Алексей Свадковский - Кладоискатель

Ясмера не стала отказываться: она тоже успела проголодаться. Поэтому мы купили по небольшой рыбёшке, надетой на деревянный прут, и отошли в сторону, чтобы поесть. Там, утолив первый голод, я и спросил Ясмеру:

— Скажи, ты поняла хоть что-нибудь из того, что произошло на кладбище? Зачем вору понадобилось лезть в могилу, где нет ничего, кроме костей, да ещё не простому вору, а владеющему магией?

— А ты сам как думаешь? — моя спутница оторвалась, наконец, от рыбки и посмотрела на меня.

— Не знаю. Если честно, что-то тут не сходится, — развёл я руками. — Брать там было нечего. Если ты магией владеешь, зачем такую глупость делать? Можно людям помогать, этим себе хлеб зарабатывать. А если уж злодействовать решил, то мог бы магией своей грабить тех, кто побогаче. Заморозил бы богача какого, и бери с него, что хочешь. Тут и охрана не поможет. А здесь всё непонятно. Лезть ночью на кладбище, чтобы украсть никому не нужный череп и заморозить старого дурака вместе с его собакой. О, понял! — решил я поделиться своей неожиданной догадкой. — Он ошибся могилой. Ночь, темень, ничего не разберёшь; наверно, он думал, что лезет в богатый склеп, где золото можно найти, а когда понял, что ошибся, с досады решил взять хоть что-то, и прихватил голову герцога.

— Нет, — моя мысль явно рассмешила мою спутницу. — Маг попал туда, куда и хотел попасть, и забрал именно то, зачем пришёл.

— Тогда, может быть, это какой-то сумасшедший, собирающий какие-нибудь диковинки? Я слышал, есть такие люди, собирающие разные глупости, а этот, может, собирает черепа великих злодеев, — высказал я ещё одно предположение.

— Тоже нет, — покачала головой Ясмера.

— Тогда, может быть, ты поделишься своими мыслями? — потребовал я.

— Хорошо. В конце концов, тебя послали со мной, чтобы учиться. Поэтому слушай: мы имеем дело с сильным магом, недавно прибывшим сюда с юга. Этот маг состоит в одном из восьми орденов, причём у него ранг не ниже мастера, возможно даже магистра. Он сильно торопится, и занимается своим делом втайне от руководства ордена. Возможно, он Серый или хейсер, маловероятно, что мореход.

— С чего ты всё это взяла? — удивлённо спросил я, глядя на свою спутницу, продолжавшую есть рыбу.

— Во-первых, то, что он с юга, я поняла по тому, что сказал старик. «Анн ша нас» на южном диалекте значит «живы оба». То, что это орденский маг, а не самоучка, я поняла по структуре наложенного заклинания: здесь чувствуются рука и сила опытного мага. Уровень мага определила по силе заклинания: старик с псом только к утру начали оттаивать; ученик или подмастерье так бы не смогли. Если б здесь действовал орден, а не одиночка, мы бы вообще ни о чём не узнали: маги умеют, когда надо, провернуть дело так, что о нём лишь боги знают, но не люди. А орден приблизительно определила по заклинанию: у каждого ордена они свои, и несут определённый отпечаток силы, которую использует маг при сотворении заклинания. Это заклинание мне не знакомо; также непонятна сила, которую использовал маг. Поэтому я и подумала, что это мог быть Серый плащ, или, возможно, Хейсер: у них нет определённой конкретной силы, которую они используют при сотворении заклинаний, поэтому у них можно встретить заклинания из разных школ. То, что он здесь недавно, я поняла по тому, что он сам полез на кладбище, а не нанял помощников. Не знает он в этом городе никого, к кому можно обратиться с такой просьбой. А то, что он торопится, опять же следует из того, что он сам полез, а не нанял кого-то. Если бы располагал временем, не стал бы рисковать, а поискал бы помощников.

Удивлённый услышанным, я некоторое время сидел, размышляя над её словами.

— Может, ты ещё скажешь, зачем ему череп понадобился? — спросил я её.

От этого вопроса улыбка у моей спутницы пропала, и она нехотя ответила:

— Об этом я даже боюсь думать. Скоро восход Серебряной луны, а в эту ночь некромант, используя череп умершего, может призвать его душу назад в мир живых, чтобы получить ответы на свои вопросы. И если этот маг владеет тёмным волшебством, то он очень опасен, и с ним надо быть крайне осторожным.

События прошедшей ночи меня сильно утомили. Непонятно откуда появившийся сторож вместе с со своим псом сорвали мои планы незаметно выкрасть череп герцога, не привлекая внимания Озарённых. Чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями, я попытался вспомнить и обдумать всё связанное с моим путешествием на север. Вначале всё, казалось, шло хорошо: найти корабль, который отправлялся в Гарам, оказалось несложно. Многие торговые корабли, как с юга, так и севера, пересекают Великое море, перевозя товары и людей. На одном из них, большой торговой галере с грузом вина, я и купил себе место на борту. Путешествие по морю мне давалось тяжело: постоянная качка вызывала у меня приступы морской болезни, слабость тела, тошноту; всё это меня подкосило, и я несколько дней не покидал свою каюту. Магию я не рискнул использовать: во-первых, я не знал заклятья, которое могло бы мне помочь справиться с болезнью, а во-вторых, даже если бы я его знал, то вряд ли смог использовать. Постоянно качающаяся палуба и приступы рвоты вряд ли позволили бы мне достаточно сосредоточиться для того, чтобы применить волшебство. Хвала богам, что всё-таки со временем я стал преодолевать болезнь: примерно на пятый день своего путешествия я смог покинуть каюту и выбраться на палубу, чтобы подвергнуться насмешкам моряков, невежественных хамов и ублюдков, вздумавших потешаться надо мной из-за болезни, которая со мной приключилась. Я с трудом сдержал себя, чтобы в ответ на их шуточки не бросить заклинание Боли на слишком уж развеселившихся мореходов. В это путешествие я отправился, втайне скрывая свою принадлежность к Странникам серых путей, поэтому и не мог требовать к себе почтения, которым привык пользоваться. Чтобы оставаться неузнанным, я использовал заклятье Чужого лица, несложное, но весьма полезное. Недорогой наряд паломника и небольшая сумка с необходимыми вещами были всем моим скромным грузом.

Постепенно я сумел справиться с болезнью, привык качке, и перестал обращать внимание на моряков, и те прекратили мне досаждать. Мне даже постепенно начало нравиться плыть, любоваться этой необъятной морской гладью, смотреть, как солнце, постепенно погружаясь за горизонт, преображает море, наполняя синеву воды золотистым сиянием. И та красота, которую я видел, заслоняла собой все те мелкие невзгоды, которые со мной приключались.

Но ближе к концу путешествия, когда я уже считал дни до прибытия в Гарам, обдумывая дальнейшие планы, наш корабль попал в шторм, чуть не перечеркнувший как мои планы, так и жизнь. Ясная синева неба, не предвещавшая угрозы, как-то в одночасье затянулась тучами, шквальный ветер начал вздымать волны, и наш большой надёжный корабль превратился в игрушечную детскую лодку, брошенную на прихоть бушующего моря. Огромные волны, перекатываясь через палубу, сбивали людей с ног, снося за борт всё, что не было надёжно закреплено. Борта корабля трещали, как ворота города под ударами осадного тарана. Мачта корабля сломалась под натиском волн, и вместе с парусами и верёвками, удерживавшими её, громко треснув, рухнула на палубу, и команда, обрубив канаты, сбросила её за борт вместе с остатками парусов.