Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

Воздух пах речной свежестью, легкий ветерок приятно трепал волосы. Зависшее над городом солнце нежно касалось лучами всего, до чего могло дотянуться. Даже Чет выпрямился на плече Романа, подставляя иссиня-черную грудь навстречу дружелюбному светилу.

– Спустимся к речке, и по берегу доберемся до города. Негоже через поля брести, – сообщил Хедрик.

Роман кивнул. После леса, где ожидание опасности натягивало струны нервов до предела, он чувствовал себя отлично. Факелов еще раз вспомнил видение, насланное огнеглазым вепрем, и улыбнулся своим мыслям. Никто не сможет поколебать его решимость.

Почти по самой кромке воды шла дорога шириной в две телеги. Виднелись следы колес.

– Широкая речка, – заметил Роман, глядя на спички деревьев на другом берегу.

– Полетов десять стрелы. Настоящая королева рек, – с уважением произнес Хедрик.

Город был окружен частоколом в человеческий рост – наверное, от зверья. Распахнутые, словно дружеские объятья, ворота понемногу приближались. Шаг странников, чувствующих скорый отдых под крышей корчмы, сам собой ускорился.

Город, казавшийся до этого большой деревней, сбросил с себя пелену расстояния и предстал во всей красе. Далеко вглубь уходила центральная улица с десятками домов по бокам. Некоторые стояли покошенные, ветхие, обитые темно-серыми, почти черными досками. Другие дома гордо возвышались над умудренными дождями и ветрами собратьями, испуская запах свежей древесины и олифы.

Стражник на воротах лениво взглянул на странников без повозок и скота – за вход с таких не берут. Даже ручной ворон не привлек взора наторелого старожилы.

Разношерстная троица двинулась по главной улице в поисках постоялого двора. Центральная площадь оставила привыкшего к Земным городам Романа равнодушным, зато Хедрика заставила ахнуть. Сапоги застучали по ровной поверхности, вымощенной серыми, с розовыми прожилками камнями. Экзотической формы булыжники складывались в плотную мозаику, не давая ходу даже вездесущим сорнякам. Площадь постепенно сужалась, превращаясь в дорогу, которая вела к деревянному дворцу из широких ошкуренных бревен. Весь терем покрывала витиеватая резьба в виде косичек и замысловатых узоров. Аркообразный вход, куда всадник проедет не нагибаясь, закрывали массивные, обитые металлом створки.

– Суровая красота, – заметил Хедрик.

– Да-а… – протянул Роман, чувствовавший себя неуютно.

От дворца шла незримая волна, давящая на сознание каким-то превосходством и странной беспокоящей силой. Улица, площадь… все вокруг пустовало. Лишь редкие прохожие, не поднимая головы, ныряли в улочки, ведущие в нижнюю часть города, к реке. Чет нахохлился и стал похож на большую горсть углей.

– Мертво здесь, хоть и роскошно, – прокаркал он, – не для людей строилось.

– Ага, для ворон, – усмехнулся Хедрик, синие глаза которого, казалось, впитывали в себя каждый изгиб, каждую черточку древесного дворца.

– Пойдем отсюда, – просительно сказал Роман, подталкивая спутника в лопатку. Кожа серо-коричневого доспеха оказалась мягкой и приятной на ощупь.

Хедрик еще секунду вглядывался в строение. Затем кивнул и, опустив голову, двинулся к противоположному краю площади.

– А почему не для людей? – поинтересовался Роман, у попытавшегося нагло заснуть ворона.

– Это ж город князя Вавила! – с нотками превосходства заявил Чет.

– Я в Скрытом мире успел побывать в бескрайнем поле травы, в деревушке в три дома, да в глухом лесу, где прихватил самодовольную пернатую тварь, – процедил Роман, которого задел презрительный голос ворона.

– Я в душе человек! – возмущенно воскликнул Чет.

– Дерьмо у тебя в душе, – вставил Хедрик.

Факелов примирительно поднял руку. Черный глаз Чета укоряюще сверлил Романа.

– Кто он, этот князь Вавил? – спросил Роман.

Ворон выдержал значительную паузу.

– Точно никто не знает…

– Как всегда, – перебил воин и, поморщившись, сплюнул.

– Хедрик, странный ты сегодня, озлобленный.

– Сам ты… – начал воин, потом тряхнул светлыми локонами. – Тяжелой силой здесь веет.

– Что-то заинтересовало в тебе князя, – объяснил Чет.

Хедрик пожал плечами и ускорил шаг, направляясь к повороту в улочку.

– По болтовне, да по легенде, – продолжил ворон, – Вавил прошел одиннадцатое испытание бога Срединных сил… случайно.

Роман прищурился.

– Но при этом он не выполнил половины предыдущих испытаний. В него вошла только малая частица божественных сил, но среди людей она огромна. Он умен, ему нет равных во владении любым оружием, ему хочется верить. Вавил умеет убеждать, хотя когда князь был простым смертным – делал он это не хуже.

Ворон замолчал, Роман повернул голову и выжидающе глянул на Чета.

– Все? А по поводу последнего испытания ничего больше неизвестно?

– А что может быть еще известно? Сказано же – выполнил случайно!

– К нему идти смысла нет… – задумчиво произнес Роман.

– Хотел бы – сам позвал.

– А что еще ты про него знаешь? Расскажи, пожалуйста.

Ворон щелкнул клювом и начал повествование:

– Родился Вавил в семье ремесленника – не в роскоши, но и не в нужде. Жизнь текла размеренная и предсказуемая. Будущий князь стал подмастерьем отца, чтобы в будущем стать мастером и продолжить семейное дело. Все это происходило в соседнем городке, к востоку отсюда. В их поселение все чаще приходили чужеземцы. Сильные, наглые и не желающие работать. Сначала что-то воровали, затем отбирали. Вавил с отцом продолжали упорно работать, не в силах защищаться от грабителей. Правитель города оказался бессильным. Точнее, равнодушным. Мастерская беднела, изделий едва хватало, чтобы прокормиться. Каждый раз Вавил смотрел на безжалостных шакалов и не понимал их. Будущий князь запомнил всех, причинивших ему и его близким боль.

– Да, незавидная участь, – пробормотал Хедрик.

– Перед очередной пьянкой городские разбойники вновь наткнулись на мастерскую отца Вавила. Отобрать, кроме инструментов, оказалось нечего. Бессердечный смех наполнил мастерскую, когда отец будущего князя отказался отдавать их грабителям. Ремесленник без инструментов обречен на голодную смерть. Отца убили, а Вавила, который был еще подростком – связали и избили. Изнасиловали на его глазах мать, а затем, словно она была больным животным, зарезали.

Хедрик передернул плечами. Роман сощурился еще сильнее.

– Вавил стал беспризорным мальчишкой, – сухо продолжал ворон, лишь иногда переминаясь с лапы на лапу, – внешне он сильно ожесточился. Но сердце его жаждало доброты, справедливости и счастья для тех, кто трудится. Вавил начал следить за убийцами родителей, за расхитителями их очага, возвращающимися из трактира в стельку пьяными. Через неделю они были мертвы.