Мария Поль - Стремящаяся Ввысь

— Чем же ты занимаешься, что даже пропускаешь ужин?

— Думаю. — Со вздохом призналась я.

— Похвальное занятие, — Ворон приобнял меня одной рукой. Чего это он? — И о чем думаешь?

— О том, почему доктор Трифон не положил мне в сумку одеяло. Ну не верится мне, что он забыл, не может он такого забы… — Я взглянула на Ворона и осеклась, удивленная выражением его лица: на нем причудливо смешались ярость, ненависть, и, как ни странно, уважение и боль. — Вы вряд ли знаете доктора Трифона.

— Да, наверно ты права. Наверняка это разные люди.

Это выражение успокоило меня и рассмешило. Сравнить Учителя с человеком? Этот парень его точно не знает надо. Я так пару раз осекалась — один раз при Пламенеющем Угле, другой раз при самом грифоне — выражения их лиц запомнила на всю жизнь.

— Можно ли мне узнать, когда же ты возьмешь у меня эту миску, — несколько раздраженно поинтересовался работодатель, — и над чем ты хихикаешь? Я тоже не прочь.

— Видите ли, Учитель не совсем человек, — и, видя недоуменный взгляд Ворона, я в красках описала ту сцену, когда я назвала Учителя человеком (правда без таких деталей как клюв и перья). Тот натянуто усмехнулся и все-таки сунул мне в руки миску с кашей. Я немного покривлялась, посопела, съела две ложки — остальное оказалось в желудке раньше чем я опомнилась. Я же не ела с самого раннего утра. Поколебавшись немного, съела еще полную миску каши, не отказалась бы и от третьей, но, к огромному сожалению моего желудка, котелок оказался пуст.

Ворон великодушно предложил свое одеяло, предложил спать с ним, "что б теплее было", но я отказалась. Около костра закашляла Ирбис и наниматель, пожелав мне спокойной ночи, пошел к костру.

Уже засыпая, я поняла, что жизнь все-таки хорошая штука. Особенно хороша она когда ты сыта, лежишь в теплом одеяле, пахнущим выделанной кожей, корицей и миндалем, на ближайшее время у тебя есть работа, а после — две тысячи золотых, и лошадь, которую ты собираешься выкупить. Додумать эту замечательную мысль я не успела — заснула.

— …не очень. А тебе?

— Ну, мне с самого начала расписали его как великолепного проводника и война, но очень большую сволочь.

— Так почему же ты его наняла?

— А почему ты нанял Айри?

Я открыла глаза и сразу же закрыла их, заметив, что Ирбис взглянула на меня. Не хватало только, что бы меня объявили в подслушивании. Интересно у нее блестят глаза, отражая костер…

— Она единственная, кого я видел в действии, и это меня, честно говоря, вдохновило. Уж кого она не напоминала, так это впервые взявшую меч восемнадцатилетнюю девицу, — Ворон помолчал немного, а потом добавил, — она знает капитана Трифона.

— Бедная…

— Да нет, она так не считает. Судя по всему, он вызывает у нее самые хорошие чувства. Может наши народы видели его с худшей стороны?

С худшей стороны? Моя рука непроизвольно дернулась к рукояти меча. У него нет таких сторон: он самый мудрый, самый сильный, и самый добрый из всех существ которых я встречала! Так… я вроде как сплю.

— А как тебе сама Айри?

— О! Великолепная девочка. Такая маленькая и хрупкая, но сколько огня! Того и гляди, спалит всех окружающих! — насмешливо фыркнул Ворон

— А мне нравится ее бесстрашие, вот как, например, она бесстрашно сползала с лошади, а как бесстрашно уплетала кашу, и даже не проверила, есть ли там яд, а я специально столько в ее порцию вбухала!

Ирбис и Ворон сдавленно захихикали, зажимая рот, чтобы не расхохотаться. По мне лично ничего смешного нет, только оскорбления. Девочка! Ну, я утром покажу ему девочку!

— Айри, прекращай притворяться, мы знаем, что ты не спишь.

Я смущенно встала и подсела к костру.

— Раз уж я проснулась, может, вы все-таки объясните, откуда вы знаете доктора Трифона? Может это не он? Миров, знаете ли, существует великое множество.

— Ты сказала, что доктор Трифон, как ты его называешь, не человек? — Хмуро переспросил Ворон, я в замешательстве кивнула. — Он очень старый грифон, да?

— О-о-откуда вы зн-нает-те? — Я от неожиданности начала заикаться.

— Значит, мы говорим об одном лице, Айри. — Ирбис пошевелила костер, из него выпал небольшой уголек. Пламенеющий Уголь… как они все там, без меня?

— А что вы имеете против Учителя? Вы его не знаете, и не можете судить о нем так, как сужу о нем я! — Лучшая защита — нападение, а иногда перейти в глухую оборону тоже бывает полезно.

— Почему ты его защищаешь, даже не зная, в чем он провинился? — Девушка удивленно взглянула на меня, а потом на уголек, который я все еще нежно рассматривала

— Учитель дал мне настоящие имя, знания и новую жизнь. Я училась у него пять лет. И ни разу за все пять лет, он не повел себя с плохой стороны. Я видела от него все самое хорошее и доброе, что было в моей жизни. Он заменил мне отца. Как вы думаете, почему я его защищаю?

— Капитан Трифон сыграл самую худшую роль в истории наших народов, которую себе можно представить.

Все. Поговорили, и хватит. Даже сомневаться в доброте грифона было мне невыносимо больно. Как будто предаешь его. Я не могла и не хотела представлять Учителя другим. Мы все-таки говорим о разных существах. Я посмотрела на своих собеседников. Подумала, снова посмотрела. Посомневалась. И выпалила:

— Вы ведь не люди, да?

— Не поняла? — Ирбис удивленно посмотрела на меня.

— Ну, ты точно не человек. — Усмехнулась я. И такое невинное удивление на лице у Ирбис. Девушка еще, видно, мало встречала людей.

— Да ты права, — несколько напряженно призналась Ирбис. — Я не человек, но я не опасна, я прекрасно управляю собой.

— ты оборотень. — Я не спрашивала, я утверждала, причем таким голосом, как будто это всем известный факт. В рядах противника произошло смятение. Неужели они действительно считают меня такой дурой?

— Как ты догадалась? — осторожно спросил Ворон.

— Во-первых, я видела, как светились у тебя глаза, когда я проснулась. Во-вторых, вы поняли, что я не сплю, а меня научили просыпаться бесшумно. Но заподозрила я это еще раньше. У вас обоих слишком плавные и мягкие движения для человека, а домыслить к какой расе принадлежит Ирбис из всех мне известных было минутным делом. — Рассмеялась я. — А ты, Ворон, ходишь неуверенно, как будто не привык, и такое ощущение, что ты очень легкий для своего роста. Потом у тебя странный оттенок кожи и чистый запах, правда, кто ты, я точно сказать не могу. — Я улыбнулась, глядя, как застыл мой работодатель. — Неужели вы действительно решили, что вас невозможно раскусить? Не знаю насчет Шакала, но я пять лет прожила среди нелюдей и мне легче отличить настоящего человека от другого существа.