Андрей Белянин - Ааргх на троне

Гномы тихохонько прижухались у порога, рыжая служанка ушла к колодцу, а поникший Эшли застыл посреди заднего двора с самым сосредоточенным выражением на лице. Судя по всему, до него наконец-то хоть какие-то вещи стали доходить.

Например, что и самых близких твоих друзей могут по-подлому убивать в спину. Пытаться убить! И ты, как командир отряда, лицо, облеченное властью и ответственностью, ничего не можешь с этим поделать… И никто не может, но корежит от этого твое сердце!

— Задержись на минутку, — попросил он, поднимая руку.

Я выпустил горячий пар из ноздрей и, не сбавляя хода, попробовал зайти на четвертый круг. Однако тонкая рука юного графа вдруг развернула меня за по ясной ремень так, что я чуть не упал! Вот уж нипочем не подозревал у задохлика такой железной хватки…

— Стоять, я сказал! И если сию же минуту не прекратишь истерику, недостойную взрослого ааргха, я тебя еще и по щекам отхлестаю!

Эшли не повысил на меня голоса, но в самом тоне было столько кованого металла, что я предпочел повиноваться, не доводя дело до крайностей. В голубых глазах моего нанимателя отсвечивали незнакомые доселе холодные блики смерти. Человек в подобном состоянии принимает убийство себе подобных как процесс созерцательный и количество трупов оценивает чисто математически. Идеальная машина смерти, без малейших признаков движения души…

— Слушай меня, дважды повторять не буду. Сейчас все мы должны держаться вместе. Как только убедимся, что с нашей подругой все будет хорошо, проверяем оружие, надеваем доспехи, идем в лес и убиваем их всех. Любым способом, кому как нравится, без условий и ограничений. А когда мы закончим с ними здесь, я пойду на столицу и сожгу ее…

На миг мне показалось, будто я ослышался. Но в спокойном голосе графа Эльгенхауэра-младшего было что-то такое, что не вызывало желания переспрашивать. И кстати, идея сжечь имперскую столицу в отместку за страшную рану моей Сун сразу представилась безумно заманчивой. Более того, даже единственно правильной и логичной!

Гномы, тихушечно прислушиваясь к нашему диалогу, запрыгали вокруг меня, как бородатые мячики, едва не хлопая в ладоши.

— В поход с собой бери нас обоих, новый! Столицу Империи сжечь праздник это ж какой?! А заплатишь еще если за это — от счастья умереть не встать никому, нам особенно!

Я успокаивающе погладил их по шлемам промеж рогов, теперь осталось спросить согласия нашего лесного брата. Или уже не спрашивать, ведь с любой точки зрения нападение на столицу — чистое самоубийство по самой идее, Эландер такое любит…

Позади скрипнула дверь, мы дружно бросились к вышедшему на чистый воздух остроухому.

— Все хорошо, — устало улыбнулся он, — твоя боевая подруга будет жить. Ей нужна хотя бы неделя покоя. Хозяин оставит ее у себя под присмотром его служанки. Но если мы не хотим для них неприятностей, то лучше уйти сегодня же. Воронья пустошь примет вас как дорогих гостей…

— Туром и Нетуром, введите его в курс наших военных планов.

— Бей-руби-руби-бей! — в едином порыве выдохнули гномы, с обеих сторон тяжело похлопывая эльфа по филейным частям. Выше они не дотягиваются, а может, просто давно ждали момента…

Эландер скривился так, словно наступил босой ногой на пузо три дня как сдохшего ежа, но суть боевой задачи понял и кивнул — он в команде. Я жестом остановил Эшли и прошел в харчевню один. Если уж уходить, то действительно сейчас, заночуем где-нибудь в лесу, но мне была нужна хотя бы минутка наедине с самой уродливой наемницей. То есть с моей любимой…

Сун лежала на боку на длинной скамье, ее плечи были заботливо прикрыты плащом. В воздухе витал слабый запах горелого мяса — значит, традиционно прижгли рану. Криков мы не слышали лишь потому, что женщины лучше, чем мужчины, переносят даже такую страшную боль. Извлеченный арбалетный болт, перепачканный ее кровью, мертвой железкой валялся под столом. Рыжая Эльза порывисто шагнула мне навстречу, явно намереваясь не допустить меня к раненой, но Трувор перехватил ее за подол.

— Только недолго, малый. Девушке сейчас тяжело говорить…

Я кивнул и опустился на колени, склонившись над бледной и тихой Сун. Мне хотелось сказать ей, что виноват, что не смел так безоглядно рисковать ею, что я найду всех и отомщу, что…

— Ты дышишь мне в ухо… щекотно… — не открывая глаз, прошептала она.

Я тут же зажал себе рот и нос, перестав дышать вообще!

— Дурак, — догадалась она. — Когда уходите?

— Могу дышать? Тогда — до темноты. Гномы нашли основной отряд, до рассвета мы его уполовиним. Того, кто стрелял в тебя, я заставлю подавиться собственным арбалетом. Или мне привести его сюда, чтоб ты сама… А, понял. Ты отдыхай, пожалуйста, я сам там всех поубиваю, провожу Эшли в столицу, посмотрю, как он ее сжигает, и быстренько назад, к тебе. Подождешь?

— Попробую… но не обещаю.

Я хотел спросить почему, но жесткая ладонь старого наемника легла мне на плечо.

— Довольно. Ей нужен покой. Да и мне, пожалуй. — Он покосился на свои бинты.

Кровь перестала сочиться. Задница Берлобогова, я и забыл, что ему сегодня тоже досталось.

— Иди, Малыш, забирай своих, и уходите лесом. Нас без вас не тронут, не мы им нужны.

— Гр-р… Они вас не тронут, это верно. Но не потому, что добрые «черные плащи» так решили, а потому, что я не позволю им вас тронуть!

Трувор посмотрел мне в глаза, неожиданно по-отечески улыбнулся и бросил через плечо:

— Эльза! Собери что найдешь ребятам в дорогу, у них долгий путь.

Я отошел в сторонку от засыпающей Сун. Наемнику нужно очень немного времени, чтобы собраться в самый нежданный и непредсказуемый поход. Оружие, кресало для огня, кусок хлеба и фляга воды. Серьезную еду найдем по дороге, коней у нас нет и не надо, любой багаж в пути только мешает, а денег мы с собой вообще никогда не берем. Просто потому, что, как правило, именно за ними и отправляемся. То есть, дойдя до ключевого пункта, надеемся сразу получить оплату в оба конца, с компенсацией за все неудобства. Если останемся в живых, разумеется…

Я проверил свое скромное вооружение — широкий меч, однолезвийный топор (не гномьей работы, но вполне приличный), два ножа, удобные как для метания, так и в рукопашной схватке. Остальная часть оружия, причем самая смертоубийственная, — это я сам!

Большинство наших нанимателей искренне считают, что присутствие в отряде хотя бы одной «ходячей башни», то есть ааргха, уже способно переломить ход сражения. Отчасти это верно, но лишь в том случае, если речь идет о типичном представителе моего племени…

Я же безмерно далек от традиционно производимого образца, я — читающий ааргх! И кое-кому от этого очень не поздоровится. Мои губы непроизвольно разъехались в самую милую улыбку…