Мария Рубан - Человек с глазами (СИ)

В один миг все вокруг перестало занимать Родиона, ему хотелось только одного, еще раз посмотреть в глаза мужчины, чтобы понять не ошибся ли он, действительно ли этот человек один из обладателей негасимого факела созидания. Но второго шанса не выпало. Незнакомец допил кофе, попрощался с барменом и прошагал к выходу, провожаемый пристальными взглядами посетителей "Пралине".

Родион рассчитался по счету и выбежал на улицу. Он растерянно вертел головой, но нигде не находил потертый серый плащ.

- Ну же! - в бессилии выкрикнул парень и вдруг увидел, как из соседнего здания выходит тот самый незнакомец с большим облаком сладкой ваты на палочке.

- Постойте! - крикнул вслед Родион. Человек обернулся и замер в легком недоумении.

- Чем обязан? - не скрывая любопытства спросил он подлетевшего к нему парня.

- Извините, я только что сидел вместе с вами в "Пралине" за барной стойкой, и мне стало интересно, что такой человек, как вы делает в этой кофейне? - Родион смотрел ему в глаза и сердце переполняла радость, мужчина не просто обладал факелом, он был виртуозным хозяином, который прекрасно понимает, чем владеет и знает, как этим пользоваться, в отличии от большинства носителей негасимого огня созидания, именно поэтому Родион видел в его зрачках неистовое пламя творчества.

- Вы, как и большинство посетителей, считаете меня не достойным этого заведения?

- Господи! Что вы такое говорите?! - испугался Родион. - Я вовсе не это имел ввиду. Наоборот, по вам видно, что вы настоящий, живой, подлинный если хотите, но там ведь собираются люди стереотипов, заложники созданных кем-то образов...

- Эпигоны, - закончил за него мужчина.

- Точно.

- Кофе, все дело в нем. Когда "Пралине" только открылось мы часто приходили сюда с друзьями, когда его стали наполнять эпигоны, мои товарищи перестали пить кофе, а я не смог завязать. Здесь действительно очень вкусно варят. Я так не умею. И никто не умеет среди моих знакомых. Не раз пробовал сам освоить это искусство, но увы... Кстати, как вас зовут?

- Родион. А вас?

- Михаил. Только давайте сразу договоримся, обращаться друг к другу на ты. Вы не против? - улыбнулся мужчина.

- Хорошо. А куда мы идем? - спросил парень, заметив, что они свернули во дворы и направляются к старому дому в стиле неоготики.

- Хочу показать тебе свою мастерскую. Тебе интересно?

- Конечно, - Родион радостно закивал, он шел рядом с Михаилом и чувствовал жар творчества, исходящий от сердца и головы мужчины. Этот жар не вызывал дискомфорта и потливости, он согревал и наполнял душу эйфорией и блаженством.

Скромных размеров святая святых художника совсем не походила на те мастерские, что Родион видел в кино и документальных фильмах о великих повелителях холста и красок. Она располагалась под треугольной крышей дома на чердаке с тремя маленькими оконцами. Лампы холодных тонов не компенсировали дефицит дневного света и почти все углы, и закоулки творильной выглядели, как черные дыры, скрывающие тайны вселенной. Исписанные и чистые холсты, натянутые на подрамники, не подпирали наклонные стены. Кисти и карандаши не бросались в глаза. Нигде не стояли вскрытые банки с красками и не валялись выдавленные масляные тюбики. Не было ни перепачканных тряпок, ни растворителей, ни набросков, ни эскизов, ни мольберта. Обычное пустое помещение с темными углами, тремя хаотично расставленными кубами синего, желтого и красного цвета, на каждом из которых стояло по одному треугольному зеркалу. В центре чердака между объемными квадратами возвышалась круглая лампа на длинной тонкой ножке.

- Это и есть твоя мастерская? - не выдержал Родион.

- Удивлен?

- В общем да, не так я себе представлял место, где рисуют картины.

- Пишут, - поправил Михаил.

- Да, конечно пишут, извини.

- А так? - спросил художник и направил луч лампы в зеркало на синем кубе. Холодная полоса отскочила от поверхности, переметнулась на второй, а за тем и на третий отражающий треугольник, бесчисленные лучи рассыпались по всему пространству. В один миг свет перекроил чердак и пустое помещение приняло совсем иную форму и размеры. Пространство расширилось, крыша над головой поднялась, наклонные стены разъехались в стороны будто их оттолкнули внезапно появившиеся из пустоты подрамники, с чистыми и исписанными холстами, разных размеров. Рассеявшаяся чернота обнажила пять мольбертов с картинами, рядом с каждым на полу стояли краски, перепачканные банки с кистями, палитры с перемешанными цветами. Стены чердака увешаны набросками, эскизами и клочками бумаги с записанными идеями. Все углы кроме одного раскрыли свои темные миры, и Родион удивился объемам и содержанию черных дыр.

В одном из них стоял ящик из которого торчали ноги и руки манекенов, сваленных в кучу. Клубок из деревянных грубо отточенных человечков ужаснул парня, хотя бы потому что вместо бездушных кукол он видел живых сорокасантиметровых людей. В другом углу раскорячилась вешалка с разноцветными фартуками и халатами. В приливы вдохновения сознание тела и душа Михаила, поглощённые процессом сотворения, бережно укладывали на холст аккуратные мазки и щедро плюхали цветные капли вокруг, не замечая, как халат тоже становился произведением искусства, сочетание оттенков на рабочей одежде несомненно оценили бы в лучших картинных галереях мира. Впрочем, пол в мастерской мог тоже запросто вызвать восхищение богемной публики буйством клякс и смешением тонов. Поскольку капли во время написания картин падали хаотично, напольный шедевр вызывал бы жаркий спор среди "ценителей" искусства: что это случайность бытия или предопределение свыше? И никто бы не пожалел восторженных возгласов на заляпанный краской пол. В третьем углу расположился рабочий стол художника, заваленный альбомами, книгами, бумагами, черновыми вариантами, красками, карандашами и кистями всех мастей, и прочими инструментами о предназначении, которых Родион мог только догадываться. В четвертом закрашенном насыщенно черной краской углу, упираясь передней частью в две стены стояла беговая дорожка.

Но не все черные дыры разбежались от бесчисленных холодных лучей, один недоступный участок все же остался. Его образовали тени трех кубов и разглядеть что там таится не представлялось возможным.

- Ну как?

- Потрясающе! Как ты это сделал?

- Ааа, - отмахнулся Михаил, - простая игра света и тени, чтобы скрыть рабочий беспорядок. Люблю чистоту, а убираться ненавижу.

- Это потрясающе!

- Вот так и творят иллюзионисты магию. Главное расчеты, если все правильно, то будет чудо.

- А почему у тебя беговая дорожка стоит в черном углу?