Александр Больных - Руки вверх, мистер гремлин!

Ерофей оскорбился.

— Я могу все!

— А ты знаком с устройством двигателя внутреннего сгорания?

Удивленный Ерофей аж рот открыл.

— Нет.

— Тогда помалкивай.

— Какое отношение керосинки имеют к этой зеленой пакости?

— Самое прямое. Ведь именно в них зародились гремлины.

— Кто?

— Вот видишь, ты даже не слыхал про таких тварей… Одолеем… Как с ними бороться?

Домовой почесал затылок и упрямо сказал:

— Справимся.

— Но ведь гремлины не имеют ни малейшего отношения к природе. Они рождаются среди огня и железа, и потому неподвластны твоим заклинаниям. Живут гремлины только в мертвых вещах: приборах, машинах, моторах. Живут потихоньку, грызут помаленьку, портят… Всей магической силы гремлина не хватит, чтобы заставить меня хотя бы раз чихнуть, но любой из них может легким движением пальца вывести из строя двигатель ракеты. Просто непонятно, почему они до сих пор не вмешивались, предоставив действовать одним кошкам… тьфу, крысам. Здесь есть о чем подумать.

— Есть? — не понял Ерофей. — Нужно нанести удар и по крысам, и по гремлинам, и по их хозяевам.

— Легко сказать…

ОПЕРАЦИЯ «ГАММЕЛЬН»

Восходящее солнце мы встречали с трепетом. Наступало обещанное тринадцатое. Какую-то неожиданность приготовил нам противник? Ответ был парадоксальным. Ни-ка-ку-ю! На базе решительно ничего не произошло. Да, крысы и гремлины допустили серьезную ошибку. Они просто обязаны были хоть чем-то помешать нам, как-то нас отвлечь. Хотя бы невинным пустяком вроде убежавшего молока или засоренной канализации. Они же полностью развязали нам руки, за что их следовало жестоко наказать. Или, может, они просто не приняли нас всерьез? Ведь мы тоже сначала отнеслись к ним более чем легкомысленно.

Когда выяснилось, что в ближайшем будущем нам ничто не угрожает, мы с Ерофеем затеяли тихую склоку. Это вышло против нашей воли, просто оказалось, что мы придерживаемся слишком различных точек зрения на проблему борьбы с крысами.

Ерофею некстати пришла на память цитата:

«Они стоят неподвижно, сжимая в одной руке ружье, а в другой тесак, готовые броситься в атакую по первому же знаку своей предводительницы. Молодые и старые, уродливые и прекрасные, они представляют собой незабываемую картину. Они так же мускулисты, как черные мужчины-воины, так же дисциплинированны и сдержанны, и стоят рядами такими ровными, как если бы их выравнивали по шнурку».

Из всего этого Ерофей делал вывод, что мы столкнулись с африканским колдовством. Разные там вуду и прочее.

Я вспомнил югэки бутай, тайсе и прочие диковинные словечки и сделал вывод, что крысы явились с востока. Особенно, если учесть, как здорово они пародировали ниндзя.

Совершенно запутывало дело то, что крысы все-таки были черными норвежскими. Мы так и не пришли ни к какому выводу. Единственное, в чем мы сразу сошлись — не использовать тривиальные средства типы крысида, мышьяка и прочих достижений химии. Против организованной армии это не только бесполезно, но и опасно, так как могло подтолкнуть противника на применение чего-либо подобного. Не буди лихо, пока тихо, мудро заметил Ерофей. А я добавил, что противника надо бить его же оружием и предложил использовать машины. Крысы такого явно не ждут. Ерофей согласился. Но какие машины? Здесь спор снова начал набирать обороты. Я стоял за магнитофон. Ерофей вспылил, утверждая, что древние изобретения надежнее.

Чтобы сэкономить время, я внес альтернативный проект — обратиться к миру магии. Я ни на грош не верил в машинный парк домового. Телегу он предлагал или еще что-то подобное? Может, веялкой крыс разгонять? Ерофей подозрительно поглядел на меня и согласился, что противник, вызванный из магических измерений тоже сумеет одолеть крыс.

Но кто? Я отстаивал кандидатуру овинного. Ход моих мыслей был прост. Крыса — прирожденный грызун и вредитель, особенно от нее страдают зернохранилища. То есть овины. И овинный, как специалист по сохранению урожая, просто обязан знать как минимум пять наивернейших способов борьбы с крысами.

Ерофей возражал с пеной у рта. Он доказывал, что овинный может работать только в овине. То есть внутри помещения. Но ведь космодром ни с какой стороны не похож на амбар. И овинный окажется совершенно беспомощен, если хотя бы пойдет дождь. Поэтому мы обязаны призвать на помощь тех, кто больше привык иметь дело с дикой природой. Но я заметил, что на дикую природу космодром похож еще меньше.

Ерофей оскорбился и замолчал. Мы смотрели друг на друга, запаленно дыша, никто не собирался уступать.

— Вот и результат тринадцатого, — сказал неожиданно Ерофей.

Я звонко шлепнул себя ладонью по лбу.

— Вы правы, полковник.

Потом Ерофей вскользь заметил:

— Как я помню, ты уже пытался договориться с банным.

— Ну и что? — нервно осведомился я. Не люблю, когда мне напоминают о моих неудачах.

— Так и не понял, почему твоя затея провалилась?

— Не тяни кота за хвост, говори прямо.

— Любой из домашних бесей, имя им легион, одинаково ревниво относится к посягательствам остальных на владельца усадьбы. Каждому лестно думать, что именно ему служит хозяин, именно его ублажает. Поэтому все они на дух не переносят соседей. Дворовый готов заживо слопать банного, банный денно и нощно точит зубы на овинного… И так далее. — Я машинально отметил, что о домовых Ерофей скромно умолчал. — Поэтому банный и приревновал тебя. Нет смысла звать овинного, из вредности он скорее поможет крысам. Вот гуменный — другое дело. Гумно от дома далеко, и в дела усадебных бесей он не вмешивается.

— Ты это серьезно? — недоверчиво переспросил я.

— Куда как. Можешь проверить сам. Только потом не говори, что тебя не предупреждали.

Я задумался.

— Где мы раздобудем гуменного? Может лучше переговорить с лешаком или водяным делом?

Ерофей аж хрюкнул, возмущенный моим тугоумием.

— Ты здесь леса видел? Ума решился напрочь! А озеро либо реку? Думаешь, выкопали яму, так и водяной дед сразу появится. Нет, зря я с тобой полетел. Жил бы себе спокойно…

— Поосторожнее! — оскорбился я. — Ты всего лишь полковник, а я генерал. Посажу под арест, будешь знать.

Ерофей просто зашелся от хохота.

— Напугал… Аника-воин…

— Тогда не подавай дурного примера солдатам. Что они могут сказать, если увидят подобное безобразие. Подрыв дисциплины, развал основ.

— Каких основ?

— Армейских.

— Эк сказал. Что мне до них?

— Сейчас ты в погонах. Попал в этот монастырь, будь любезен подчиниться здешнему уставу.

— И то верно, — согласился домовой. — Значит будем посылать за гуменным? Тем более у нас есть кого отправить.