Энгус Уэллс - Запретная Магия

— Не знаю.

Варент задумчиво посмотрел на Каландрилла, собираясь что-то сказать, как вдруг к нему обратился Билаф. Каландрилл занялся трапезой, и на какое-то время о нем забыли, позволив ему погрузиться в свои собственные мысли, которые, как собака, преследующая собственный хвост, кружили вокруг Надамы.

Он почувствовал облегчение, когда ужин закончился, но тут Билаф поднялся, зал стих, и Каландрилл опять переполошился. Билафу не нужен был глашатай, чтобы заставить всех замолчать. Его рост и врожденное величие впечатляли.

— Сегодня мы договорились о заключении очень важных договоров, — объявил домм. — Беспрецедентных в истории Лиссе. Секка заключает союз с Альдарином для борьбы с кандийскими пиратами.

Раздался рев одобрения. Билаф жестом приказал всем замолчать.

— Эрин будет строить для нас суда, а наши два города будут поставлять в объединенный флот воинов. Нам еще предстоит определить взаимные взносы, так что утром мне понадобятся советники. — Сузившимися сверкающими глазами он осмотрел присутствующих, словно хотел удержать вельмож от возможных возражений. — Но уже сейчас я хочу объявить, что мой сын Тобиас будет командовать судами Секки и потому получает титул адмирала.

Раздались рукоплескания. Каландрилл взглянул на брата, зная, что именно к этому он и стремился. Но не только к этому.

— В доказательство своей решимости я официально объявляю Тобиаса наследником. После меня он станет доммом Секки. — Билаф помолчал, дожидаясь, пока стихнут аплодисменты, и продолжил: — Официальная церемония возведения в сан наследника состоится на празднествах Деры. Далее: мой младший сын, Каландрилл, приступает к исполнению обязанностей священника. Это заявляю я, Билаф ден Каринф, домм Секки.

Он сел, и зал одобрительно зарокотал. Слова отца набатом звенели в ушах Каландрилла — отец и брат за него определили его будущее. И никто не спросил его мнения — союз с Альдарином действительно нечто новенькое, но ведь в Секке все течет по заведенному обычаю. Он представил себе бесконечную череду обязанностей, которые ему неизменно придется исполнять, если отец добьется своего. Единственной его надеждой была Надама, поскольку он не понимал, каким образом предсказание Ребы было связано с планами отца.

— Поздравляю.

Насмешливый голос Тобиаса вывел его из глубокой задумчивости — брат возвышался прямо над ним. Только теперь Каландрилл сообразил, что музыканты вовсю играют и гости уже пошли танцевать, не давая слугам убрать столы.

— Взаимно, — рассеянно ответил Каландрилл.

— Это решение было принято сегодня, — сказал Тобиас. — Если бы ты проявил хоть чуточку интереса, отец мог бы посоветоваться с тобой. Но поскольку ты даже не объявился… Что же, таков обычай. Теперь ты будешь в поле моей видимости. Веди себя прилично.

— Да, конечно, — хмуро пробормотал он.

— У тебя, естественно, — ухмыльнулся Тобиас, — не будет времени на книги. За исключением религиозных. Я об этом позабочусь. — Он по-дружески, но с тайной угрозой хлопнул Каландрилла по плечу и с улыбкой обратился к домму и послу: — Прошу прощения, господа. Меня ждет дама.

Улыбнувшись во весь рот, Тобиас соскочил с возвышения, на котором стоял Высокий стол, и энергичным шагом направился к Надаме. Она встала с божественной улыбкой на устах. Каландрилл сжал зубы. Надама улыбнулась Тобиасу.

Он сидел как оглушенный, наблюдая за тем, как они, держа руки на поясе друг друга, кружат в центре зала, словно одно единое целое — Надама не сводила с Тобиаса сверкающих глаз. Неужели он ошибается? Может, ему просто показалось, что она к нему неравнодушна? Он знал, что они с братом соперники, но никак не ожидал увидеть в ее глазах столько обожания. Обожания Тобиаса.

— У нас в Альдарине говорят, что на лозе много гроздьев, — услышал он сочувственный голос Варента.

— Это никак не относится к священнику, — мрачно пробормотал Каландрилл, не будучи в состоянии оторвать взгляда от парочки.

Ему даже не пришло в голову попросить прощения. Когда музыка смолкла, он встал, забыв обо всех приличиях, и, выйдя из-за стола, сквозь толпу направился к женщине, которую любил.

— Извини.

Не дожидаясь ответа Тобиаса, он взял Надаму за руку. Музыканты вновь заиграли, и Тобиас остался стоять в одиночестве. Уж в чем, в чем, а в танцах он брату не уступает.

Но слова, которые он должен был произнести, застряли у него в горле. Может, он неправильно ее понял? Он сглотнул, пытаясь взять себя в руки.

— Поздравляю, — заговорила первой Надама, пока он приводил в порядок свои взбаламученные мысли. — Ты что, не рад?

— Да, не рад, — ответил он неожиданно резко. — У меня нет желания становиться священником.

Он замолчал — нет, не так надо.

— Прости. Я надеялся… — Он замолчал. — Я даже не знаю, на что я надеялся.

— Так обычно бывает, — сказала она, улыбнувшись настолько очаровательно, что он едва не задохнулся.

— Священник живет в безбрачии, — пробормотал он, ругая себя за смущение. — Священник не должен жениться. И не должен заниматься наукой, разве что Священным писанием.

Надама кивнула, все еще улыбаясь, и юбки ее шуршали в танце. От запаха ее духов у него кружилась голова.

— Да, ты не очень-то подходишь для роли священника.

— Я не смогу жениться! — воскликнул он.

— А почему тебя это так волнует? — Она все еще улыбалась, но это была не та улыбка, с которой она смотрела на Тобиаса. — Разве нет других путей, которыми священники удовлетворяют… свои желания?

Под ложечкой у него засосало. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Я хочу жениться.

— Ты? И на ком же? Неужели ты пойдешь против воли домма?

Она что, притворяется? Или играет в какую-то игру? Неужели она не понимает? Он похолодел от страшного предчувствия. Ему даже показалось, что он слышит, как в груди у него бьется сердце; она не может не слышать этого стука; она не может не понимать, чего он просит.

— На тебе, — сказал он. — Я хочу жениться на тебе. Твой отец не разговаривал с моим о том, чтобы он не делал из меня священника?..

— Каландрилл…

В ее голосе прозвучало предостережение; он не обратил на это внимания — говорил торопливо, словно опасаясь, что язык его вот-вот отсохнет.

— Я люблю тебя. Я хочу на тебе жениться. Пожалуйста.

— Каландрилл! — Она отодвинулась от него, и между ними образовалась пропасть. — Я тебе нравлюсь, я это знаю… Но то, что ты говоришь, — это сумасшествие. Я уже обещана другому.

— Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

Музыка смолкла. Подле них с протянутой вперед рукой стоял Тобиас. Надама взяла ее, бросив на Каландрилла полный сожаления взгляд, но стоило ей посмотреть на Тобиаса, и она вся засветилась, как солнце.