Марина Дяченко - Земля Веснаров

Между магом и бароном завязалась не то чтобы дружба — йолльцы очень осторожны в привязанностях — но спокойная симпатия. Единственным серьезным неудобством было такое устройство быта, при котором Аррф, лежа в мягком гамаке баронской спальни, слышал сопение крестьянской девушки, уединившейся с хозяином в палатке-«оре». Толстый полог, покрывала и шкуры приглушали звуки — но в тишине ночного дома Аррфу казалось, что он там, в «оре», третий.

В такие минуты он горько жалел, что покинул Йолль. Простота, с которой барон сходился с «растениями», поражала Аррфа и угнетала. Сам он никогда не мог бы переступить незримую черту, отделявшую островитянок от йолльского мага.

— Они нас презирают! — твердил он барону. — Они, тупые растения, нас не считают людьми!

— Два-три красивых подарка, — мудро отвечал барон, — и они будут считать нас не то что людьми — богами!

Примерно так они разговаривали, направляясь верхом к станции «Фатинмер» и дальше, на пастбища, где подрастали жеребята, где гуляли в сочной траве коровы и овцы. Они видели, как прошел за холмами парусный поезд, а спустя полчаса встретили одинокого путника. Тот отлично понимал йолльский, но говорил с бароном на своем стрекочущем языке.

Фатинмерцы нередко ездили куда-то на поезде или уходили пешком, но чужаки в поселке появлялись, как правило, только во время ярмарок. Сейчас ярмарки не было, и каждый путешественник оказывался на виду — «как горошина на тарелке». Упрямый приезжий и был такой горошиной. Аррфу, пребывавшему в раздраженном состоянии духа, очень хотелось ударить наглеца. Не насмерть. В воспитательных целях — чтобы знал свое место. Но барон был хозяином в своих владениях, и Аррф не решился нарушить его прямой приказ — оставить путника в покое.

На другой день после обеда барон собрался в лес на охоту. Но оружия с собой не взял. Аррф, решивший, что здесь опять замешана крестьянская девчонка, ничего не сказал.

Кольцо мага не дарит ясновидения, но обостряет проницательность. Предчувствие было похоже на смутную тень, но Аррф знал цену таким теням. На закате барон не вернулся. Маг, прежде избегавший лесных прогулок, отправился на поиски… и нашел.

В первый момент он решил, что перед ним труп незнакомого, невыразимо дряхлого старика. Но сразу после этого вспомнил рассказы о веснарах — и осознал весь ужас случившегося.

Я смотрел вдаль, на дорогу, и первым увидел, как приближаются осторожные фигурки. Две женщины и с ними начальник стражи; то ли он устыдился перед лицом бабьей храбрости, то ли решил, что раз ночь прошла и маг все еще жив — невыполнение приказа обойдется дороже, чем повиновение.

— Они идут, — сказал я Аррфу.

Тяжело ворочаясь, тот выбрался из своего гамака и нервно потер кольцо на пальце. По-прежнему не выпуская друг друга из виду, мы выбрались на широкую внешнюю лестницу.

Трое остановились у приоткрытых ворот. Внутрь входить не стали. Две женщины были разительно не похожи друг на друга: высокая, полная, тяжелая красавица с черными косами вокруг головы и щуплая, как подросток, бледно-рыжая бабенка самого обыкновенного вида. Я про себя отметил, что вкусы барона отличались разнообразием.

Начальник стражи — тот, что вчера стрелял в меня — держал марку из последних сил, но даже на расстоянии было видно, как он бледен. Взведенный арбалет у ноги — он пристрелил бы меня немедленно, если бы не присутствие мага.

— Входите, — громко и раздраженно предложил Аррф.

Черноволосая шагнула в ворота первой, за ней рыжая и только потом — начальник стражи. Все трое обогнули повозку, брошенную посреди двора, и остановились, глядя на нас снизу вверх.

— Роза, где твой сын? — отрывисто спросил Аррф, обращаясь к черноволосой.

— Я думала, вы мне это расскажете, добрый господин маг, — отозвалась женщина на неплохом йолльском. — В Холмах он не показывался.

Начальник стражи смотрел на меня, как стрелок на мишень. В его глазах ситуация выглядела совсем уж невероятной: веснар, убивший барона, до сих пор не наказан и стоит, как ни в чем не бывало, рядом с магом. А тот ведет странные и, с точки зрения стражника, лишние расспросы.

Я подумал, что о том, другом, затаившемся веснаре ни один из них не знает. А если знает — то молчит. И не успел я об этом подумать, как рыжая женщина открыла рот: не то она была очень глупа, не то полностью лишена воображения, а с ним и чувства страха.

— Господин маг, — сказала рыжая. — Этот чужак рядом с вами, — вы его нам отдайте. Если это он убил Нэфа ни за что ни про что, так нам его и судить. И начальству вашему скажите: веснара мы сами казнили, пусть солдат к нам не присылает. Хватит и того, что новый барон будет хуже Нэфа, потому что лучше Нэфа быть не может.

— Храбрые какие — веснара казнить, — сквозь зубы сказал начальник стражи.

— А что нам веснар? — бестрепетно отозвалась рыжая. — Наше это дело, внутреннее. Свои же их когда-то и перебили, а вам, йолльцам, они не по зубам.

Говоря, она посмотрела мне в глаза. Я вздрогнул.

— В «Фатинмере» тебе надо было останавливаться, — сказала рыжая, не сводя с меня странного взгляда. — Я там хозяйка. Уж в моей-то гостинице тебя не захватили бы врасплох.

— Хватит, — оборвал ее маг. — Роза, когда ты в последний раз видела своего сына?

— На прошлой неделе, — бестрепетно отозвалась черноволосая. — Кноф глядел волчонком, но что там и как, рассказывать не стал.

— Когда ты в последний раз видела барона?

— О-о, — она игриво вскинула черные брови. — Нэф не желал меня замечать вот уж полгода, не меньше… Разве что на прошлой ярмарке, на торгах… месяца три будет.

— Горчица, — маг обернулся к рыжей. — А ты когда в последний раз виделась с бароном?

Зависла пауза. Женщина смотрела на мага, как сквозь толстое стекло, и меня вдруг обсыпало мурашками: она веснар!

Мы не можем узнавать друг друга. Мы не можем чуять друг друга, но в эту минуту, глядя на нее, я готов был поклясться: она веснар. Годы и годы проведшая в тайне. Прижившая ребенка с йолльским бароном. И вот теперь…

— Мы виделась вчера, — просто сказала рыжая Горчица. — Я собирала травы в лесу, возвращалась после обеда, встретила его на опушке. Мы поговорили. И я ушла. А он остался в лесу. Сказал, что у него встреча. Это правда, чистая правда, ты не можешь этого не чуять, Аррф.

— Ты собирала травы в лесу, где полно волканов?!

— Нэф говорил, эти твари не охотятся днем. А я пришла в лес, когда солнце стояло высоко… Почему ты спрашиваешь, господин маг? Какая разница, кто и когда видел Нэфа? Если теперь он мертв, если его убил вот этот веснар, — она опять кивнула на меня, — какая разница, с кем он встречался?