Святослав Логинов - Имперские ведьмы

— Что с ней делать? — повторил вопрос Влад.

— Сюда тащи! — крикнула Чайка, пританцовывая от нетерпения. — В подарок!

Хотя несколько минут назад Чайка сама обращалась в такое же, не существо даже, а явление, Владу было страшно приближать к девушке окутанную электрическими разрядами сигару. Он втащил пойманную торпеду, стараясь отнести ее к дальней стене, но Чайка немедленно прыгнула туда. Извиваясь и крича, она танцевала немыслимый танец, и было неясно, сама она так изгибается или ее корежат удары молний. Влад, закусив губу, следил за этой вакханалией. Он был готов при малейшем признаке опасности вышвырнуть гудящую сигару из корабля, но не мог понять, что происходит: гибель, пиршество или танец над поверженным врагом.

И вдруг молнии разом стихли, огненный ореол погас, лишь сама торпеда продолжала светиться, чуть слышно потрескивая. Чайка, пошатываясь, вошла в рубку. На лице ее застыло блаженство.

— Все. Обезоружила дуру. Ты знаешь, у нее бирюзовиц было больше шести десятков и два золотых птаха. А это такая вещь — чудо! Жаль, ты его увидеть не можешь.

— Подруженьку свою ты не очень помяла?

— Помяла, как же без того. Да ты не тревожься, я все помню, жива твоя любезная Каина. Я ей даже кой-какую малость оставила, чтобы до дому добраться. А там — будет полвека силу копить для нового вылета. Она мне такую судьбу пророчила, да сама и напоролась. Так что не обессудь, но Каины ты больше не увидишь.

— Век бы ее не видать, — проворчал Влад, утирая пот со лба. — Отпускать ее, что ли? Снова она не нападет?

— Нападет — ей же хуже будет, — сухо произнесла Чайка. — Отпускай.

Влад вынес торпеду за пределы корабля и разжал манипулятор. Этого, очевидно, пленница ожидала менее всего, потому что свечение погасло, и Каина предстала в своем истинном виде. Модная посадка подвела ее, Каина не удержалась и грохнулась на землю с десятиметровой высоты.

— Ай-я-яй, подруженька, что ж так неаккуратно? — спросила Чайка, глядя на соперницу из распахнутой амбразуры. — И на чужую ступу этак с налету наезжать — нехорошо. Не ушиблась часом?

Каина медленно поднялась, глянула наверх. Лицо ее исказилось: — Ты?!

— Я, подруженька. Вот видишь, теперь моя очередь тебе советы давать. Как ты говорила? «Поспешай, милочка, домой, рано тебе на метле кататься, поучись еще годик-другой. А не захотела — сиди теперь дома полвека, помелом половики чисти».

— Смейся, смейся… — глаза Каины метали молнии, но на настоящую молнию сил уже не было. — Посмотрю я, что ты запоешь, когда старшие сестры узнают, что ты ступе язык не вырезала! С големом связалась, чернокнижница! Я ведь прямо в совет пойду!

— Давай! Ябедничать ты всегда была горазда. Ползи в свой совет, пока я тебе язык не вырезала. Поспешай, а то у меня руки чешутся…

С неразборчивым проклятием Каина вспрыгнула на помело и исчезла во мгновение ока.

— Ничего себе — уползла! — восхитился Влад.

— Это она поначалу, пока запал не пропал, — откликнулась Чайка. — А вообще будет до дому дня три добираться. А как наябедничает старшим ведьмам, тут меня на расправу и потащат.

— Вот черт! А я-то думал, что хотя бы у тебя дела в порядок пришли.

— У меня они в полном порядке. Ничего мне старухи не сделают, я к твоему голему не прикасалась, значит, ни в чем и не виноватая.

— А что Каину обобрала?

— Это дело обычное. На то мы и ведьмы, — философски рассудила Чайка. — Она бы меня обобрала еще и не так.

— Я вижу, у вас нравы не хуже наших… — Влад повернулся и обнаружил, что Чайки в рубке нет, хотя ее голос раздавался совсем рядом. Влад поспешно включил экраны кругового обзора. Чайка, зажав коленями метлу, кружила вокруг корабля, время от времени шлепая ладошкой по посеченной броне.

— Что ты там делаешь?

Чайка с довольным видом появилась в проеме амбразуры. Спрыгнула на пол, и метла мгновенно оказалась у нее за плечом.

— Я знаки ставила, — пояснила Чайка, — будто бы эта ступа мне принадлежит, будто бы я ее усмирила и теперь ее хозяйка. А то, что же, нам с каждой встречной девкой драться? Так и неприятностей нажить недолго.

— А мое начальство эти знаки не заметит? А то я таких неприятностей огребу, что на десятерых хватит.

— Не должно. А, в крайнем случае, я их сниму. — Чайка присела на корточки в углу, уже ставшем для нее привычным, и продолжила, не меняя тона: — Давай теперь с твоим начальством разбираться. Очень почему-то хочется ему насолить.

Влад смотрел, и в голову пришла мысль, не посещавшая его уже много лет: взять бы карандаш и нарисовать, как Чайка уютно чувствует себя в этой страшно неудобной позе.

Потом он заговорил:

— Я даже не знаю, с чего начать. Я был пилотом в имперских войсках; у нас империя — над каждым человеком есть свое начальство, и все, в конечном счете, подчиняются императору. Хотя и император тоже скорее символ, так что я даже не знаю, есть ли у нас хоть кто-то вполне свободный. Государство при империи самодовлеюще и подчиняет всех.

— Кракен какой-то, — вставила Чайка.

— Во-во. Хотя скорее голем — живет, но сам не живой. И всех живых парализует. Но все-таки пилот — это не самое худшее, что может быть с человеком, я люблю летать, мне нравились сложные задания, и у начальства я был на хорошем счету. Но потом кто-то решил, что меня выгоднее использовать по-другому. Меня лишили всего, даже имени, даже права называться человеком. За каждый шаг мне теперь приходится отчитываться, и за всякое свободное движение меня наказывают унижением и болью. С минуты на минуту восстановится связь с базой, где сидят мои командиры, и весь этот ад начнется заново.

— Почему же ты их слушаешь? — очень тихо и очень серьезно спросила Чайка.

— У них есть способ заставить меня слушаться. Способ зверский, бесчеловечный, но, по счастью, не всегда работающий. Понимаешь, есть такая характеристика пространства — пси-вектор. Так вот, когда он повышен, они не могут до меня достать. А сейчас он уменьшается с каждой минутой. Кроме того, я знаю, что, когда пси-вектор повышен, торпедники — то есть ведьмы — не летают. Что-то у вас с помелом происходит.

— Сытое помело летает всегда, — твердо объявила Чайка.

— А вчера?

— Вчера был кракен. Взлететь я бы могла, но он сожрет сразу.

— А прежде? Вот, смотри, тут графики, не знаю, поймешь ли…

К удивлению Влада, в графиках Чайка разобралась с ходу, сказались занятия кабалистикой. Она перекладывала исчерченные листы, морщила нос, потирала ладонью ссадину над бровью, потом объявила:

— Кажется, я знаю, что это. В эти дни из глубин инферно выплывали адские жители. Вот, вчера, это был Великий кракен. Разумеется, мы не летаем в эти дни — кому хочется попасть на зубы исчадью зла?