Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

Кобыла с трудом преодолела упавшее дерево, и Шайлиха грузно сместилась в седле, в очередной раз заметив, что Виг засунул руку в кожаный мешочек, свисающий у него с пояса. Как только они пересекли окружающую город равнину и начали подниматься в поросшие лесом предгорья, маг то и дело доставал из этого мешочка щепотку какого-то мелкого порошка и разбрасывал его вокруг. Ей ужасно хотелось узнать, для чего он это делает, но принцесса знала, что обо всем, имеющем какое-либо отношение к магии, вопросов старику лучше не задавать.

— Скажи, Виг, почему Тристан так себя ведет? — вместо этого спросила Шайлиха, задумчиво следя за тем, как кобыла встряхивает головой, отгоняя муху.

Своевольное поведение брата в последнее время сильно расстраивало принцессу. Вообще-то она всегда считала, что хорошо понимает брата, но в глубине души признавалась себе, что старый маг делает это значительно лучше.

Переложив поводья в правую руку и не глядя на Шайлиху, Виг сказал:

— Ты хотела бы знать, почему принц пренебрегает своими обязанностями, предпочитая военные занятия академическим, а компанию простых людей — обществу придворных? Почему без нужды изводит Синклит своими выходками и то и дело исчезает в лесу, чтобы изнурять себя тренировками, метая эти свои ножи? — Голос у старика был глубокий и звучный. — И почему проводит ночи с любой женщиной, которой удастся более или менее успешно состроить ему глазки, а вот вступать в брак не торопится? — он замолчал, покачивая головой. — И почему — может быть, это самое важное — продолжает демонстративно выказывать неповиновение своим родителям и Синклиту? — Виг слегка приподнялся в седле, потянулся и, точно кот, выгнул спину, как будто нарочно затягивая с ответом, желая по дразнить принцессу. Однако когда маг снова повернулся к ней, Шайлиха увидела в глубоких аквамариновых глазах не усмешку, а грусть. — Все куда проще, чем ты можешь себе представить, моя милая, — чувствовалось, что он тщательно подбирает каждое слово. — Тристан не хочет быть королем.

У принцессы на миг перехватило дыхание, но, поразмыслив над словами мага, она вынуждена была согласиться, что, скорее всего, тот прав. Хотя брат никогда не признавался ей в чем-либо подобном, Шайлиха могла бы и сама догадаться об этом. Удивляло другое — если подобные бунтарские настроения были столь сильны, а, по-видимому, дело обстояло именно так, почему Тристан не поделился своими сомнениями с ней? Хотя вообще-то это очень даже на него похоже. Незаметно для принцессы ее искреннее возмущение поведением брата начало сменяться сочувствием. Шайлиха попыталась представить, каково это — провести лучшую часть жизни на троне, а потом вечность — в качестве мага Синклита. Нет, она не хотела бы ни того ни другого. Наверно, будущее представляется Тристану чем-то вроде бессрочного тюремного заключения, которое должно начаться в его тридцатый день рождения.

— Почему ты так уверен, что он не хочет быть королем? — спросила принцесса у мага.

По правде говоря, Шайлиха не сомневалась, что старик прав. Он всегда бывал прав, это проверено на опыте. На самом деле ее интересовало другое — как это Вигу удалось прежде нее разобраться в истинном положении дел?

— Часто решение сложной головоломки оказывается предельно простым, — Верховный маг провел рукой по лицу и вновь бросил горсть порошка на дорогу. — Он сам сказал мне об этом.

Щеки принцессы вспыхнули. В первый момент ей стало обидно, что Тристан доверился не ей, а Вигу, но беспокойство за брата перевесило неприятность этого открытия. Как обычно в минуты напряженных раздумий, она принялась покусывать нижнюю губу.

Виг по глазам молодой женщины видел, что ее одолевают сомнения. И еще он отметил, что окружавший их лес стал гуще и странно изменился, и это обстоятельство внушало ему беспокойство. Маг чувствовал, что они движутся в верном направлении, но до Тристана все еще далеко.

— Он просто доверился мне, — сказал старик. — Это произошло в тот день, когда принцу исполнилось двадцать девять. Твой брат, в весьма возбужденном настроении, зашел в мои покои. У нас был долгий разговор, и я понял, что Тристана мучает ощущение, будто над его головой кто-то перевернул песочные часы, отмеряющие год. Ровно через год он станет королем, и ничто не в силах помешать этому. Он как-то внезапно ощутил реальность этого события. А сейчас, когда до коронации осталось совсем мало времени, я воспринимаю поведение принца как форму скрытого протеста. Последний глоток свободы, если угодно, — он помолчал, обдумывая дальнейшие слова. — Иногда мне кажется, что проблемы Тристана связаны не столько с тем, чего он хочет, сколько с тем, чего не хочет. Тем не менее он станет королем Евтракии, — Виг погладил шею своего мерина. — Но истинная проблема в том, что, став им против своего желания, он будет никудышным правителем, и никакой Синклит не сможет тут ничего изменить. И в интересах Евтракии не допустить подобного исхода.

Обдумывая слова старика, Шайлиха взглянула на солнце и пришла к выводу, что полдень уже миновал. Деревья все теснее обступали всадников со всех сторон, теперь между стволами почти не было видно просветов, а воздух, как ей показалось, стал более плотным. Принцесса решила сменить тему разговора.

— Виг, как ты узнаешь, куда нам двигаться? — спросила она.

Насколько Шайлиха могла судить, с того момента, как они оказались в лесу, их путь пролегал почти точно по прямой. Хотя нет, был один момент, когда старик остановился, ненадолго закрыл глаза, а потом свернул влево. Но больше он направления уже не менял.

Маг натянул поводья и осадил мерина. Укоризненный взгляд, брошенный на спутницу, явно давал понять, что его утомили бесконечные расспросы. Принцесса остановилась рядом. Таких глубоких глаз ей не доводилось видеть никогда. Верховный маг Синклита, и этим все сказано; просто уму непостижимо, какое количество знаний он накопил за несколько сотен лет совершенствования своего искусства.

— «Одаренная» кровь может чувствовать другую «одаренную» кровь, при соответствующем обучении, конечно, — наконец произнес Виг. — Я знаю, мы сейчас находимся на верном пути. Уже какое-то время Тристан не двигается с места. Будем надеяться, что так и останется. Между прочим, я возражал против того, чтобы ты отправилась на поиски, по двум причинам. Во-первых, когда люди с «одаренной» кровью находятся вблизи друг от друга, мне трудно ощущать каждого по отдельности, — он поднял бровь. — А то, что вы близнецы, делает эту задачу вдвое труднее, потому что в вас течет почти идентичная кровь.

В первый раз с начала их пути Шайлиха пожалела, что настояла на своем участии в поисках. Близнецы. На протяжении всей жизни она чувствовала, что ее кровная связь с Тристаном имеет какое-то особенно важное значение и даже вызывает беспокойство магов. В чем тут дело, принцесса не понимала, а на свои неоднократно задаваемые по этому поводу вопросы внятного ответа получить никак не могла. В последнее время у нее иногда мелькала мысль, что, может быть, многое может проясниться после церемонии отречения. Другая бы, наверно, на ее месте давно отступила, перестала, хотя бы из соображений придворного этикета, приставать к магам с вопросами, — другая, но не Шайлиха, со свойственными ей неуемным любопытством и интересом к жизни. Между прочим, те же самые черты характера отличали и ее брата.