Варвара Шихарева - Ирийские хроники. Заговорённый

-Нисколько! Мы, конечно, люди простые, но рабами никогда не были и свою кровь не продавали!.. - теперь в голосе Лекки чувствовался неподдельный гнев.-Но хорошо, что ты об этом сказал, жрец. Теперь я знаю, какая участь на самом деле ждёт Веилена в Амэне!..

- Ты ошибаешься! Никто на твоего сына ошейник не наденет...- Креспи встал из-за стола и гордо выпрямившись, продолжил. - А вот здесь его ждёт только тяжёлая работа да капризные заказчики, которым плевать и на вас, и на то, чем вы платите за каждую выведенную жилу... Не хмурься, мастер, ты знаешь, что я говорю правду!.. И то, что жизнь Вела после отъезда измениться в лучшую сторону - тоже правда. Я могу тебе обещать, что твой сын после окончания обучения будет не меньше, чем управляющим рудника...

- Может и так, но в Амэне Веилену делать нечего. - в голосе Лекки по-прежнему чувствовалось волнение, но было ясно, чито окончательное решение он принял. .- Я знаю, что сыну нужно обучение, и , когда придёт срок, Вел его получит!..

- Интересно, где?- теперь в голосе понявшего, что проиграл Креспи было столько яда, что его хватило бы на десяток гадюк.- Некоторые университеты действительно берут студентами чёрную кость, но делают это за хорошую плату. Денег на обучение Веилена у тебя, горняк, нет и не будет - разве что оставишь остальных своих детей голодными...

В этот раз посуда на кухне зазвенела так, точно её со всего маху швырнули на стол, а Лекки твёрдо сказал.

- Коли боги послали мне детей, до дадут и на детей... А на учёбу сына я заработаю - время ещё есть.

-Что ж, мне остаётся лишь пожалеть Веилена - ему очень не повезло с отцом! ..- Креспи шумно вздохнул, собираясь сказать ещё что-то, но тут раздался голос Истлы.

- Видно, не зря в Лаконе говорят, что улыбка амэнца хуже лендовской стали!.. Ответ мужа вы услышали, так что- скатертью дорога: мы вас не звали!..

Креспи вышел из-за стола:

- Что ж, пусть так... Я буду в Присте ещё два дня. Если всё же решите внять голосу разума - приходите в Храм...

После этих слов жрецы тут же ушли, а Вел, несмотря на протестующий шёпот Дейры , спустился на кухню. Мать стояла, отернувшись к плите, а отец сидел за столом, низко опустив голову. Вел подошёл к Лекки, коснулся его плеча.

- Забудь, отец. Они это всё со зла тебе наплели...

Лекки поднял голову, внимательно взглянул на сына.

- Если бы всё было так просто, Вел!.. Правда в словах жрецов тоже была... Много правды... Но учиться ты всё таки будешь - я обязательно что-нибудь придумаю!.

-Полно, Лекки. У недобрых людей вместо языка - жало: незачем их слушать!..- Истла подошла к столу и , крепко обнявВела, прижала его к себе, поцеловала в волосы. - Садись есть, сынок. Ты ведь ещё не обедал...

На следующее утро Вел отправился к Юргену: вопреки расчётам мальчишки, безносый по прежнему обретался в лачуге калеки - он дрых без задних ног на постели хозяина. Зато сам Юрген оказался достаточно трезв, чтобы понять, что от него требуется. Похмелившись же за принесённые мальчишкой деньги, калека и вовсе воспрял духом - он не только расспросил Вела о предстоящей работе, но и поинтересовался, как обстоят дела у его домашних. Мальчишка не стал таится и рассказал и о визите жрецов, и о том , как он сам относился к возможной учёбе в южном княжестве. Что бы там служители Единого не плели, Амэн ему даром не нужен - особено после того, как жрецы оскорбили отца... Юрген же , услышав рассказ, нахмурился.

- Передай Лекки, что я с вами пойду - завтра, чуть свет, возле вашего порога буду... А теперь давай ка я тебя до дому провожу... - И калека, напялив засаленую куртку, пошёл к выходу. Это было что-то новенькое, но Вел не стал возражать Юргену - у него самого с самого утра на душе кошки скребли, но в обществе калеки тревога куда-то отступала...

Юрген , вопреки своему обыкновению, торопливо шёл к дому Лекки по самым людным улочкам, а доведя мальчика до самого крыльца, произнёс.

- Вел, пообещай мне, что сегодня на улицу носа не покажешь, лады?..

Мальчишка вскинул голову.

- Это из-за них... Да?

- Да. - калека не стал отпираться. - Амэнцы проигрывть не любят, так что поостеригись. Сестёр твоих жрецы не тронут, но тебе , если случай представится, мешок на голову накинут запросто... Мать не тревожь, а с Лекки я сам, если что, завтра поговорю...

Вел согласно кивнул головой... Остаток дня он действительно провёл дома, почти не покидая своей комнаты, а один раз ему даже показалось, что он видит на противоположной стороне улочки Креспи... Но уже через миг видение истаяло, и мальчишка со вздохом отошёл от окна - странный ,свербящий взгляд мары словно бы проникал сквозь стены и будил в душе давнишнее беспокойство. Не только за себя, но и, вопреки утверждению Юргена, за сестёр. Мальчишка спустился вниз, и, собрав вокруг себя уже собравшихся на улицу младших, целый вечер рассказывал им сказки и байки - как прочитанные, так и услышанные от однорукого калеки...

А на следующее утро Вел вместе с Лекки и Юргеном отправился к очередному руднику, в которм им пришлось провести около двух недель. Тяжёлая работа прогнала все постороние мысли и тревоги, так что мальчишка быстро позабыл об амэнских жрецах, тем более, что они больше никак себя не проявляли... А между тем беда уже была не за горами, но пришла она совсем не оттуда, откуда её могли бы ждать.

...Рассвет выдался сонным и тихим: резные листья клёнов замерли в неподвижности, а белёсый, похожий на пар, туман медленно поднимался над рекою. Сидящий на берегу Веилен взглянул из под ресниц на замерший поплавок и тихо вздохнул. Ведь знал же, что клёва не будет, но всё равно затеял эту рыбалку, лишив себя нескольких часов сна, а ведь отец и так дал ему поблажку, в одиночку ушедши к жилам ещё ночью! Над этим рудником они с Лекки бились долго и упорно, да только всё без толку: гора больше не хотела отдавать скрытое в себе людям, и Веилен, даром, что ещё мальчишка, хорошо знал, почему так происходит, ведь за четыре года своего старательства уже не раз видел разорённые людской жадностью недра. Берут слишком много, черпают полными горстями, не задумываясь о том, что даже у камня терпение не вечное!

Подросток покосился на низкий, выходящий слева от него прямо к воде, вход в рудник: ему с самого начала не понравился Херстед, а ржавые остатки цепей в узких, выдолбленных в скале проходах, недвузначно говорили о том, какой ценою была оплачена каждая, добытая в "Старых Клёнах" крупинка, но отец только отмахивался от попыток Веилена объяснить ему свои, всё более усиливающиеся, предчувствия неминуемого лиха! У Лекки всегда так:чем сложнее поставленная задача, тем больше ему хочется в ней разобраться, и, сотворив невозможное, выправить изломанную и оскудевшую из-за неумелых рук природу. Дело тут было не в честолюбии, как думалось многим, а в искренней преданности Лекки своему тяжёлому ремеслу, но именно это редкостное упорство отца теперь осложнило жизнь Веилена, так как убедить Лекки отступить было почти невозможно...