Пэт Ходжилл - Верхом на раторне

Он последовал вслед за ней, нагнав у основания лестницы.

— Трое, вы Норфы такие необычные! Твой брат разрывает на части мои покои, а ты теперь решила отправиться в подвал?

— Не всё так плохо, — сказала Джейм, рыская вокруг в поисках запаха. — Надеюсь. Я охочусь на тёмного ползуна.

— О. И это всё?

Фундамент Нового Тентира находился приблизительно на том же уровне, что и конюшни Старого Тентира, прямой путь для создания, которое при желании могло легко проходить сквозь камень и дерево. И здесь был приятный и удобный мрак. Единственный свет исходил только от толстых свечей, установленных в настенных канделябрах, с проставленными отметками часов ночи, и сейчас горящими. В этой части подвал был разделён на множество маленьких комнат — жилища слуг, по большей части пустующие.

— Где же все? — спросила Джейм. Она обнаружила, что говорит шепотом.

— Ваш брат приказал всем кендарам покинуть здание. Нашим кендарам, заметь. Но Комендант его поддержал и они послушались.

Конечно, Тори постарался бы уберечь кендаров от опасности, независимо от того, чьими они были. Она поступила бы также.

Тем не менее, инстинкт подсказывал ей, что её брат оказался в большей опасности, чем кто-либо ещё. По её мнению было очевидно, что вирма пыталась отыскать именно Тори. Его кровь звала её, но вот был ли он теперь её хозяином, или им остался мёртвый переврат? Из того, что она видела в гирляндах образов из паутины, развешанных в гостевых покоях, они были одним смешанным существом. Конечно, Тори мог просто убить это создание и так и следовало поступить. Последнее, что ему сейчас нужно — это подобная помеха.

Здесь, несколькими ступеньками ниже, располагалась кухня, обслуживающая казармы Ардетов, с разбросанными следами готовки обеда — тушение, судя по грудам сырых овощей и громадному котлу на главном очаге, который только что закипел. Всё казалось очень живым и обычным, вот только вокруг не было ни души.

Громкий хруст за спиной заставил Джейм подскочить. Тиммон нашел другую морковку.

— Я по-прежнему голоден, — бодро сказал он. — И что не так с твоим котом?

Жур неподвижно замер на фоне пламени, его спина и хвост изогнулись. Из его горла вырывалось непрерывное подвывание, как будто кому-то пилили кости по живому. Но что он учуял? Джейм придвинулась ближе, вглядываясь в очаг: огонь, котёл, вода… ничего. Вниз посыпались обломки, и она подняла глаза.

— Тиммон, герб твоей семьи полная луна, не так ли? Тогда почему на твоей каминной полке красуется змея? Ох.

Вирма потеряла устойчивость на осыпающихся камнях и свалилась. Жур спрятался за Джейм. Отпрянув, она зацепилась за него и неудачно упала, ударившись головой о вымытые плиты пола. Ползун приземлился ей прямо на грудь.

У неё перехватило дыхание от удара, и она едва успела выбросить вверх руку, чтобы защитить лицо. Вирма извивалась прямо перед ней. Её бока были окаймлены не ногами, а пальцами, покрытыми узорами белых шрамов. Кожу Джейм жгло в тех местах, где яд их прикосновений разъел её одежду; но широкий рукав её куртки для ножевого боя был специально усилен против атакующего лезвия и выполнил свою функцию, остановив атаку твари.

— Ты ли это?

Черты лица создания были спрятаны внутрь некого кожуха, который обволакивал всю голову целиком, за исключением круглого, как у миноги, рта. Мёртвый переврат вперил в неё свой злобный взгляд и заскрежетал кругом зубов.

— Ты ли это, кто украл мою Красотку?

Он принял её за Тори, поняла Джейм, а красота… Трое, Красотка — это было имя вирмы.

Лицо внутри мембраны задёргалось взад и вперёд, меняясь.

— Нет, нет, нет…

Возникли черты Тори, измученные, отчаявшиеся. — Адрик, нет… помоги мне, помоги…

— Как? — вскрикнула Джейм, опуская руку. — Ох, Тори, позволь мне помочь тебе!

Пальцы вирмы скользнули над её лицом, прикосновение столь же лёгкое как паутина, но оно заставило её кожу гореть. Она почувствовала, как её тело прогнулось дугой под весом создания. Ох, коснись меня снова …

— Нет!

Она была вместе со своим братом, кружась, кружась, очарование старого лорда било по нему/ей/ним подобно солнцу пустыни, пятнадцать лет жизненного опыта полученного друг о друге сфокусировались в этот момент на одном вопросе: Кто из них будет руководить?

Ох, Адрик, я не хочу драться. Я устал и мне больно. И я не хочу делать больно тебе…

Некуда спрятаться. Стать скалой, чёрной скалой в Южных Пустошах, но что за тень лежит за ней?

Адрик ищет кости своего сына, которые я приказал тайно сжечь на общем погребальном костре у Водопадов…

— (Что?)

Я пообещал защищать его, как он когда-то защищал меня. Если бы он узнал, что ты сделал, Пери, то это убило бы его. Я не мог позволить тебе сказать ему. Я выполняю свои обещания. Но, ох Адрик, не делай!

— Не делай что? — спросил Тиммон.

Он вытирал её лицо там, где Тори — нет, где вирма коснулась его наподобие щётки. Её кожа горела, как будто обожжённая солнцем, но и только. Похоже создание почти полностью истратило свой запас яда.

— Ничего. — она глубоко вздохнула, чтобы собраться с собой и внезапно закашлялась. Ослабленный камин обрушился, опрокинув котёл в огонь. Дым всё ещё сочился из-под обломков, смешиваясь с пылью из песка, камней и строительного раствора. Эту гору обломков с фырканьем обнюхивал Жур. Затем он начал царапать когтями пол вокруг, как будто стараясь что-то закопать. — Что случилось? Где вирма?

— Там, под кучей. Она напала на тебя, я ударил её лопатой, и тут на неё рухнула каминная полка. Я думал, что вслед за ней последует вся стена, а может быть и вся казарма целиком.

И его голос, и его руку немного трясло; он был не так спокоен, как хотел казаться.

Так же как и она. Только сейчас, мысленно связанная с вирмой, она была в палатке у Водопадов, в разуме и памяти брата, в тот самый момент, когда он сломал Передану шею. Ощущение, звук этого… и вот перед ней сын Передана, который по всей видимости спас ей жизнь, пытается отшутиться от ужаса, пробравшего его до самых костей.

Если бы он узнал, что ты сделал…

Что же сделал отец Тиммона, что его тайно убили, а кости предали погребальному костру втихомолку? Она только знала, что встреча в большом зале с сыном Передана, потрясла её брата, и сейчас чувство вины удерживало его от того, чтобы защищаться так сильно, как было нужно для выживания.

Сверху раздались звуки потасовки и глухой шум шагов. Вниз через половицы посыпалась пыль. Что-то с грохотом упало.