Лорел Гамильтон - БОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОСТУПКИ

Дверь Фаэля была сейчас прямо перед нами. Она представляла сплав

стекла и дерева и была очень странной и старомодной, словно магазину

были десятилетия.

— Я должна поговорить с кем-нибудь из фей-крошек, — сказала я.

— Об убийствах, да? — Спросил он.

Все мы замерли на один удар сердца, потом я внезапно оказалась позади

мужчин и, выглядывая из-за их тел, могла видеть только край его

красного пальто.

— Ого, — хихикнул Фё Дэрриг. — Ты думаешь, что это я. Ты думаешь, что я

перерезал им горла.

— Теперь да, — сказал Дойл.

Фё Дэрриг рассмеялся, и это был род смеха, который услышь ты в ночи, то

испугался бы. Это был смех того, кто наслаждается болью.

— Ты сможешь поговорить с феей-крошкой, кто сбежал сюда, чтобы

рассказать обо всем. Она была полна всяких подробностей. Истерика,

лепетала о мертвых, которых одевали как в детских сказках и

вкладывали им в руки сорванные цветы. — Он издал звук отвращения. -

Каждый знает, что никто из фей никогда бы не сорвал выбранный цветок.

Они заботятся о них.

Я не подумала об этом. Но он был абсолютно прав. Это была человеческая

ошибка, точно так же как на иллюстрации. Некоторые феи могли

ухаживать за выбранным цветком, но это делали далеко не все. Никто из

фей-крошек не любил букеты цветов. Они пахли смертью.

Кем бы ни был наш убийца, они были человеком. Я должна была сказать

это Люси. Но у меня появилась другая мысль. Я попыталась

проскользнуть мимо Дойл, но он походило на попытку переместить

маленькую гору, ты мог толкнуть, но при этом не добился бы никаких

успехов. Пришлось говорить из-за его спины.

— Эта фея-крошка видела убийство?

— Нет, — и маленькое сухое лицо Фё Дэрриг казалось действительно

грустным, насколько я могла увидеть, — она шла ухаживать за растениями,

там, на склоне, а нашла там полицию.

— Нам нужно поговорить с ней, — сказала я.

Он кивнул, или мне так показалось в щелке между телами Холода и Дойл.

— Она в задней части магазина, Доббин ее отпаивает чем-то

успокоительным.

— Как долго она уже здесь?

— Спроси ее сама. Ты сказала, что ты хотела говорить с феями-крошками,

но ты не ее имела в виду. Почему ты хотела поговорить с ними, моя

королева?

— Я хотела предупредить других, что они могут быть в опасности.

Он повернулся так, что один глаз смотрел через щелочку, которую мои

мужчины оставили для нас. Черный глаз покрылся морщинками по

краям, и я поняла, что он ухмыляется.

— С каких это пор сидхе заботило, сколько фей цветов были потеряны в

Лос-Анджелесе? Дюжина их исчезает каждый год от слишком большого

количества металла и машин, но ни один двор не позволил им вернуться,

чтобы спасти их жизни. — Усмешка исчезла, и он остался сердитым.

Я пыталась удержаться и не показать на своем лице удивления. Если то,

что он только что сказал, было верным, я не знала его.

— Я забочусь, или меня бы здесь не было.

Он торжественно кивнул.

— Я надеюсь, что ты позаботишься, Мередит, дочь Эссуса, я надеюсь, что ты

действительно это сделаешь.

Холод повернулся и оставил Дойля следить за Фё Дэрригом. Холод

смотрел назад, и я поняла, что позади нас образовалась очередь.

— Не возражаете? — Спросил мужчина.

— Простите, — я сказала и улыбнулась. — Мы ждем старых друзей.

Он улыбнулся прежде, чем смог остановить себя, и его голос был уже

менее раздражен, потом он сказал:

— Хорошо, но Вы можете подождать их внутри?

— Да, конечно, — сказала я.

Дойл открыл дверь, сначала вошел Фё Дэрриг, затем и мы.

Глава 5

Магазин Фэеля был отделан отполироваными деревянными панелями,

с ручной резьбой. Я знала, что большая часть резных панелей были

извлечены из старого западного салуна, что в настоящее время разрушена.

Аромат трав и сладкого мускуса язычками смешивался с роскошным

ароматом чая, и повсюду был разлит аромат кофе, столь богатый, что его

можно было чувствовать на языке. Скорее всего, свежий кофе только что

смололи для клиента, потому что Роберт настаивал, чтобы кофе плотно

закрывали. Он хотел сохранить его свежесть, но скорее всего, чтобы кофе

не подавлял более нежный аромат чая.

Все столики были заняты, и даже за изогнутым краем бара сидели люди,

в ожидании, когда освободятся столики, а некоторые из них пили чай в

баре. Почти половина из посетителей были фейри, но все они были из

низших фейри. Если бы я убрала гламор, то мы оказались бы здесь

единственными сидхе. В изгнании в Лос-Анджелесе было не так уж много