Фиона Макинтош - Судьба

Однако удовольствие вскоре испортил Доргрил:

«Пришло время занять трон».

«А как ты предлагаешь нам захватить все королевство?»

«А-а, это неприятная часть, — сказал Доргрил. — Силой. Некоторые умрут, причем должно погибнуть достаточно людей, чтобы кипреанцы поняли: нет смысла нам противостоять».

«Что ты имеешь в виду?»

«Я выпущу на свободу твою силу, мальчик».

Орлак кипел внутри, но сдержался:

«Доргрил, наверняка ты имеешь в виду, что это я выпущу на свободу свою силу, не так ли?»

«Конечно. Я это и имел в виду, — спокойно ответил его дядя. — Пошли. Давай не будем медлить… Скоро начнутся развлечения!»

Хела тщательно подготовилась. Теперь ей требовалось убедить некоронованную новую королеву выслушать всю безумную историю и согласиться бежать из города. Сэйрел до сих пор оплакивала смерть матери и не желала ни с кем общаться, поэтому все прочие дворцовые слуги ее не беспокоили. За ребенком ухаживала одна Хела. Казалось, девочка терпит ее одну. Всех других, кто посмел нарушить траур, она встречала или яростными криками, или ледяным молчанием.

После смерти матери ее видели только трое дворцовых слуг. Всех остальных, кто ей прислуживал, оставили в Ниме. На самом деле, дворцовые слуги практически не знали девочку. Они очень редко видели Сэйрел после рождения, поскольку мать очень хотела оградить ее от жизни по протоколу.

Сильвен кремировали в соответствии с традициями Кипреса. После ужасной смерти на некогда красивом лице остались багровые рубцы, губы покрылись язвами. Было решено немедленно сжечь тело королевы. Церемонию поспешно организовали и провели на Холме, с которого все предыдущие королевы возносились в жизнь после смерти в клубах дыма, поднимающегося от погребального костра.

Несколько тысяч верных подданных собрались, чтобы стать свидетелями этого события. Все были ошарашены преждевременной смертью монархини. Распространились слухи об ее убийстве. Шептались, что дело связано с чужестранцем, которого она публично унизила во время последнего выставления Серебристой Девы. Его звали Торкин Гинт.

Пребывающие в трауре граждане успокаивали себя мыслью, что, по крайней мере, есть наследница. Новую королеву коронуют после окончания надлежащего периода траура. Сэйрел еще молода, но в те несколько раз, когда жителям Кипреса дозволялось ее видеть, они нашли ее привлекательной и, похоже, преданной им, как ее мать и бабушка до нее.

Говорили, что подросток станет настоящей красавицей, и люди уважали желание королевы позволить ее дочери наслаждаться детством. Оно вскоре закончится, и Сэйрел придется взять на себя ответственность за правление страной. Если бы они только знали, что случится в следующие несколько дней, то отцы города короновали бы юную правительницу в день кремации матери.

Но теперь девочка пыталась справиться с тревогой, которая появилась после рассказа самой верной и близкой к матери служанки. Они находились в покоях Сильвен и стояли на том же балконе, где Торкин Гинт когда-то соблазнил королеву и, в конце концов, завоевал ее сердце.

— Сэйрел, у тебя есть основания не доверять мне? — Хела очень серьезно посмотрела на девушку.

Новая королева не смотрела на Хелу и не встречалась с ней взглядом. Она продолжала смотреть на город.

— Нет.

— Значит, ты должна прислушаться к моим предупреждениям. Я никогда раньше не видела таких снов, дитя. Все происходило как будто в реальности. Мы с той женщиной говорили так, как сейчас мы с тобой. Она приходила ко мне каждую ночь, чтобы предупредить: тебя ждет большое несчастье, если мы не сбежим.

— Я не понимаю, Хела. Эти люди любили мою мать… Они, конечно, будут любить и меня.

— Они любят тебя. Но Лисе, та женщина из снов, говорила о людях из других земель… О плохих людях, которые желают нам зла.

Сэйрел отвернулась от красивого города, простиравшегося перед ней, и посмотрела на старшую подругу.

— Бежать из Кипреса, когда стране больше всего требуется королева, — это трусость.

Хела не могла не улыбнуться:

— Ты смелая девушка, Сэйрел. Отлично сказано, твоя мать гордилась бы тобой. Но она не захотела бы жертвовать твоей жизнью, а поддержала бы меня. Давай перевезем тебя в безопасное место, пока я еще могу это сделать. Разве ты не видишь, что ты представляешь большую угрозу живой? Если в Кипресе ничего страшного не произойдет, мы вернемся, и тебя коронуют.

Сэйрел была юной по стандартам Таллинора, но по меркам Кипреса уже почти считалась женщиной. Она снова отвернулась и посмотрела на город, который очень любила. Он принадлежал ей по праву рождения.

Юная королева понимала, что мать прилагала большие усилия, уберегая ее от обязанностей властителей, но, тем не менее, она в тайне желала их. Сэйрел выполняла желания матери и представлялась ей настолько невинной, насколько было возможно. Но мать не знала, что дочь упорно изучает историю Кипреса, право и ведение государственных дел. Она даже наняла себе пару советников, которые находились в Ниме, но имели осведомителей по всему Кипресу. Они держали наследницу в курсе всех событий — как политических, так и прочих.

Сэйрел узнала про Локлина Гилбита и его решение отдаться на суд Серебристой Девы почти столь же быстро, как и остальные граждане. На самом деле, она даже короткое время была очарована пиратским сыном, думала о его смелости. Девушка сожалела, что не может попросить у матери разрешения присутствовать на церемонии Поцелуя Девы. Но было понятно, что бессмысленно даже спрашивать об этом. В любом случае, она находилась в Ниме, в безопасном месте, скрытая от глаз общества. Ожидалось, что девочка играет в куклы и возится со щенками. Мать обожала ее — это Сэйрел знала. Но королева не понимала свою дочь последние несколько лет.

Сэйрел хотела править, чувствовала настоятельную необходимость учиться и разбираться со всеми государственными вопросами. Ей очень хотелось жить и работать рядом с матерью. Так когда-то училась управлять и Сильвен. Но теперь мать умерла, она была убита, и девочке не представится возможности чему-то научиться у самой лучшей наставницы из всех.

Хела эхом повторила ее мысли.

— Смерть твоей матери, Сэйрел, — это самое важное предупреждение нам. Кто-то нас предал и предаст еще, а твоя безопасность имеет первостепенное значение. Мы не можем терять время. Надо покинуть дворец.

— Этот Торкин Гинт… Ты ему доверяешь?

— Да, доверяю.

— Наверное, и я тоже, — сказала девочка, и Хела почувствовала огромное облегчение. — Я встречалась с ним в Ниме и провела какое-то время в его обществе. Думаю, что мама влюбилась в него благодаря его красоте и шарму. Меня он тоже очаровал, но своим умом. У него пронзительные глаза, правда? Кажется, что они столько всего говорят, — и одновременно сохраняют так много секретов…