Дмитрий Воронин - Наследник Атлантиды

– У Шекли,[1] – подсказала Оленька, запоем читавшая любую фантастику, до которой могла дотянуться.

– Вот именно. Думаешь, если где-то квинтэссенцией воинской доблести является поедание еще дымящейся печени только что поверженного врага, Страж будет вегетарианцем? Весьма сомнительно.

– И все равно, мне нравится этот рыцарь. Я буду за него болеть, – не сдавалась Ольга. – Ну, еще поближе можно? Хоть чуть-чуть…

Тем временем события начали стремительно развиваться по вполне предсказуемому сценарию. Засада выползла на дорогу, перегородив всаднику путь и явно предлагая ему очевидный для многих и многих этапов развития общества выбор – ты нам коня, бабу и деньги, а мы тебе позволим унести подобру-поздорову нечто неизмеримо более ценное – твою шкуру. Звука поймать так и не удалось, а крутить сейчас настройку Ярослав опасался, как бы и вовсе не потерять изображение.

Ожидалось, что сейчас воин выхватит меч и, как полный идиот, бросится защищать честь и достоинство своей дамы – поразмыслив, Ярослав решил, что за всадником следует именно дама, миниатюрная, не слишком хорошо одетая – во что-то вроде рясы. Монашка? Или здесь для женщин мода такая?

Воин и в самом деле потянулся к мечу – почти сразу позади него на дорогу выползли еще четверо. С такого расстояния видно было плохо, но Ярослав был готов поклясться, что по крайней мере у одного из бандитов в руках арбалет. Видимо, предложение поделиться с ближним ценностями и спутницей прозвучало снова, уже в более настойчивой форме.

– О-ох!!! – раздался полувздох-полувскрик Оленьки, то ли испуганный, то ли восторженный. А на экране творилось нечто совершенно непредсказуемое – и источником этого был не рыцарь, а его спутница, та самая кроха в монашеской рясе. Прежде всего она оказалась не человеком, а метаморфом – почти в мгновение ока превратилась в какое-то крылатое чудовище, метнулась вперед, по пути что-то сделав с главарем разбойников, затем, на ходу трансформируясь во вполне человекообразное создание, подхватила с седла мечи и занялась теми, кто был позади. В то время как рыцарь еще даже не понял толком, что случилось. Затем и он рванул меч из ножен… но по большому счету схватка была уже выиграна. Ярослав видел, что девчонка больше забавлялась, чем стремилась быстро и эффективно покончить с оставшимися в живых бандитами.

– Может, это она Страж, – задумчиво пробормотал Ярослав. – В принципе и магией владеет, и с оружием знакома.

– Нет, – упрямо возразила Оля, – это он. А девчонка – обычный оборотень. Или метаморф, хотя я разницу так и не уловила.

– Оборотню превращения вообще неподконтрольны или подконтрольны плохо, – рассеянно пробормотал Ярослав, наблюдая за окончанием расправы. – Самое главное, что в одной своей ипостаси он почти полностью теряет память о другой, фактически живет как бы две жизни – каждая со своими воспоминаниями, со своими стремлениями… А метаморф трансформацией тела владеет вполне сознательно и использует ее в своих интересах.

Наконец последний из бандитов рухнул в пыль.

– Мечом девчонка владеет весьма, весьма… – заметил Ярослав с легким оттенком зависти. Сам он мастером фехтования так и не стал, хотя отдал тренировкам немало времени. – Знаешь, она и впрямь вполне может оказаться Стражем. Хотя, конечно, метаморф… это необычно.

– Почему необычно? Ты же говорил, что Стражем может стать кто угодно? – Солнышко на мгновение замолчала, затем с явной ноткой упрямства добавила: – И все равно Страж – этот молодой рыцарь.

– Просто метаморф очень редко имеет магические способности. А Страж должен владеть и воинским искусством, и магией.

– А эта парочка… ну, которые говорили с этой твоей… психоматрицей?

Ярослав помнил этих двоих. Да и сложно было бы забыть – дуалистическая сущность Стража встречалась крайне редко, хотя однажды, еще в юности, он слышал историю о мужчине и женщине, которые оказались двуединым Стражем. Или двумя Стражами, которым судьбою было предначертано стать парой, что, по сути, одно и то же. Но это было давно, много тысяч лет назад, в другом мире. К тому же оба этих Стража погибли, глупо и случайно, попав под удар чудовищной волны-цунами. И вот ему повезло увидеть еще одну такую же пару. Хотя в той компании наибольший интерес представляла именно психоматрица волшебницы, которую без особых на то оснований почитали как богиню этого отсталого мира. А парочка эта… все признаки Стражей были налицо, но вот ни умения, ни даже мало-мальски приличного опыта у них не имелось и в помине. Зато Ярослав с изумлением выслушал идеи Эрнис по отправке двоих людей в прошлое. В его родном мире считалось, что это невозможно… хотя, кто знает. Может быть, это на самом деле невозможно, и эксперимент с отправкой людей в прошлое закончился их гибелью. Проверить это так и не удалось, поисковая система сгорела прежде, чем удалось зафиксировать найденные координаты, а найти этот мир повторно Ярослав так и не смог.

Может быть, еще и потому, что живых Стражей в нем не осталось.

В скольких мирах научились распознавать потенциальных Стражей, научились тренировать их, дабы перевести их уникальные способности оказываться в нужное время в нужном месте из стихийного состояния в управляемое? В конце концов, по пока неподтвержденным данным, поисковый комплекс, способный обнаружить сформировавшегося Стража, пусть и пребывающего еще в латентном состоянии, изобретен и впервые построен именно в его мире. И классификация миров, наблюдение за Границами – все это было достижением его соплеменников.

Это плохо, когда в мире нет своего Стража, способного пресечь прорыв Границы или хотя бы ослабить негативные последствия катастрофы. Прорыв Границы – это всегда страшно. Иногда – не смертельно, иногда, как в случае с Хаосом, просто фатально. Хотя, как известно, бывало и хуже – Хаос по крайней мере выжил после катастрофы, приспособившись к новым законам существования… или, скорее, к отсутствию таковых.

– Ты можешь подвести глаз ближе? – отвлек его от печальных размышлений голос Ольги.

– Пытаюсь.

Проклятая система управления отчаянно сопротивлялась и не желала делать то, что от нее требовал хозяин. Власть техномага над вещами велика, и любую технику он мог заставить работать не то что на пределе, а далеко за гранью вложенных конструкторами возможностей. Но всему были свои границы – собранная из дешевых деталей конструкция не могла конкурировать с семикилограммовым искусственным алмазом, кристаллическая решетка которого была раз и навсегда изменена техномагами, получившими первую степень Магистра по субатомному программированию. Даже если бы в этом мире удалось найти подходящий камень – всех знаний Ярослава не хватило бы для его настройки. А потому его детище обладало надежностью самолета братьев Райт и управляемостью асфальтового катка. В любой момент настройка могла сбиться, и с таким трудом пойманный мир безнадежно утонет в сером мареве. А поймать его вторично…