Константин Храбрых - Печать Змеи

— Вызову лекаря…

— Вот! Дамы и господа, эта леди только что послужила ярким примером. Вокруг бой, а вы из-за рези в животе пошлете за лекарем, чтобы оторвать его от лечения тяжелораненого! Четыре балла!

Девушка покраснела, став похожей на краснокожего представителя дальнего островного племени.

— Кстати, кто еще не знает, обратная сторона жетона с вашим именем — это ваш дневник и зачетка. На обратной стороне напротив эмблемы кафедры будет проявляться количество баллов вами заработанных за семестр, внизу будет суммарный объем баллов, пять баллов является так называемой «золотой серединой», она показывает, что вы все же что-то знаете, — профессор обвел взглядом аудиторию, после чего его взгляд упал на меня, либо соседку позади. — Вот вы, молодой человек, что будете делать при закрытом переломе ноги?

Я встал и поправил плащ — мантию.

— Перелом у меня или у другого человека? — на всякий случай решил я уточнить.

— У вас, молодой человек, дельное уточнение.

— Для начала определю, действительно ли это перелом или только трещина в кости. После чего попрошу помощи в наложении лубков, а при отсутствии возможной помощи попытаюсь сделать их сам, что весьма проблематично в походных условиях.

— А как вы собираетесь определить, что нога сломана?

— Если я не смогу пошевелить ей или пальцами, значит имеется повреждение, плюс отек ноги в месте перелома.

— Неплохо, неплохо. Десять баллов молодой человек, — он задумчиво посмотрел на меня. — Ваше имя позвольте узнать?

— Курт ан'Драффл.

— Не желаете учиться на лекаря?

— Профессор, я не хотел бы спешить с ответом, за два года может многое измениться, — я постарался вежливо соскочить с темы, ибо я еще не определился, на кого буду обучаться.

— Хорошо, садитесь Курт. Продолжим.

— Откуда знаешь? — шепотом спросил Олес, когда я сел.

— Домашнее обучение.

— А-а-а, меня тоже наставники мучили с детства!

Профессор тем временем продолжил лекцию, начав повествование об основах человеческого организма.

Достав шариковую ручку и раскрыв книгу в нужном разделе, я принялся конспектировать.

— Ого! Стальное перо, дорогая вещица! — Олес освидетельствовал мою ручку.

— Так, не очень, — я улыбнулся. Ручку я свистнул у отца, так как с детства ненавидел писать перьями, а перо феникса мне так и не дали. Мать бы просто не простила его пропажу.

— Для кого как.

Лекции приходилось писать в специальных книгах, так как от магов можно ожидать чего угодно. Небрежно зарисованная пентаграмма при задумчивости начертания знаков могла устроить призыв как демона, так и иной сущности, либо просто взорваться, поэтому книга была слабомощным поглотителем магии. Так сказать, во избежание.

Вторая лекция оказалась лекцией по истории. Вел ее шестидесятичетырехлетний сухой профессор Кордан Сенхо, не «дворянского» происхождения, но как маг, преподаватель имел статус безземельного дворянина.

Читал он таким голосом, что мысли буквально путались, многие забросили всяческие попытки записывать, пытаясь просто слушать скрип голоса профессора.

Из «кармана» плаща я достал книгу истории этого мира. Настоящей истории, а не общеизвестной переписки, ведь, правда, это такая величина, ради которой живые пускают под нож целые роды.

— Прошу прощения, профессор?

— Что еще, не можете дотерпеть до конца лекции и уже собрались в туалет?

— Нет, просто вы описали, что в битве за трон участвовало шесть родов, когда их было восемь.

Профессор удивленно посмотрел сначала на меня, потом посмотрел на открытую страницу.

— Нет, молодой человек, все правильно — шесть родов.

— Восемь, Дебюа и Шарахх тоже принимали участие в виде поддержки финансами графа Лакра, а также в виде предоставлении спокойного и беспрепятственного продвижения по своим землям.

— Этого не может быть! Эти два дворянских рода поддерживали и поддерживают императорский трон!

— А точнее, после казни двух глав зачинщиков более умные потомки принесли присягу императору, как и достойную компенсацию, дабы их участие было затерто в истории. Императорский дом весьма разумен, ибо держать друзей близко, а врагов и тех, кто готов переметнуться к врагу, еще ближе, — является показателем того, что император правит страной твердой рукой, а не его советники.

— Интересный поворот, молодой человек. А откуда вам известно, что происходило тысячу лет тому назад?

— Наша семья является хранителем истории, и такое понятие, как затирание или неправильные данные, является позором.

— Молодой человек, как-нибудь зайдите на кафедру, посмотрим, насколько точно вы знаете историю. За знание того, что историю пишут победители, — восемь баллов!

Олес удивленно присвистнул.

— Ну, ты дал!

— Чего дал? — непонимающе переспросил я.

— Восемнадцать баллов за день! Притом, отец говорил, что получить восемь баллов от Сенхо-Скряги тяжело, проще императрице в любви признаться.

«Странное выражение, странные смертные».

Звон колокола известил об окончании занятия. Профессор, сложив бумаги, распустил поток.

— Куда ужинать — в столовую или в общагу?

— После завтрака я, наверное, в буфет, а там у себя разогрею.

— Ого, у тебя есть кухня?

— Скорее угол под нее.

— Да у меня только стол, кровать, тумба и четыре деревенских барона, привыкших мотать хвосты коровам.

— Можем у меня перекусить, думаю, проблемы не будет.

— Тогда бегом в буфет, пока не разобрали все. После обеда весь поток больше голодный.

— У тебя тоже суп убежал? — с интересом спросил я.

— Скорее взорвался, я едва не опоздал, бегая переодеваться. Кстати, где живешь?

— Мне завхоз выделил чердак, — Олес поморщился: — Похоже на этого коротышку, мне он предлагал в подвал съехать, если я не согласен.

— Ну, чердак был захламлен, пришлось прибраться и подлатать с помощью домовых. У них весьма понимающий домовой — бригадир.

Так беседуя, мы дошли до буфета. Как оказалось, практика «брать с собой» была отработана от и до. Нагрузившись пакетами с едой, мы отправились ко мне.

Глава 4

Олес стоял на пороге с отвисшей челюстью.

Причина такого его состояния была отчасти понятна, но вроде дворянин и привыкший к роскоши, а обстановка особо не отличалась приближенной к роскоши. Пара шкафов, стулья, кровать и еще по мелочи.

Наконец он пришел в себя и уже спокойным голосом спросил:

— Кто еще тут живет? Уж не принц ли Теллан де Савор?

— Нет, я один, а что?