Пирс Энтони - Расколотая бесконечность

Стайл оглянулся. Его тело продолжало совершать тысячи невидимых движений, компенсируя вес и направляя лошадь, но мозг был не занят.

Остальные лошади остались позади. Уставшие, они напрягали последние силы, в то время как Боевой Топор играючи преодолевал дистанцию. Его Гражданин останется довольным. Возможно, лошадь радовалась, что ей с самого утра уделяли столько внимания или на нее так подействовала утренняя пробежка с Молли. Возможно, радостное возбуждение Стайла передалось жеребцу. Никогда еще Боевой Топор не мчался с такой стремительностью. Он идет на рекорд!

Это уж точно обрадует Гражданина! Но Стайл не собирался подстегивать лошадь — зачем это делать, когда победа уже обеспечена. Пусть Боевой Топор сохранит силы до следующего раза, возможно, они ему еще пригодятся.

На первом повороте Боевой Топор оторвался от остальных лошадей на целый корпус. Он действительно показывал хорошее время. Стайл знал, что многие Граждане предлагали за Боевой Топор сказочные суммы, но лошадь, конечно, не продавалась. К тому же Боевой Топор побеждал только тогда, когда им управлял Стайл. Стайл понимал жеребца, и тот старался доставить ему удовольствие. Остальных жокеев он игнорировал.

На скачках участвовало много жокеев, но никто не мог сравняться со Стайлом. Стайл мог управлять как послушной, так и непослушной лошадью, скакать в седле или без седла. Он любил лошадей, и они платили ему взаимностью. Благодаря этому взаимопониманию он творил чудеса на скачках.

Боевой Топор имел агрессивный характер и не раздумывая пускал в ход зубы и копыта. Он мог лягнуть человека, стоящего спереди, сзади или сбоку. Он мог внезапно укусить человека, не пригибая при этом ушей, — жеребец научился скрывать свои намерения. Три жокея не смогли справиться с его вспыльчивым характером. Ни один из них не мог даже удержаться в седле несколько минут.

Хозяин Стайла сначала намеревался оставить жеребца как производителя, но затем передал его Стайлу. Он поставил перед ним задачу: превратить это чудовище в беговую лошадь. Жеребец был не только строптивым, но и умным.

Несколько побед могли увеличить его стоимость как производителя.

Стайл обрадовался возможности попробовать свои силы. Три месяца он жил рядом с жеребцом, ухаживал за ним, кормил с руки, не позволяя никому приближаться к Боевому Топору. Стайл не использовал ни шпоры, ни хлыст, лишь иногда повышал голос. Ни разу он не нарушил это правило. Хотя Стайл хлестал других лошадей, он никогда не поднимал руку на своего питомца.

Жеребец чувствовал себя королем, но подчинялся дисциплине. Впервые Боевой Топор доверял человеку и хотел сделать что-нибудь приятное для Стайла. Он с готовностью выполнял все его команды. Он полюбил в Стайле человека.

Затем началась езда. Боевой Топор не был новичком, прекрасно понимал, чего от него хотят, но подчиняться не желал. Когда Стайл впервые сел на него, в их отношениях качался новый и опасный этап. Им предстояло выбрать — либо дружба между двумя существами, либо соперничество лошади и наездника. Последнее Боевому Топору очень нравилось. Как только Стайл садился на него, он тут же сбрасывал его на землю. Ни одна лошадь до этого не могла сбросить Стайла, но Боевой Топор делал это с особой ловкостью, которую приобрел в общении с предыдущими жокеями. Но Стайл не стал применять никакие специальные приспособления. Он запрыгивал на жеребца без седла и, держась обеими руками за гриву, выводил его на простор. До этого ни один жокей не возился так долго с Боевым Топором.

Стайл запрыгивал на коня с ловкостью гимнаста, и тот сбрасывал его со спины. Стайл и не старался удержаться на Боевом Топоре, ему надо было укротить лошадь. Они соревновались друг с другом по-дружески, но серьезно.

Стайл никогда не злился, когда падал, а жеребец никогда не нападал на него. Продержавшись на спине животного несколько секунд, Стайл позволял ему сбросить себя. Он легко приземлялся, часто на ноги, и тут же снова запрыгивал на жеребца, заливаясь веселым смехом. В конце концов жеребец запутался и не мог понять, когда Стайл падал по-настоящему, а когда просто играл с ним. Наконец он сдался и позволил ездить на себе.

Стайл все время ездил без седла, он не использовал ни мартингал, ни путы, ни другие приспособления, ограничивающие свободу животного, — он должен был укротить жеребца своими руками. Но тут вмешался Гражданин: лошадь не допустят до участия в скачках без седла или уздечки, надо, чтобы она привыкла к ним. Поэтому Стайл с извинениями принялся приучать жеребца к предметам, которые никогда не стояли между ними.

Это был какой-то кошмар. Боевой Топор почувствовал, что Стайл предал его. Он все еще позволял ездить на себе, но дружеское отношение к Стайлу исчезло. Как только Боевой Топор видел уздечку, он вертел головой и кусался, когда его седлали — норовил лягнуть. Но Стайл хорошо знал повадки лошадей. Сколько раз ни пытался Боевой Топор цапнуть Стайла зубами, ни разу он не смог это сделать. Когда он лягался, Стайл увертывался, хватал жеребца за ногу и сгибал ее в колене. Человек весом в пятьдесят килограммов может таким способом усмирить лошадь весом в семь с половиной центнеров. Скоро Боевой Топор понял всю бесплодность своих попыток, хотя Стайл никогда не наказывал его за эти проявления ярости. Зачем сбрасывать человека, который все равно затем запрыгивает на тебя? Зачем лягать человека, который заранее может увернуться?

Все это время Стайл продолжал сам поить и кормить жеребца, приносить ему соль и фрукты, ласково разговаривать с ним. В конце концов Боевой Топор перестал сопротивляться и сделал это ради дружбы с человеком, который любил его и уважал. Теперь Стайл мог спокойно седлать его и не бояться, что жеребец сбросит его на бегу. Боевой Топор отыгрывался на других жокеях, которые скоро поняли, что к этой лошади вообще не стоит подходить. Однажды сам Гражданин решил посетить свою конюшню, и Стайл, обливаясь холодным потом, умоляющим тоном просил жеребца сдержать свой пыл. Укусив хозяина, он подпишет себе смертный приговор. Но у Гражданина хватило ума не прикасаться к лошади, и никаких инцидентов не произошло.

Когда пришло время участвовать в скачках, Боевой Топор все время приходил первым. Его стоимость увеличилась в пять раз и продолжала расти после каждой новой победы. Но Боевой Топор не был покорен, он делал это ради дружбы со Стайлом — без него он продолжал оставаться строптивым жеребцом.

А Стайл благодаря победам Боевого Топора стал лучшим жокеем Протона.

Стоимость его контракта равнялась стоимости лошади. Именно поэтому Гражданин благосклонно относился к нему. Стайл, как и Боевой Топор, лучше выполнял свои обязанности, когда его не заставляли делать это силой, а просили по-дружески.