Владимир Мясоедов - Новые эльфы. Растущий лес.

— Он прав, — подумав, признал Келеэль. — Вулканам, конечно, кое-где поклоняются разные дикие племена, но дальше договоров с духами огня у них не пошло. Но если вы сохранили основу, то все равно их желания вернуться к прежней жизни могут сделать из нового народа всего лишь чуть иную версию дроу, просто приспособленную к жизни на поверхности.

— Такая опасность исключается самой легендой бегства, — улыбнулся Семен. — Скорее уж эти новые сумеречные эльфы при встрече с каким-нибудь огнепоклонником, пусть и в жизни не видевшим ни одного вулкана, постараются его прирезать. Последние воспоминания этих дроу, как ни крути, связаны с их пленом. Тут мы ничего не меняли. Почти. В неволю восемьдесят процентов из них, приходящиеся друг другу родственниками, попали после войны домов, проигравших по какой-то причине не убили, а решили на них заработать. Фактически их просто продали гипнургам на мясо… пардон, на мозговое вещество. А те вместо того чтобы сожрать скот решили его перепродать. Так вот в тех воспоминаниях, что будут заложены в головы пока еще темных эльфов причина их пленения не изменится, вот только по мозгам им пройдутся уже не твари с щупальцами вместо глаз, а жрицы матери-вулкана, обезопасившие будущих жертв от попытки побегов и бунтов. Все, что светило проигравшем на родине, это краткий полет в жерло вулкана или, как вариант, долгая и мучительная смерть на алтаре из вулканического стекла от вулканических же ножей. Но их спас случай в виде еще одной группы пленных. Нас. Благодаря мастерству Михаэля и его учителя, куда более опытного и могущественного, нам удалось сломить чары и смыться в буквальном смысле из-под жертвенных ножей, прихватив, заодно тех, кто под руку подвернулся. Вариант с нашим давним знакомством пришлось отвергнуть, слишком сложные воспоминания придется накладывать, велик риск проколов. Старший шаман принес в жертву сам себя, но смог открыть портал куда подальше и выиграть время для того чтобы остальные успели сбежать. Очутившись в новом мире мы, хорошенько подумав, решили послать религию предков подальше, после чего с матом и руганью кое-как сумели обеспечить самих себя и спасенных сородичей, чьи мозги все еще находились под действием чар, необходимым минимумом для выживания, ну а затем и нашли способ привести их в чувство. Возвращаться им некуда, к тому же в покинутом навсегда мире их просто обязана будет умертвить первая попавшаяся жрица. Реальные воспоминая о том, что именно происходит с попавшими в цепкие ручки служительниц культа органично будут сочетаться с навеянными в сознание образами, так что им остается только примкнуть к имеющимся в наличии землякам… На удобных для нас условиях. Все. Ну как вам?

Келеэль задумался.

— А если кто-то из них, например бывшие жрицы, все же попробуют возродить культ, чтобы вернуть утраченное могущество? — спросил он.

— В таком случае, — вздохнул Михаэль, — я их сам убью. Не хочется, конечно, но придется.

Архимаг кивнул и задал следующий вопрос.

— А цвет кожи? — спросил Келеэль. — Как вы объясните тот факт, что вы светлые, а они черные? Или вы пока за это не брались?

— Косметика, — улыбнулась ему Настя. — Мы решили внушить им, что изменение пигментации это следствие регулярного применения магических средств, сделанных на основе вулканического пепла. Ею пользуются не все, но многие.

— Сложно, но можно, — согласился с ней шаман. — Конечно, с рождением первых детей придется что-то придумать…если я к тому времени не научусь менять магическим образом наследственность.

— Могу помочь, — подумав, решил для себя архимаг. — Когда эта проблема встанет перед колонией в полный рост, изменю организмы дроу… за соответствующую плату знаниями, естественно. Думаю, если Михаэль и целительница поднатужатся, то вспомнят что-нибудь, пригодное для обмена. А если нет — помогу в кредит. Долг этих эльфов передо мной тоже способен принести немалую пользу.

— Кстати, а как ты так быстро сумел сотворить настолько мощную охранную систему, что она меня обнаружила, — спросил Келеэль у шамана. — Признаться честно, я был слегка удивлен, нет, конечно, чары, которых не могло бы с налета превзойти мое искусство, встречаются, но они, как правило, наложены на дворцы и укреплялись сотнями лет. Да и силовая часть защиты неплоха, остановит практически любого незваного гостя.

— Здесь нет ничего сложного, — махнул рукой шаман, — система аварийного затопления осталась от гномов, переборки от них же, а выдолбить в камне углубления для мин вообще на один день работы, разместить в вентиляции баллоны с газом тоже недолго, я их купил у волшебников, они как оказалось, любят подобные игрушки… А вот система датчиков — это да! Это — мой шедевр! Первый раз я смог осуществить такую сложную задумку…

— Сможешь объяснить принцип ее действия, подарю вашей колонии меллорн, — архимаг решил прервать самовосхваления более молодого коллеги, воззвав к его корыстным интересам. Природный концентратор магической энергии, а вернее, его молодой росток, потому что взрослое дерево никуда пересадить не удастся, стоил дорого и являлся заветной мечтой большинства начинающих волшебников, но был по карману лишь наиболее богатым из них. Даже молодые, только что образованные эльфийские дома как правило имели всего одно священное древо на всех своих представителей, два им уже были не по карману. Поселению эльфов пригодился бы собственный мелллорн, точнее, он был им просто необходим, но взять в пустыне его было просто неоткуда. Так что Михаэль должен был заглотить наживку вместе с удочкой. По собственному опыту пятитысячелетний чародей знал, что разглагольствования о сложности только что созданного шедевра могут затянуться надолго. Увы, но этим грешили практически все неопытные волшебники. И опытные. А уж те, кто этот самый опыт мог сдавать в аренду и подавно любили покрасоваться перед публикой, погреться в лучах славы. Тратить столько времени старый эльф не хотел, а повод, чтобы замаскировать столь ценный дар, был вполне подходящим.

— Да нафиг мне он сдался, — отмахнулся от чрезвычайно выгодного, даже по меркам эльфов Западного Леса, предложения Михаэль. — В кладовке итак ими уже все место забил.

— Где? — не понял Келеэль.

— Серый, открой дендрарий, ты к нему ближе все сидишь, — попросил друга шаман.

— А у самого руки отсохнут? — пробурчал недовольный тем, что его заставили встать и сделать аж целых два шага воин, но просьбу выполнил, отдернув небольшую занавеску, скрывающую выдолбленное в толще камня неизвестно с какими целями углубление.

Келеэль смотрел на то, что предстало перед его глазами и отказывался верить в увиденное. Пять священных деревьев лет по десять и, соответственно, в пару ладоней высотой, стояли в каких-то странных горшках под стеклянными колпаками к которым присоединялись гибкие трубы. С потолка, где были прорублены уже не щели, а практически окна на них спускались косые солнечные лучи, в которых весело танцевали пылинки. В том, что это именно мелллорны сомнений не было, характерную листву нельзя было спутать.