Роман Покровский - Хранитель Девяти Солнц

Никто из бывших коллег тут не беспокоит Сёгмунда — и он спокойно может дописывать свои многолетние труды. Пособия для обучения магии, природа магии и что-то подобное в этом роде… Быть может в будущем, эти книги будут очень полезными для цивилизации, но сейчас никто о них, кроме самого профессора и его некоторых приближенных, о них не знают.

Колдовская академия была единственной в западной Карнарии и профессор Сёгмунд очень гордился этим. Он считал себя просветителем, буквально спасителем этих земель и никогда это не скрывал. Он думал, что все обитатели Академии обожают его и возносят к небесам, словно бога.

В свои восемьдесят семь лет он просто отлично себя чувствовал, и ощущал, что может прожить ещё не менее двадцати лет. Он не употреблял омолаживающие зелья, которые по его мнению «омолаживали тело, но старили душу». Сёгмунд пользовался снадобьями, сваренными им же самим и ни кем другим. Но это были не более чем витамины, напиток для поддержания тонуса.

Кабинет профессора находился на самой верхушке гигантского семнадцатиэтажного здания Академии, там же он и жил. Выходил оттуда редко, так что ходить ему много не приходилось. Разве что только провести пару лекций в неделю, да произвести осмотр этажей здания. Все нужные люди сами приходили в кабинет к ректору сами.

Люди! Да, именно люди и никто больше! В Академии не было ни единого эльфа, и уж тем более гнома или представителя другой расы. Сёгмунд даже пренебрегал тёмными эльфами в качестве рабов. Поэтому всю работу ученики выполняли сами. И особо на это не жаловались. Ради своего же любимого дела старались ведь…

Сёгмунд всегда наблюдал за своей академией со счастливой улыбкой. Он верил, что собирал великую армию, которая всегда готова слепо следовать за ним… Нет, профессор не планировал захвата мира при помощи своей «армии»… Его просто радовал тот факт, что этих людей делает по сути он сам. Они стали тем, кем стали именно благодаря ему. И таких уже набралось больше тысячи… А сколько ещё будет? Несомненно, жизнь свою Сёгмунд посвятил этому. И будет дальше жить ради этого до конца своих дней, когда бы он не наступил.

Он знал абсолютно всё, что происходит сейчас в Академии. На всех семнадцати её этажах. И никто не знал, как это возможно — уследить сразу за всем одновременно, к тому же не покидая своего кабинета.

Сёгмунду было даже неинтересно, но приходилось много видеть. Так же и сейчас он видел какую-то лекцию, на которую совершенно того не желая, обратил повышенное внимание. Наверное, просто день сегодня был слишком скучным, и профессору хотелось перевести дух. Прямо сейчас он мог уснуть. Прямо сидя.

Там, где-то в углу, на задних партах сидели два друга, совершенно ничем не примечательные собой, и не выделявшиеся из толпы. Лекционная аудитория была огромной — тут собралось более сотни студентов, и все, словно один были одеты в чуть нелепые чёрно-синие формы.

Был слышен скрип перьев по всему залу. Он очень раздражал уши, но другого выбора не было — много кому хотелось учиться и постигать магические знания, а для этого надо было записывать всё, что слышишь.

Бэрз и Солон не писали ничего. Они даже практически не слушали того, что говорил суровый, но глуховатый и подслеповатый лектор. Очки его были настолько толстыми, что сквозь их стёкла глаза его были просто огромные, словно у жабы. И выглядело это очень смешно. Солон даже пытался зарисовать его, но случайно капнул пером на листок, и все старания его прошли даром. Даже Бэрз не успел оценить это «произведение искусства».

Это было последнее занятие на сегодня, поэтому когда прогремел колокол, означающий звонок во всей Академии, радость нахлынула на Солона и Бэрза. Лекции просто выматывала их умы. Гораздо интереснее было посещать практические занятия. Там и эмоций получишь сколько надо, и обучишься истинным чудесам колдовства.

Коридор двенадцатого этажа, на котором только что проходила лекция, был битком набит людьми. Одетыми пусть, как на подбор, одинаково, но отличающиеся друг от друга практически всем. Да и в шайки они собирались подходящие. Изысканные аристократы, богатые и ухоженные, шли по коридору и никого не сторонились. Крепкие деревенские парни, гораздо более скромные, чем остальные. Кучка красивых девушек. Напротив, кучка некрасивых девушек.

Даже Бэрз и Солон заметно различались между собой. Бэрз — очень высокий и худой, чуть согнутый в спине. А Солон абсолютно обычный. С прямыми белыми волосами, закрывающими лишь уши и достающими только до шеи. И лицо довольно симпатичное. Девушкам бы нравился, если бы вёл себя подобающе. Вообще, внешне он больше походил на «аристократию», чем на «деревенщину». Но это не помогало ему обрести соответствующего положения в обществе.

— Лекция была что надо, — сквозь шум пробормотал Солон, — я чуть было не уснул.

— Я бы тебе не позволил, — усмехнулся Бэрз. Говорил он заметно медленнее, нежели Солон.

— За три года, что я учусь тут, абсолютно ничего не изменилось. Профессора не меняются… Как и содержание их лекций.

— Это была философия, — развёл руками Бэрз, — там всегда рассказывают одно и то же. Только в разной форме.

Сейчас они проходили мимо очень интересного места. Они уже привыкли лицезреть это каждый день, но никогда не могли пройти мимо такого. На помосте стоял низкий толстячок лет двадцати четырёх, скорее всего тоже ученик старших курсов. Его тут называли Пророком. Он наверное и учился на факультете Прорицания, но из всего факультета только он один высказывал всё, что он думает, открыто.

— Мы все в опасности! — говорил, буквально восклицал он. — Наша Академия в опасности! Она сгорит в своей же агонии, помяните же мои слова, братья! Она является началом конца — всё начнется и закончится здесь! Сами небеса начинают воевать против нас! И первыми на их пути встаём мы — Адепты Солнечной Академии!

Многие считали этого человека сумасшедшим. И действительно — своими повадками он давал думать только такое. Он изо дня в день говорил о каких-то опасностях, предостерегающих нас в скором времени, но никогда они не сбывались. Всё было так же как и раньше. Но удивительным было не это, а другое. Если люди подходили к Пророку поодиночке, он всегда говорил им правду. К счастью, эти самые сбывшиеся пророчества были не особо замысловатыми. Даже близко не достигали такого вселенского масштаба, о котором он рассказывал всему проходившему народу.

— И самое страшное — мы являемся их же инструментами! Мы же и должны принести им помощь, уничтожившую нас! Я не прошу — я умоляю! Вникните моим словам!

Бэрз медленно покрутил пальцем у виска: