Терри Брукс - Крылья Тьмы

Та ведьма Ильзе, которая никогда ничего не чувствовала, которая взяла за правило проявлять полное безразличие к любым эмоциям, начала рассыпаться подобно старому наряду, который носили слишком часто.

«Больше не надо, — услышала она свой просительный голос. — Пожалуйста! Пожалуйста!»

Видения вновь переменились, и теперь она увидела не свои деяния, но их последствия. Там, где отец семейства умирал во имя ее целей, мать с детьми оказывались без хлеба и крова. Там, где ради нее была погублена дочь, на опасном пути, ведущем к смерти, непреднамеренно оказывался брат. Там, где одна жизнь была принесена в жертву, две другие становились несчастными.

И это еще было не все. Сломив дух и повредив разум военачальника Свободнорожденных, она, ради своей прихоти, лишила народ мужественного вождя, оставив его без лидера на долгие годы. Дочь политика была заключена в тюрьму в самый разгар борьбы между двумя группировками, в то время как ее мудрость могла помочь разрешить этот конфликт. Похищенные дети исчезали в других землях, чтобы те, кто повиновался ей, смогли управлять убитыми горем родителями. Племена гномов, лишенные священной земли, которую она потребовала для Моргавра, обвинили дворфов и стали их врагами. Подобно тому, как от камня, брошенного в спокойный пруд, расходятся по воде круги, последствия ее эгоистичных и хищнических действий были гораздо значительнее их первоначального воздействия.

Все это время она ощущала, что Моргавр наблюдал за ней издали, его молчаливое присутствие придавало особый привкус результатам его двуличных поступков, его лжи и обманам. Он управлял ею, как марионеткой, дергая за веревочки. Он направлял ее гнев и разочарование и никогда не позволял ей забыть, на кого она должна их нацелить. Что бы она ни совершала, она делала это в предвкушении уничтожения друида Странника. Но, созерцая сейчас свое прошлое, лишенное окутывавшей его лжи и представшее перед ней без прикрас, при ярком дневном свете, она не могла понять, как ее ввели в заблуждение. Ничто из того, что она сотворила, не достигло предполагаемых ею целей. Ничто из этого нельзя было оправдать. Все это было фарсом.

Обрушившийся на нее поток видений разрушил панцирь самообмана, в который она была заключена, и она впервые увидела себя такой, какой она была на самом деле. Она была отвратительна. Хуже этого невозможно было себе представить. Она была существом, потерявшим все человеческое, поверившим в то, что человечность бессмысленна. Она стала чудовищем и принесла ему в жертву все, что было в маленькой девочке, которой она была когда-то.

Самым худшим для нее оказалось осознание того, как она обошлась с Беком. Она не просто предала его, поверив, что он погиб в руинах их дома, она сделала гораздо больше. Столкнувшись с ним лицом к лицу, она попыталась покончить с ним. Она преследовала и чуть не убила его. Она сделала его своим пленником, взяла его с собой на «Черный Моклипс» и отдала его Кри Беге.

Она покинула его.

Вновь.

В безмолвии бесстрастной магии меча Шаннары видения исчезли мгновенно, и она осталась наедине с открывшейся ей истиной, во всей ее суровости и беспощадной остроте.

Странник, мертвенно бледный, все еще был рядом, наблюдая за тем, как она пытается примириться сама с собой. Его присутствие производило на нее гнетущее впечатление, от которого ей никак не удавалось избавиться. Она отчаянно пыталась высвободиться из путаницы обманов, предательств и преступлений, которые оплели ее подобно тысяче паутин. Она боролась за возможность дышать в удушающем мраке своей жизни. У нее не получалось ни того ни другого. Она была в ловушке, точно так же, как и ее жертвы.

У нее снова начались видения, но она больше не могла выносить этого. Внутренне содрогаясь от нескончаемой череды своих кошмарных деяний, она и представить себе не могла, что когда-нибудь ей будет даровано прощение. Она была не в состоянии даже допустить, что имеет право хотя бы просить об этом. Она полностью утратила надежду на милосердие. Ощутив наконец, что снова владеет своим голосом, она испустила жуткий вопль, в котором прозвучали ее ненависть к самой себе и безысходное отчаяние. Этот яростный крик вызвал к жизни ее магию, темную, быструю и надежную, которая стремительно пришла ей на помощь и схлестнулась с волшебством меча Шаннары. Грайан будто пронзила огненная вспышка, и она ощутила, как взрывается бешеным вихрем видений и переживаний. Затем все понеслось по спирали в бездонную пучину и умчало ее в облака бесконечно дрейфующих теней.

Бек Омсворд застыл на месте, услышав этот вопль.

— Ты слышал? — спросил он Трулза Рока.

Вопрос был излишним. Не услышать было невозможно. Они были сейчас глубоко под землей, вернувшись в катакомбы Погребенного Замка в поисках Странника. Они спустились туда, обнаружив, что двери, прежде скрытые, теперь отворены, будто в ожидании. Ни огненные нити, ни членистоногие не защищали более эту территорию. Мир Антракса был теперь могилой металлических каркасов и мертвых механизмов.

Трулз Рок, одетый в плащ с капюшоном даже здесь, медленно оглядывался по сторонам, пока эхо, порожденное криком, умирало вдали.

— Кто-то все еще жив здесь внизу.

— Женщина, — позволил себе высказаться Бек.

Оборотень проворчал:

— Не будь столь уверен.

Бек проверил воздух с помощью своей магии, негромко напевая, читая линии силы. Грайан недавно прошла этим путем. Ее присутствие было несомненным. Они следовали за ней, полагая, что она будет гнаться за друидом. И приведет их к нему. Если бы они передвигались достаточно быстро, то смогли бы вовремя добраться до обоих. Но до сих пор они не были уверены, что кто-нибудь остался в живых. Не было никаких подтверждений этому.

Бек вновь устремился вперед, нервно взъерошив рукой волосы.

— Она прошла этим путем.

Трулз Рок шел рядом с ним.

— Ты говорил, что у тебя есть план. На тот случай, если мы обнаружим ее.

— Захватить ее, — заявил Бек. — Взять ее живой.

— Какое честолюбие, мой мальчик. Ты собираешься посвятить меня в детали в ближайшем будущем?

Бек продолжал идти, продумывая разъяснение. С Трулзом не хотелось ничего чрезмерно усложнять. Оборотень уже был готов подвергнуть сомнению успешность воплощения любого плана. Он размышлял над тем, как убить Грайан, прежде чем она сможет прикончить его. Трулза удерживало только страстное требование Бека дать ему возможность осуществить свой план.

— Она не сможет причинить нам вреда, если не использует свою магию, — сказал он спокойно, не глядя на своего собеседника и продолжая идти рядом с ним. Он тщательно выбирал путь между оборванными кабелями и бетонными глыбами, которые обрушились с потолка в результате чудовищного взрыва и землетрясения, которые они ощутили даже на поверхности. — Она не может применять магию, пока не воспользуется своим голосом. Мы сможем пленить ее, если не дадим ей ни говорить, ни петь.