответил дворецкий, почувствовав себя более уверенно.

- Тогда спросите его, может ли засвидетельствовать ему свое почтение мистер Артур Блор.

Лицо дворецкого снова приняло удивленное выражение, но он быстро вернул себе прежнее спокойствие.

- Подождите здесь, сэр. Я сейчас сообщу о вашем приходе.

Артур остался один в одной из комнат огромного, богатого дома и принялся рассматривать висящие на стенах картины.

- Интересно, - думал Артур, - есть здесь копии или хозяин предпочитает только подлинники.

Его размышления были прерваны появлением дворецкого.

- Мистер Хаббард сейчас выйдет к вам, сэр, - торжественно произнес дворецкий.

- Ну, что же, хорошо, - ответил Артур.

Дворецкий остался стоять в дверях. Артур усмехнулся и отвернулся к картинам. Теперь его мысли были заняты персоной мистера Хаббарда. Вспоминая разговор с Сюзанной, Артур представлял себе хозяина дома старым, строгим и ворчливым. Однако, через несколько минут на пороге комнаты появился довольно молодой господин, спортивного телосложения, с темными волосами и пышными усами.

- Я имею честь приветствовать в своем доме мистера Артура Блора? – раздался громкий голос, четко выговаривающий каждое слово.

- Да, - ответил Артур, - я Артур Блор. Давно искал случай познакомиться с вами, мистер Хаббард.

- Ну, что же, очень рад. Прошу вас в мой кабинет.

Гость и хозяин прошли по череде длинных коридоров и вошли в богато обставленный кабинет.

«Хочешь побольше узнать о хозяине, внимательно посмотри на его кабинет, - подумал про себя Артур».

- Прошу вас, садитесь. Чай, кофе, может быть, сигару? – любезно улыбаясь, спросил мистер Хаббард.

«Он улыбается, а глаза злые, - снова подумал Артур, садясь в глубокое кожаное кресло».

- Не стоит беспокоиться. Я давно хотел познакомиться с вами, человеком столь известным в обществе, но, к сожалению, несчастный случай с вашим секретарем привел меня к вам в дом.

- Что вы хотите этим сказать? Что если бы мой секретарь не умудрилась искупаться в холодной воде и заболеть, вы бы так и не пришли ко мне? – удивленно спросил мистер Хаббард.

- Именно это я и хотел сказать. Я все никак не мог найти подходящего случая познакомиться с вами, к тому же, не хотел, нанося свой визит, показаться вам назойливым. Но, так как я знаком с Сюзанной, то, узнав о ее болезни, счел для себя возможным посетить ваш дом.

- Ну, что же, это весьма любезно с вашей стороны. Я хорошо знал вашего дядю, замечательный был человек, м-да, его преждевременная смерть – это большая потеря для всех, кто его знал. Вы, я слышал, унаследовали фабрику?

- Да, именно так. По правде сказать, завещание дяди меня очень удивило и изменило всю мою прежнюю жизнь. Теперь я – фабрикант.

- И преуспевающий фабрикант, как я слышал.

- Да, дела идут неплохо, я даже подумываю о расширении дела и открытия новой фабрики, но это планы на будущее.

- Понимаю, коммерция и производство – это серьезное занятие для умных людей. Нужно быть дальновидным, требовательным к себе и своим служащим, экономным и… удачливым. Я, например, не обладаю таковыми качествами, и, к счастью, понял это еще в юности. У меня хватило смелости явиться к отцу и сказать: «Отец, я не смогу заниматься твоими заводами, у меня нет к этому ни способностей, ни желания». Мой отец был очень строг, и я уже был готов к тому, что он обрушит свой гнев на мою несчастную голову. Но, к моему большому удивлению, отец ничего мне сразу не ответил, он долго молчал, а потом сказал: