Роберт Сальваторе - Демон-Апостол

К его удивлению, Де'Уннеро ходил по комнате, напряженно стиснув кулаки. На нем была лишь ночная рубашка — он явно собирался ложиться спать, но, как всегда, был полон энергии.

Возьми свой камень души, мысленно приказал Маркворт аббату.

Камень души — так по-другому называли гематит, который монахи ордена Абеля на протяжении столетий использовали для связи между собой. К примеру, один монах мог войти в тело другого и сказать окружающим то, что считал нужным; так и сам Маркворт поступил с Фрэнсисом, когда тот находился на горе Аида. Однако захват чужого тела вообще-то считался делом жестоким и даже отвратительным; определенной связи можно было достигнуть и без него. Если, скажем, у аббатисы Сент-Гвендолин стряслась беда, она могла взять камень души и связаться с Сент-Хонсом или Санта-Мер-Абель, умоляя о помощи. Монахи этих аббатств духовно «услышали» бы слова аббатисы. Но Маркворт, с его вновь обретенной мощью, собирался применить возможности гематита на более высоком уровне — и не сомневался в успехе.

Де'Уннеро остановился и в смятении огляделся по сторонам.

— Кто здесь? — спросил он.

Дух Маркворта приблизился к нему и вошел внутрь его тела — не слишком глубоко, не с целью захвата, но только для того, чтобы Де'Уннеро отчетливо ощутил его присутствие.

Новоиспеченный глава аббатства Сент-Прешес метнулся к письменному столу и ключом, на цепочке висящим на шее, открыл в нем тайное отделение. Замер на мгновение, но потом все же достал гематит, крепко сжал в ладони и довольно быстро тоже покинул тело. Его дух недоуменно уставился на дух Маркворта, который теперь он видел совершенно отчетливо.

— Что это за новый способ общения? — раздраженно спросил дух Де'Уннеро.

— Ты пошел на огромный риск, — не отвечая на вопрос, холодно сказал Маркворт.

— Я не боюсь духов и знаю, кто вы.

— Я имею в виду не нашу сегодняшнюю встречу, а тот случай, когда ты погнался за каретой барона Бильдборо, — объяснил Маркворт.

— С какой стати мы обсуждаем это сейчас? — спросил Де'Уннеро. — Барон умер несколько месяцев назад, и вы с самого начала знали — должны были догадываться! — что я в это замешан. Однако на Коллегии аббатов вы ни словом не упоминали о бароне.

— А тебе не приходит в голову, что у меня были дела поважнее? — возразил Маркворт. — К тому же именно сейчас смерть барона Бильдборо приобретает особое значение.

— Значит, вы говорили с моим посланцем.

— Нет, я просто умею читать между строк, — поправил его Маркворт. — У барона из Палмариса не осталось наследника — очень удачный поворот событий для нового главы аббатства Сент-Прешес.

— И для отца Маркворта, который считал Рошфора Бильдборо своим врагом, — заметил Де'Уннеро.

— Как он умер? — спросил Маркворт. Удивительно, но, несмотря на отсутствие телесной оболочки, было заметно, что дух его собеседника расслабился. На его лице даже промелькнула улыбка, однако ответа не последовало. — Тигриная лапа, да?

— Если угодно.

— Оставь свои игры. Проблема слишком важна.

— Как и проблема Коннора Бильдборо? Или аббата Добриниона? — с хитрой улыбкой спросил Де'Уннеро.

Маркворта удивило такое проявление неуважения. Он сделал этого молодого человека аббатом — что было совсем нелегко. А сейчас Де'Уннеро вел себя так, словно он ровня Маркворту, а не его подданный; и это Маркворту не нравилось, совсем не нравилось.

— Вы убили их обоих, — продолжал наступление Де'Уннеро. — Пусть и руками тех, из кого я сделал Карающих Братьев.

— Ты слишком много позволяешь себе.

Дух его собеседника вздохнул; Маркворт ощутил это столь же явственно, как если бы тот находился в своем физическом теле.

— Я не дурак, отец-настоятель, и жив до сих пор только благодаря своей наблюдательности. Аббата Добриниона убил не поври. Человек, принесший тела Коннора Бильдборо и брата Юсефа в Палмарис, повторял дикое, по его мнению, заявление Коннора о том, что Добриниона убила церковь. Дикое? — он злобно усмехнулся. — Да, возможно — для тех, кто на протяжении нескольких последних месяцев не общался близко с отцом Марквортом.

— Ты ступаешь на опасную дорогу, — предостерег его Маркворт. — Я тебя возвысил, я могу тебя и уничтожить.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, — ответил Де'Уннеро. — А между тем я вам не враг и никогда им не был. Я называю вещи своими именами, это верно, но с уважением и одобрением. Все время, пока шло обучение Юсефа и Данделиона, я уговаривал вас позволить мне вернуть украденные камни. И сейчас скажу, что, если бы это дело было поручено мне, камни были бы уже в Санта-Мер-Абель, а те, кто захватил их, друзья этого еретика Эвелина, лежали бы в неосвященной земле.

Маркворт не мог с этим не согласиться — Маркало Де'Уннеро был, возможно, самым компетентным и потому самым опасным человеком, которого он когда-либо знал. Молодому аббату было чуть больше тридцати, но физически он не уступал двадцатилетним.

— Но я напоминаю об этом вовсе не для того, чтобы критиковать вас, — торопливо добавил дух Де'Уннеро, — а только чтобы напомнить, как обстоит дело, и попросить вас не расспрашивать меня больше.

— О том, как ты устранил барона Бильдборо? — спросил Маркворт. Его собеседник отпрянул, услышав эти резкие слова. — Ты расскажешь мне все, или я тебя уничтожу.

В тоне Маркворта не чувствовалось угрозы — скорее просто констатация факта. Он хотел убедиться, что Де'Уннеро не станет угрожать раскрыть имя убийцы аббата Добриниона и Коннора Бильдборо. Если бы тот сделал это, Маркворт разорвал бы связь и перешел к решительным мерам. Однако Де'Уннеро понимал, с кем имеет дело.

— Я вам не враг, отец-настоятель. Я ваш верный подданный, — сказал он. — Да, это я действовал на дороге из Палмариса в облике дикого кота.

— Ты понимаешь, как сильно рисковал?

— Не больше, чем вы, — возразил Де'Уннеро. — Даже меньше, я бы сказал, поскольку аббат Добринион был одним из нас, и его убийство могло бы привести к тому, что вся церковь поднялась бы против вас. Смерть же Бильдборо для церкви Абеля большого значения не имеет.

— Но не для короля, — саркастически заметил Маркворт.

В ответ Де'Уннеро лишь пожал плечами — дескать, это несущественно. И то правда; власти церкви следовало опасаться больше, чем светской.

— Все прошло гладко, — продолжал Де'Уннеро. — Никто не связывает гибель барона Бильдборо со мной и уж тем более с вами.

— Все равно шепоток пойдет — дескать, какое удачное совпадение, — ответил Маркворт. — В особенности если учесть, что барон Бильдборо не оставил наследника.