Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты

А незавершённых дел много. Из одежды у него трусы, футболка да спецовочные штаны с курткой. Трусы уже в тряпку превращаются, остальное — до весны протянет. Ботинки ещё крепкие, да кепке ничего не сделалось. Климат здесь, конечно мягкий, однако снег зимой, скорее всего, бывает. Какую-никакую безрукавку из кроличьих шкурок он себе соорудит, но самих-то их, этих шкурок, у него всего пять штук. Видимо, самые главные любители моркови уже все попались в ловушку.

Рыбу зимой ловить будет холодно, а как запасти её без соли — этого он себе не представляет. Насушил до деревянной твёрдости килограммов пятнадцать, а есть опасается. Запах такой, что притрагиваться неохота. Слыхивал, что её ещё коптят, но начинать действия в этой области — он ведь не сторукий Вишну, или кто там. Наработаться — это ведь не цель жизни. Его интересует результат, который без соли вызывает сомнения.

Так вот, соль. Понятно, что получить её можно, выпарив морскую воду. Добраться до этой воды можно по рекам, лучше всего на лодке. Построить лодку он, наверное, сумеет. Но тогда не будет достроена стена, отделяющая тёплую часть землянки от холодной, он не успеет сделать попытки поохотиться, потому что настанет зима, и ему придётся сидеть дома, выбираясь на холод только, чтобы пополнить запас дров.

Тошно всё делать одному. Сколько он ни крутится, но не даётся ему справиться со всеми задачами, что перед ним стоят. И те, что уже начал решать, до конца доводить хлопотно. Вот землянку он соорудил. Двадцать четыре квадратных метра отапливаемого пространства. Сначала лопатой намахался от души, брёвен натаскался, нарубился, а теперь должен будет всё это дровами обеспечить. Как будто ему одному не хватило бы и трети того, чего он настроил! Пожадничал.

Нет, плохо он соображает. Про соль надо было подумать сразу, как только появился тут, двигать поближе к морю и запасаться. А теперь, когда настроил, наоборудовал тут всего — куда он денется? Всё — привязал себя к этому месту своими собственными руками. И надо, наконец, завершать изготовление лука, стрел к нему, и приступать к охоте. Шкуры для одежды требуются немедленно.

Про то, что сделать хороший лук непросто, и что стрелять из него надо учиться с детства, написано во многих книжках. Враки это всё. Просто. Просто требует времени и старания. Тщательности, можно сказать. Те шнурочки, что прихватил в мусоре и что нашлись в карманах, он нарочно никуда не расходовал, берёг для важного дела. Бандажи, прихватывающие плечи к перемычке лука, крутить из мочала — полное непотребство. А уж о требованиях к тетиве и говорить нечего. Так что тут он расстарался, как мог. Синтетические шнуры по крайней мере прочны.

На стрелы насушил ивовых прутьев, подобранных по толщине. Выпрямил их, разогревая в горячих камнях. Перьёв для стабилизаторов насобирал в лесу. Встречались они там изредка. Если специально искать — замучаешься. А вот ситуация, когда идёт он своей дорогой и видит перо — это рядовое событие. Так подбирал их и домой приносил.

С наконечниками тоже особых проблем не возникло. Стали на них немного нужно, а у него каждые двое-трое суток почти полкило выплавляется. Неказистые острия, но зато с хвостиком, чтобы вставить в расщеп на конце стрелы и хорошенько примотать.

Для тренировки пострелял по мишени тупыми стрелками, и отправился на охоту. Надо добыть оленя.

Гипотеза о том, что животные замечают его раньше, чем он их, блестяще подтвердилась. Не прямо, а косвенно. Самих животных годных в добычу по причине возможности поразить их из лука, ему не встретилось. Не встретилось и негодных, это которые слишком далеко для выстрела. Видел качающиеся ветки, распрямляющуюся траву. А тех, кто качнул или примял — не видел. Плохой, однако, охотник.

Набродившись вволю, сообразил, что Золотой ручей где-то правее и неподалеку, как раз идти туда через странное место, где мало растительности и трава истоптана. Повернул, и потопал.

И вот тут-то увидел, наконец, добычу. Далеко от него олень по земле водил мордой, а потом, как учуял человека, убежал. Ну и ладно. Всё равно не догнать. А вот о том, как поймать зверя в западню, подумать следует. Помнит он, что к этому месту ведёт значительно больше троп, чем даже к реке, куда живность приходит пить воду. И неплохо бы разобраться, что сюда копытных привлекает. Может травка какая пахучая, ужасно целебная. Стоит посмотреть.

На счёт травки он, пожалуй, был неправ. Повыдергана она тут, повырыта, потоптана. И углубления в грунте такие, как будто зверьё за что-то серчает на дёрн. Перемолачивает его ногами и расшвыривает. А может тут в земле что-то их интересует?

Отвязал от спины лопату — и за работу. Удалил с участка полметра на полтора всю разрыхленную почву, а там — перемешанные с землёй серые камушки. Непрочные, кстати, ломаются и крошатся. Чтобы отчистить грязь, плюнул и потёр. Хм! Они что, в воде растворяются? Лизнул. Соль. Интересно, а что у него быстрее получится, сгонять домой, или прямо здесь сплести корзинку? А лучше — две. Тем более что дома-то у него нет ни одной свободной, все орехами набиты.

Глава 15. Неладно как-то

С очисткой соли проблем не было, а было много работы. Грязные камушки растворил в воде, дал грязи осесть, а то, что осталось, процедил через песчаный фильтр. То, что пришлось ходить к озеру, где в холодной уже воде надо было тщательно промывать песок в широких мелких чашах — померкло в сравнении со временем, затраченным на процеживание и последующее выпаривание. Зато соль вышла нормальная, как магазинная. И рыбку тут же засолил в давно уже приготовленных горшках.

Вообще-то керамика у него неважная. Он нарочно проверял, что самый лучший горшок под примазанной воском крышкой через месяц выпускает через поры всю воду. Сам-то он при этом даже мокрым не выглядит — испаряется с поверхности быстрее, чем просачивается. Однако, если покрыть дно и стенки воском, и несильно их потом корябать — всё нормально. Держит сосуд как стеклянный. Так что, консерваторий работал непрерывно, тем более, рыбки в речке вдруг резко прибыло. Заметно более крупная, чем обычно, она целеустремлённо плыла вверх по течению. И ничего не боялась. Спокойно вылавливал её прямо руками, выбирая помельче, из расчёта три штуки на горшок. И сразу в рассол, и под крышку, и в пещерку, что прокопал в холме прямо из задней стенки землянки.

Понятное дело, рассол пришлось использовать не растворённый из готовой соли, даже не только не выпаренный, но и не процеженный. Едва терпения хватало дождаться, когда отстоится после разбалтывания. Рыбы — сколько угодно. Горшков — штабель, а тут, понимаешь, сиди и жди, когда муть осядет. Никаких нервов не хватает. Работы прекратил по заполнении отнорка — не так много успел он выкопать. Намного меньше, чем налепил горшков. Воск тоже почти весь исчерпал. Даже часть уже готовых свечей растворил в котле, где проводил воскование.