Холли Лайл - Отвага Соколов

Я ничем не обижу ее.

Защити ее.

Я уже иду.

Дугхалл разорвал свою связь с Ри. Он подождал немного… Ри, вне сомнения, обо всем расскажет Кейт и Яну, но Дугхаллу хотелось, чтобы тот был уже в пути, когда ему придется соединиться с племянницей. Ей придется исполнить опасное, смертельно опасное поручение, и старый Сокол не хотел, чтобы Ри колебался, узнав о том, насколько тяжелое испытание придется пройти его любимой.

Включить Зеркало и сделать все необходимое могли, конечно, и Ри, и Кейт, но дочь Криспина ожидала, что за ней придет мужчина, и поскольку она никогда не видела отца, внешность Ри безусловно произведет на нее большее впечатление, чем облик Яна.

Прождав достаточно времени, он решил, что Кейт и Ян остались теперь вдвоем. Взяв в руки соединяющее с племянницей зрительное стекло, он устремился к ней мыслями.

Глава 7

Кейт стояла у окна и смотрела сквозь прореху в шторе на улицу — туда, где только что был Ри. Он бросился вон из гостиницы, предоставив им лишь кратчайшие объяснения и повергнув их в недоумение. За спиной ее Ян расхаживал по комнате и ворчал:

— И где мы будем прятать девчонку? Мы не сможем воспользоваться ее бумагами. Ее отец поднимет весь город на ноги, чтобы отыскать свою дочь. На первой же заставе она завопит «караул», и вся стража города погонится за нами.

— Ума не приложу, что нам делать со всем этим дальше, — вздохнула Кейт, глядя на бесконечный поток людей, торопившихся по улице. Ей захотелось, чтобы кто-нибудь из них вдруг превратился в Ри, чтобы она знала, что он благополучно вернется к ней. — Обдумаем, когда Ри и девочка будут здесь.

— Может быть, мне пока сбегать в аптеку за снотворным зельем? — предложил Ян. — Если налить ей полчашки ночного колокольчика или эликсира Фалина, тогда переправить ее в Дом Галвеев можно будет без особых сложностей.

Кейт обернулась и укоризненно поглядела на Яна:

— И ты действительно способен напоить ребенка эликсиром Фадина?

С удовлетворением она заметила, как Ян покраснел.

— Конечно, лучше бы этого не делать, но нам необходимо отыскать хоть какой-нибудь выход.

— Мы найдем его. Но зачем торопиться. Пока подождем. Познакомимся с девочкой, увидим, как она будет вести себя, и поступим по обстоятельствам.

— Она — дочь Криспина Сабира. Если судить по отцу, возможно, нам придется убить ее.

Кейт строго посмотрела на него:

— Незачем говорить такие вещи даже в шутку. Ян вздохнул.

Кейт вновь повернулась к окну.

Кейт.

— Что?

— Я ничего не говорил тебе, — отозвался Ян.

Кейт. Это Дугхалл.

Кейт притихла и медленно вдохнула. Погруженный в ее кожу талисман едва ощутимо дрогнул.

Я слушаю тебя, дядя.

Пора включить Зеркало, сказал он. Пришло время изгнать Драконов в Вуаль.

Кейт повернулась к Яну:

— Помоги мне достать Зеркало. Тот нахмурился.

— Ты думаешь, что его можно включать в гостинице… — начал было возражать Ян, но, взглянув на нее внимательнее, умолк. — Ты с кем-то разговариваешь, так?

— С Дугхаллом, — ответила она.

— И он сказал тебе, что надо делать?

— Он сказал, что Хасмаль выяснил, как работает Зеркало. И теперь мы должны немедленно выбросить всех Драконов из Калимекки.

— Мы?

Кейт кивнула.

— Ох, шанг! — Ян направился к буфету, и вдвоем они извлекли оттуда Зеркало Душ.

Сразу после прибытия в гостиницу они взяли несколько одеял из гардероба и обернули ими Зеркало, хотя ни одеяло, ни шкаф не могли бы надежно укрыть этот предмет, если бы он вдруг решил снова предать их, как было у Тысячи Плясунов. Тем не менее лучше завернуть и спрятать, чем оставлять его на виду.

— Дай-ка гляну в окошко, — пробормотал Ян, ставя Зеркало перед ней. — Хочу в последний раз поглядеть на жизнь.

Несмотря на страх перед Зеркалом, Кейт чуть заметно улыбнулась словам Яна и, стащив трясущимися руками последнее одеяло, застыла перед могущественным предметом. Создатели постарались сделать эту вещь красивой, однако прекрасная оболочка скрывала гнилую сердцевину. По коже Кейт бегали мурашки… эта вещь легко могла вырвать из тела ее душу и отбросить в Вуаль, а ее собственную плоть подарить кому-нибудь еще. Кейт знала, на что способно Зеркало, и боялась его всем своим существом, однако сейчас ей предстояло не просто прикоснуться к нему, к его кнопкам из резных драгоценных камней, но включить и ждать, что оно соизволит помочь им в борьбе с Драконами.

Внезапно Кейт почувствовала, что Ян внимательно смотрит на нее, и поняла, что уже довольно долго стоит в оцепенении перед Зеркалом Душ.

— Чего же ты ждешь? — спросил наконец Ян.

— Набираюсь решимости. — Она стиснула кулаки. Жертвенность, конечно, чистое и благородное чувство, но если речь идет о том, чтобы шагнуть в огонь ради блага незнакомых людей или даже ради спасения своих друзей, родных, возлюбленного… Кейт вдруг обнаружила, что желание жить, брыкаясь и визжа, вылезает наружу из дальних закоулков ее ума, требуя от нее хорошенько подумать, прежде чем действовать.

Ты можешь и не делать этого, напомнил издалека Дугхалл.

Знаю.

Кейт смотрела на холодные даже с виду, притягивающие взгляд изгибы Зеркала. Оно было символом того полного скверны и зла будущего, на которое обречено человечество, если она не исполнит своего долга. Оно являлось полной противоположностью той надежде и тому счастью, что воплощал в себе Соландер.

Мысль о Соландере помогла ей вернуть себе уверенность и спокойствие… Кейт еще не забыла, какие чувства рождало в ней прикосновение к его душе. Впервые в ее жизни другой человек полностью понял и принял ее целиком — такой, какова она есть. Соландер не видел в ней чудовища. Она была рядом с ним самой собой, Кейт, женщиной и Карнеей, и он любил ее в обоих этих обличьях.

До встречи с ним она представляла Соландера богом… и вдруг с огромным недоумением поняла, что видит человека… истинного человека. Невзирая на присущую человеку ограниченность, он сумел обрести ту самую внутреннюю красоту, которая наделила его даром любви ко всем без исключения… А ведь Соландер утверждал, что подобным же даром наделена не только она сама, но и каждый из людей, настоящих и Шрамоносных.

Я способна на это. Я могу любить, так как любил он.

Пришедшая издалека мысль Дугхалла была полна стыда.

Вот в чем я всегда отступаю от учения Соландера. Именно здесь я всегда терплю поражение, признался он. Даже теперь я борюсь с Драконами скорее ради себя самого, чем для кого-то другого.