Дженни Вурц - Страж штормов

Пятнышко света заскользило через черную дыру, за ним тянулась тонкая лиловая полоска. Колдун обошел провал и поймал заклятие на другой стороне. Оно погасло, оставив за собой игольно-тонкий светящийся след, мостиком протянувшийся через бездну.

Теперь колдун двинулся в обратном направлении. В руках у него блеснуло еще одно заклятие. Вскоре провал пересекла вторая светящаяся полоска. Чародей терпеливо создал третью линию, потом четвертую, пока наконец вход в тюрьму демонов холода не скрыло густое переплетение лучей. Тогда он отошел, с довольным видом осматривая свою работу.

Далеко внизу под переплетением его заклятий спали демоны холода. Колдун знал, что когда-то они носились над землей, терзая леса и пахотные земли с первых осенних заморозков до весны, а с наступлением лета возвращались в пещеру и впадали в спячку до тех пор, пока осень снова не окрашивала листья в желтые и багровые цвета. В записях Ландфаста колдун читал рассказы об опустошенных землях и разоренных поселениях, а от своего учителя Хеарвина узнал, каким образом демонов наконец поймали в ловушку. Секрет оказался до смешного простым.

Демоны просыпались с наступлением холодов, а теплая погода удерживала их в спячке. Ивейн, который был одновременно и Властелином земли, и Повелителем огня, просто пробил для них глубокую скважину, ведущую туда, куда не добирался зимний холод, где все время царило тепло. И с тех пор, как их заперли в этой дыре, демоны ни разу не шевельнулись.

Колдун поправил мантию, поздравляя себя с удачной идеей. Стоя на краю пропасти, он слил свое сознание с сознанием спящих внизу чудовищ. Их сон оказался беспокойным: демоны знали, что их обманом лишили забав, которым они предавались раз в году, и оттого от чудищ волнами исходила злоба. Их восьминогие тела дергались, когти скребли по камням, шипастые хвосты хлестали из стороны в сторону, узкие языки выстреливали между ороговевшими челюстями, вспоминая вкус крови и разодранной земли.

Колдун вздрогнул, взбудораженный темными желаниями тварей. Прошедшие в заточении годы нарушили ритм сна демонов; малейший толчок мог нарушить их хрупкое забытье. Даже жара, вместо того чтобы углубить их сон, привела бы их в безудержное бешенство.

Колдун осторожно разорвал мысленный контакт. С осторожностью поклонника, соблазняющего неуступчивую возлюбленную, он извлек на свет заклятия, сковывавшие могущество Анскиере. Они представляли собой прочную сеть, сплетенную из магических сил, но теперь смерть одного из создателей ловушки нарушила ее симметрию. Разрывы указывали на те места, где заклятия стали уязвимыми. Это необходимо было исправить.

Колдун залатал разрывы, связав заклятия, сковывающие силу Стража штормов, с магической сетью, прикрывающей провал. Идея была предельно проста: если Анскиере захочет воспользоваться преимуществом, которое получил, убив одного из колдунов, его магическая атака перетечет в сеть заклинаний и в дыру хлынет волна жара. Колдун даже улыбнулся, восхищенный красотой своего плана.

— Теперь попробуй сбежать, — усмехнулся он, жалея, что его противника сейчас здесь нет. — Только попробуй! Если кто и вырвется на свободу, только демоны холода.

Он все-таки рассмеялся, и эхо разнесло его смех по всей пещере. Не сомневаясь в эффективности своей ловушки, колдун на ощупь отыскал факел, зажег его и пошел прочь из пещеры.

Анскиере шел по выступу скалы над морем, направляясь к пещере, в которой Ивейн держал в заточении демонов холода. Плащ Страж штормов давно бросил, и промокший насквозь бархат давил на плечи тяжелее кольчуги. За его плечом на перевязи, сооруженной из оторванных от подкладки лоскутов, висел сияющий посох, высоко над головой кружил сокол, удерживаемый маяком заклятия, а шторм следовал за птицей по пятам.

Анскиере шагал по залитым дождем камням, борясь со штормовыми ветрами, которыми он когда-то повелевал. Особое чутье, позволявшее ему подчинять стихии своей власти, исчезло. Анскиере не привык к враждебности ветров и сейчас чувствовал себя как художник, который ослеп, создавая свой шедевр. Но куда больше уязвимости перед лицом шторма волшебника мучило сознание того, что его враги держат в заложниках детей.

Очередной бурун ударил о риф, осыпав Анскиере миллионами колючих брызг. Страж штормов закоченел от холода, но, дрожа, продолжал идти по узкому выступу. Он понятия не имел, когда ярость шторма достигнет предела и до какой высоты поднимется прилив.

Волны захлестывали все выше. Пена лизала камни под ногами Анскиере, от соленых брызг у него щипало в глазах и идти по мокрому камню с каждым шагом было все трудней.

Ивейн выбрал место для заточения демонов холода над рифами, которые рассекали прилив на кипящие белой пеной течения. Волны грозили смыть Анскиере в океан; раз за разом ему приходилось отступать, но едва вода откатывалась, Страж штормов продолжал путь. У него не было иного выбора, кроме как добраться до цели сейчас, прежде чем шторм окончательно преградит ему дорогу.

Но он продвигался вперед слишком медленно. Утро почти перешло в день, когда Анскиере наконец увидел вход в пещеру. Страж штормов начал последний спуск; волшебника терзала мысль о том, что враг наверняка воспользовался его промедлением. И наконец, когда вход оказался на расстоянии вытянутой руки, Анскиере услышал, как море вздыбилось за его спиной.

Он прыгнул и уцепился за скалу. Буруны с грохотом ударили волшебника в спину, припечатав к камню. Вода прерывала дыхание, немилосердно тащила за собой, хватала за руки и за ноги, но волшебник упрямо продолжал держаться. Камни рвали кожу с его ладоней, и Анскиере мало-помалу соскальзывал к морю. Он начал осознавать, что прибой убьет его, что волны до тех пор будут колотить его о скалы, пока от тела не останутся лишь кровавые клочья. Татагрес будет над чем посмеяться, а Таэн…

Страж штормов сжал зубы, всем сердцем зная, что просто обязан выжить. Он собрался с силами, слыша рев поднявшейся сзади новой громадной волны, напряг все силы и наконец, истерзанный, всклокоченный, задыхающийся, рухнул в каменный ход.

Камешки оцарапали его кожу, посох звякнул о стены узкого туннеля и застрял в какой-то щели. Анскиере упал и некоторое время лежал неподвижно, смаргивая соленую воду с ресниц. Но скоро холод заставил его зашевелиться, и Страж штормов поднялся на ноги. У него ныло все тело, снаружи о скалы бился ураган, закрывая путь к отступлению, а внизу, если его догадка была верна, ожидал смертельно опасный враг.

Анскиере стряхнул воду с волос и сплюнул, чтобы избавиться от привкуса соли во рту. Потянулся к посоху за спиной и отвязал его, с трудом распутав узлы на промокших лоскутах. От морской воды раны на его запястьях дергало и жгло, но эта боль была куда слабее, чем боль от воспоминания о том, как Таэн цеплялась за его рубашку.