Марианна Алфёрова - Темногорские рассказы

А в чужой дом ломиться даже колдуну неприлично.

«Бедняга, — подумал о водяном колдун. — Сидит там себе на дне в облепленной тиной избушке и не знает, что озеро его идет с молотка».

Наконец водяной откликнулся. Слабенько так, из самой глубины. Уступил нажиму, значит.

Роман улыбнулся, и от этой улыбки водного колдуна смешливая рябь пошла по озеру.

Зеленая башка с длинными волосами высунулась на поверхность.

— Ты ж говорил, воды повелитель, что никакой помощи тебе не надобно! — напомнил водяной.

— Так я не просить пришел. Наоборот. Тебе помощь предлагаю…

— Да? И о чем хоть речь?

— О твоем озере.

Водяной беспомощно заморгал:

— Это как же?

— А так. Твое озеро Синклиту обещано. — Против воли в голосе водного колдуна послышалось торжество.

— Но это же мерзко! — возмутился водяной.

— Мерзко, никто не спорит, — охотно огласился колдун.

Он почувствовал знакомую боль в ноге и ухмыльнулся: нет, Михаил Евгеньевич, не выйдет. Роман присел на валун, лежащий возле самой кромки воды.

— Я не отдам озеро! — завыл водяной.

— От тебя ничего не зависит, — глумился Роман, ощущая, как оставленное Чудодеем тавро жжет все сильнее. Однако остановиться не мог.

— Но это мое озеро! Я его вынянчил, я столько лет сберегал! — Из глаз водяного градом хлынули слезы.

Роман отвернулся: слезы водяного доставляли водному колдуну почти физическую боль.

— Ты же знаешь, есть выход… — проговорил Роман едва слышно.

Водяной всхлипнул раз другой… Не сразу сообразил, на что намекает колдун. Потом отчаянно затряс головой:

— Никому такое не под силу. Никому…

— Мне под силу. Если ты поможешь.

На обратной дороге Роман Вернон заехал в Пустосвятово. Спустился к своей реке. Переполненная осенними дождями, мчалась его Пустосвятовка, билась о берега, приговаривала:

«Гляди, какая сила во мне! Возьми! Возьми! Возьми!»

Роман уже хотел сойти в воду и смыть оставленное Чудодеем клеймо. Но передумал.

Это было бы слишком просто. И потом — он не был уверен, что понял замысел Чудодея до конца.

Роман лишь наполнил канистры Пустосвятовской водой — набил ими полный багажник. Для предстоящей борьбы за голоса для Гукина понадобится немало колдовской силы.

Роман черпал силы из воды, Большерук — из воздуха, а Гавриил Черный — из темной ночи. Впрочем, никто точно не знал, откуда черпает силы Гавриил.

Итак, Совет Синклита решил: на соглашение с Гукиным идти.

Чудодей, услышав такое, застонал.

Позвали Гукина. На столе поднос с рюмками, наполненными до краев. Тарелочка с солеными огурчиками.

— Что договор нерушимым был! — произнес Гавриил со значением.

Аглая собственноручно поднесла Гукину стопарик с сорокоградусной (на самом деле вода заговоренная, но на вкус и по воздействию — водочка самая что ни на есть чистейшая).

Гукин принял, не догадываясь оп подвохе. Гавриил Черный и Гукин ударили по рукам.

Чудодей вздохнул.

Роман улыбнулся.

И начались для колдунов тяжелые деньки. Знали бы, насколько тяжелые, ни за что бы ни согласились. Первым делом вода. Водопровод был не такой и дырявый: преувеличивал Роман Вернон, когда говорил, что трубы на решето похожи. Ну, проржавели малость, прогнили, так где теперь трубы не гнилые? Беда в другом была. Город Темногорск делился почти аккурат на две половинки: она половина сугубо городская, с парой-тройкой фабрик, и собственной ТЭЦ была застроена многоэтажками с горячей и холодным водой, с центральным отоплением, канализацией и прочими радостями городского быта. Очистных сооружений, правда, не было. Нечистоты прямиком в речку Темную сливались.

А вот вторая половина Темногорска, где располагались частные дома, плодами цивилизации пользовалась однобоко. Обогревались новенькие коттеджи и старые хибары газовыми котлами, хотя многие сохранили при этом и печи, водопровод с холодной водой так же подвели, а вот канализация частникам не полагалась. Должны были домовладельцы грязную воду и фекалии сливать в выгребную яму, а потом заказывать спец. машину сливные воды из тех ям откачивать. Ну и где ж вы видели русского человека, который будет за деньги машину вызывать и дерьмо откачивать, если его можно в канаву слить? Что народ и делал постоянно. В теплое время года подобные нарушения инструкций оборачивались лишь сбросом грязной воды в реку Темную (так ведь и многоэтажки очистных не имели, выходило хоть в этом полное равенство). Но зимой дело обстояло сложнее. Вода в канавах замерзала, новые стоки текли уже по льду и вновь замерзали, пока наконец все сточные трубы, проложенные под дорогами, не забивались льдом. И тогда воды уже никуда не текли, а разливались по участкам ржавыми озерами. Если зима была теплой, трубы оттаивали во время оттепелей, но раз в три или четыре года ударяли свирепые морозы, и тогда фекальное наводнение грозило половине Темногорска.

И надо же было так случиться, что в тот важный для мэра Гукина год уже в ноябре все трубы напрочь замерзли, и рыжие со специфическим запахом воды хлынули на участки темногорских жителей. В обычное время на такое событие никто бы и внимания не обратил: ничего, чай жители Темногорска не графья, досочки да кирпичики положат на дорожки, и от дороги до дома и дойдут. Или в резиновых сапогах. У всех ведь есть резиновые сапоги.

Но выборы! Выборы на носу! А вдруг по досочкам и камушкам не захотят избиратели идти к урнам через огороды, залитые собственным жидким дерьмом? Что тогда?

И пришлось Роману Вернону срочно лед в канавах и трубах заклинаниями растапливать, и колдовским усилием воду с участков сгонять. Так намается за целый день колдун, что к вечеру совершенно без сил. За день вода спадет, а ночью, пока колдун спит, опять мороз, опять к утру потоп начинается. Надоела Роману эта маята и заговорил он воду на незамерзание. На улице минус десять, а снег и лед растаяли, и земля обнажилась. В канавах только рыжеватые стоки плещутся. Даже ТВ приезжало сей феномен снимать.

— К весне все сады от таких фокусов повымерзнут! — предсказывал Слаевич.

— А это уж твоя забота, земляной колдун, ты свою задачу решай, я свою решил, — надменно отвечал водный колдун.

Да разве только с канавами были проблемы!

К примеру взять западный район! Он от города был далеко построен, но пять домов всего. Так решили от главной ТЭЦ к нему не под землей трубы вести, а по верху, обмотали их стекловатой, пластиком от дождя защитили. А что вышло? Молодежь эти трубы для своих посиделок облюбовала. А чтоб сидеть удобней было, стекловату и пластик ободрали, и на теплом железе теперь сидели с утра до вечера и с вечера до утра. Так что вода едва теплая до Западного района доходила. Пришлось на время выборов Огневика подключить.